Зеркало ее сновидений - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 9

• Предыдущая
• 9/181
• Следующая

Притягательность его взгляда подчинила ее. Она не могла отказаться от его помощи; он давал ей возможность действительно ощутить себя реальной, в чем она всегда сомневалась. Глядя на него удивленно и изумленно, Териза протянула ему руку и позволила, с легкостью поднять себя на ноги.

— Вы не правы, — откашлялся Джерадин. Лицо его постепенно вновь приобретало нормальный цвет. С помощью Мастера Барсонажа он попытался сесть. — Все вы! Она — именно то, что нам нужно.

Реакция была бурной и незамедлительной; большинство мужчин мгновенно заговорили.

— Что? Женщина? Невозможно!

— Ты что, ослеп? Посмотри на нее. Она даже не вооружена.

— Это не тот Воин, за которым мы тебя посылали. Ты думаешь, мы глупее тебя?

— Да, и вот доказательство этого! Рассуждайте же наконец здраво! Король Джойс и Знаток Хэвелок правы. Они — живут своей жизнью.

— Оставьте мальчика в покое. Я уверен, это всего лишь еще один недочет.

Хриплый голос добавил:

— Какая глупость. Не будь таким безответственным. Ты обманул наше доверие. Не пытайся представить свой провал успехом. — Теперь Териза увидела говорившего; это был массивно сложенный горбун с такими сильными руками, что, казалось, он мог ломать камни, в его черной бороде поблескивали седые волоски, а с лица не сходило хмурое выражение. Обращаясь к остальным Мастерам, он закончил:

— Я говорил и продолжаю говорить, что мы не должны возлагать ни грана надежды на этого ничтожного щенка, но я оказался в меньшинстве. И вот, — он указал пальцем, массивным, словно головка молота, на Теризу, — результат!

Мастер Эремис снова рассмеялся и широко развел руками. Но прежде чем он успел что-то сказать, Джерадин запротестовал:

— Нет, Мастер Гилбур. — Кашляя, он высвободился из рук Мастера Барсонажа и заставил себя подняться. — На этот раз это не мой просчет. Подумайте обо всем происшедшем…

К несчастью, попытка встать, разговаривая и кашляя одновременно, нарушила его равновесие. Он наступил сам себе на ногу и тут же повалился на бок, налетая на двух воплотителей. Те едва успели подхватить его. Многие из мужчин загоготали; Териза слышала их реплики. Они уже привыкли к подобным вещам.

Когда он восстановил равновесие, лицо его пылало от стыда.

— Пригодник Джерадин, — мягко сказал Мастер Эремис, — для вас это было нелегким испытанием. Но что сделано — то сделано, и мы оказались не ближе к Воину, в котором так нуждаемся, чем в тот момент, когда вы начали свои попытки. И с вашей стороны было бы мудрее не полемизировать далее с Гильдией, возражая против очевидного.

В ярости Джерадин рванул на себе плащ.

— Очевидно то, — начал он с запалом, — что я не напутал, хотя оказался и не там, куда направлялся. Вы даже не принимаете во внимание…

— Юноша, — заревел за его спиной Мастер Барсонаж, — следи за своим тоном. Мы — Мастера. И мы не привыкли выслушивать оскорбления от пригодников.

И мгновенно ярость и смущение сменились на лице Джерадина огорчением.

— Прошу прощения. Я не хотел… — Он бросил жалкий затравленный взгляд на Барсонажа. — Но это ведь действительно крайне важно.

— Мы и сами разберемся, что здесь важно, — буркнул массивный Мастер Гилбур. — Будь любезен считать, что у нас есть хоть капля разума. А все остальное мы уж обсудим между собой.

Териза лишь краем сознания фиксировала этот разговор. Как только Эремис перестал смотреть на нее, ее снова охватило чувство нереальности происходящего. Все это было невозможно. Где она на самом деле находится? Как произошло, что ее желание исчезнуть привело к нынешнему положению вещей? Заставив себя сосредоточиться на том, что видит, Териза пыталась хоть немного освоиться с окружающим.

Она стояла спиной к зеркалу на каменном полу. Инстинктивно она ощущала, что это единственное зеркало, в которое она не хотела бы взглянуть. Мастер Эремис стоял с ней бок к боку, все остальные воплотители сгрудились вокруг Джерадина, Барсонажа и Гилбура. Все они стояли почти по центру большой круглой палаты с каменным полом. Стены и потолок ее были из грубо отесанного гранита. Несколько огромных факелов горели в держателях на далеких стенах, но большая часть света шла от ламп, свисающих с четырех массивных пилонов, которые поддерживали центральную часть потолка. Внутри пространства, ограниченного пилонами, в самом центре палаты имелось похожее на амфитеатр круглое деревянное ограждение со скамьями, обращенными внутрь. На скамьях могли разместиться сорок или пятьдесят человек.

Это, как она предположила, был зал официальных собраний Гильдии воплотителей. Это казалось логичным — что было хорошо. Если это было логичным, то оно могло быть и реальным.

Она хотела бы избавиться от окружающих ее людей и просто побродить здесь. Но часть ее сознания продолжала фиксировать то, о чем говорили Мастера. Она слышала нотки протеста в голосе Джерадина, глубокий сарказм, который изливал Мастер Гилбур. Хотя она знала Джерадина всего лишь… А сколько, собственно говоря? Десять минут? Максимум двадцать… Она чувствовала, что доверяет ему. Он говорил и слушал ее, улыбаясь, словно она действительно существовала. Встретившись с ним глазами и заметив в них отчаяние и загнанность, она сказала, обращаясь к Мастерам:

— Я думаю, вам следовало бы дать ему шанс. Должна же была существовать причина, по которой я согласилась отправиться с ним.

И тут же смутилась и хотела извиниться перед Джерадином, потому что Мастер Эремис издал смешок.

— Конечно, конечно, миледи, — хмыкнул он. — Я был неправ, говоря о флирте, который, естественно, ни в коей мере не проявлялся в поведении нашего пригодника. У него множество достоинств, но галантность и обходительность не в их числе. Так как у нас нет причин думать, что вы были доставлены сюда силой, то, естественно, должна быть причина, по которой вы последовали за ним. — Многие из воплотителей после реплики Эремиса заулыбались, но Джерадин только продолжал все ниже склонять голову, чтобы скрыть краску стыда. — Ну, говори же, Джерадин, — обратился к нему Мастер. — Что, как тебе кажется, мы не приняли во внимание?

На мгновение Теризе показалось, что Джерадин откажется отвечать. Она видела, как отец неоднократно повергал ее мать в смущение, и единственной защитой, какую та при этом могла найти, было упрямое молчание. Но Джерадин отбросил в сторону все то унижение, которое пережил. Восторг загорелся в его глазах, и он сделал шаг вперед, словно прыгнул.

— Мастер Эремис, — он повернул голову, — Мастер Гилбур, — он снова посмотрел на Эремиса, Теризу и зеркало, — вы знаете, я всего лишь пригодник, и вы смеетесь потому, что в свое время я наделал множество ошибок. Но вы не подумали, что означает ее присутствие здесь. — Он сделал широкий жест в сторону Теризы. — Почему она здесь? Как она оказалась здесь?

Мастер Гилбур, вы учили меня, как следует отливать это зеркало. Оно совершенно такое же, как и ваше. Вы знаете, что они практически неотличимы, потому что видите в этом зеркале то же, что и в зеркале, отлитом вами. Они одинаковы.

Мастер Эремис, вы когда-нибудь слышали о зеркале, которое может реализовать воплощение чего-либо, что в нем самом не видно?

Вопрос заставил многих из Мастеров задуматься. Гилбур нахмурился, его лицо напряглось, словно сжатый кулак; рот Эремиса задумчиво скривился; Барсонаж поднял брови так высоко, что они, казалось, достигли макушки. Маленький человечек с кроличьим лицом отчаянно закивал.

Тогда Джерадин обратился ко всем воплотителям одновременно:

— Как известно, даже самые великие Мастера не могли создавать таких зеркал, которые показывали бы одно, а воплощали совсем другое. Знаток Хэвелок, даже в лучшие свои времена, не мог делать этого. Даже предания об Архивоплотителе Вагеле не упоминают о таких способностях.

Подумайте об этом, Мастера. Может быть, я случайно наткнулся на величайшее открытие в истории воплотителей. Или же я величайший Мастер с тех пор, как было отлито первое зеркало.

• Предыдущая
• 9/181
• Следующая