Двух дорог пересеченье (СИ) - "Nastyad87" - Страница 84

Она так увлеклась своим занятием, что не заметила, как облокотилась о дверь, и створка легонько скрипнула. Владимир оторвался от колонки с напечатанным текстом и поднял свои глаза, которые, встретившись с её лучезарным взглядом, полным наивного, детского восторга, сами собой заулыбались.

— Моя соня наконец проснулась? — спросил он, откладывая газету и вставая со стула.

Наташа толкнула дверь — та открылась нараспашку. Разбежавшись, она кинулась ему на шею. Владимир оторвал её от земли и, сжав в объятиях, несколько раз покружил по комнате.

— Давно встала? — задал он новый вопрос, ставя её на землю и целуя в губы.

— Считай, только что, — откликнулась Натали, целуя в ответ. — И сразу пошла искать тебя!

— Завтракать будешь? Я уже поел, но не допил свой кофе, поэтому составлю тебе компанию.

— С удовольствием! — воскликнула она, поправляя и без того безукоризненный воротничок на его рубашке. — Тем более, что я безмерно голодна!

Владимир позвонил в колокольчик и приказал явившемуся Алёшке нести ещё один завтрак. Лакей Корфа наградил несколько смущённую из-за того, что явила себя в халате постороннему Наташу привычной хитрой улыбкой, после чего исчез выполнять поручение. Натали хотела было отойти от мужа, чтобы сесть за столик, где тихо и смирно, как приличествует добропорядочной даме, ожидать своего завтрака, но Владимир решил иначе. Взяв её обеими руками за талию, он сел на свой стул и ловко усадил Наташу себе на колени. Ей ничего не оставалось делать, как вновь обнять его за шею.

— Мы не закончили утреннее приветствие, — сказал он ей, убирая локоны с лица.

— О чём ты? — улыбнулась Натали, глядя на него сверху вниз.

— О поцелуях, моя дорогая. Как я уже сказал тебе единожды — их не может быть слишком много.

Он притянул её к себе. Чувствуя, что сейчас ей будет очень хорошо, Наташа податливо раскрыла свои губы. Её сводили с ума его поцелуи, особенно такие долгие, неторопливые, словно растягивающие каждую секунду удовольствия. Она вновь, как и давеча ночью, ощутила жар, расползавшийся по венам. Как же сладок был этот поцелуй с привкусом кофе! Натали не заметила, как сползла материя халата, оголив её ногу. Его рука, лежавшая до этого на талии, скользнула к обнажённой ноге и ласково погладила открывшийся участок тела. Наташа втянула в себя воздух, чувствуя, что задыхается от гремучей смеси поцелуя и его прикосновений.

— Вот тебе урок, — хрипло прошептал Владимир, разрывая поцелуй. — Не стоит приходить к супругу в столь малом количестве одежды. Или наоборот: если хочешь поработить меня окончательно — можешь расхаживать в этом халате сутки напролёт, чтобы я то и дело думал, как бы снять его с тебя поскорее.

— Как можно? Ты же даёшь мне оружие против себя же самого! — отметила Натали, игриво посмеиваясь.

— Даю, — подтвердил он, возвращая руки на талию и притягивая Наташу к себе ещё ближе, чтобы поцеловать её ключицы, не скрытые халатом, а потом спуститься ниже, к начинавшейся ложбинке. — Ведь я и сам рад сдаться тебе при первом подвернувшемся случае.

Натали прекратила смеяться. Обхватив пальцами его голову, она прикрыла глаза, позволяя ему всё более смелые поцелуи. Не осознавая пока до конца своих женских чар, способных лишить его мыслить хоть сколько-нибудь здраво, она и сама стала забывать обо всём на свете, лишь бы продолжалось ещё и ещё это сладостное ощущение, это томление, ожидание и предвкушение большего наслаждения.

Сколько бы длились поцелуи Владимира и куда бы они в итоге привели их обоих, если бы за дверью не послышались отчётливые шаги? Наташа, очнувшись первой, молниеносно выскользнула с колен мужа и буквально в последний момент добежала и плюхнулась на стульчик напротив, поправляя на ходу халат. Вошла прислуга с подносом. Пока на стол ставился горячий кофейник, чашка с блюдцем, горшочек с кашей и новая порция ароматной выпечки с вареньем, Натали и Владимир сидели молча, изредка переглядываясь. Но как только за прислугой закрылась дверь, она, чуть наклонившись к нему через стол, произнесла с лёгким укором:

— Нам надо быть поосторожнее. Что бы было, если бы эта милая женщина, которая принесла завтрак, или, к примеру, твой лакей, вошли и увидели нас в таком неподобающем виде?

Владимир пожал плечами.

— Они бы увидели прекрасное проявление любви между мужчиной и женщиной. И, кстати, у меня кофе совсем остыл. Не подольёшь горячего?

Взяв в руки кофейник, Натали налила им кофе. Она пребывала в совершеннейшей растерянности, приступая к завтраку: то ли запустить в него в шутку куском своей булочки, то ли вновь забраться к нему на колени, чтобы он закончил начатое. Чего же ей хотелось больше? Положа руку на сердце, второго, нежели первого.

— Итак, чем сегодня займёмся? — спросил он, когда с едой было покончено.

Владимир, сидя на своём месте, смотрел на то, как Натали допивала кофе с молоком.

— Сперва заедем к тётушкам за Ванечкой, — предложила она. — Интересно, как он там поживает? А потом? Потом мы могли бы втроём прокатиться в Летний сад, как думаешь? Погода за окном вроде отличная! Если дует ветер, укутаемся потеплее — и всего делов! Тем более что Ванечка ни разу там не был, да и я ходила в последний раз сто лет назад. Правда фонтаны уже не работают, но зато скульптуру пока не должны были заколотить на зиму. Думаю в Летнем саду сейчас очень красиво!

— Что ж, согласен с тобой. Гулять так гулять! — Владимир хлопнул в ладоши. — Тогда иди одевайся, собирайся — делай все нужные приготовления. А я попрошу подать нам карету. Буду ждать тебя внизу.

— Сейчас. Ещё немножечко, — приговаривала Натали, делая последние глотки.

Она ставила пустую чашку на блюдце, когда в дверь постучались, и вновь показалось лицо Алёшки.

— Владимир Иванович, вам письмо, — сказал лакей с порога.

— Неси сюда, — Владимир протянул руку. — Наверное кто-то с запоздалым поздравлением, — предположил он, улыбаясь Наташе.

— Это доставили из дворца, — пояснил Алёшка. — И если глаз меня не обманывает, письмо привёз личный помощник государя.

Лицо Наташи, будучи на протяжении всего завтрака счастливым, мгновенно померкло. Письмо от самого императора?! Она с тревогой посмотрела на Владимира, только-только взявшего в руки послание.

— Государь решил лично поздравить нас со свадьбой? — задумчиво проговорил Корф, надламывая печать Николая Павловича.

Покамест он разворачивал лист бумаги и читал написанный текст, Натали сидела с притихшим видом, взволнованно затаив дыхание.

— Ты позволишь спросить: что там? — произнесла она, когда Владимир принялся складывать письмо вчетверо.

— Меня вызывают в Зимний. На аудиенцию к Николаю, — произнёс он отрывисто. — Это приказ, поэтому весьма желательно явиться сегодня.

— Но зачем?

— В письме не говорится, для чего я понадобился императору.

Владимир поднялся со своего места. Следом за ним встала Натали, не сводя с него требовательных глаз.

— Думаю, мне надо поторопиться. Государь не любит ждать. Пойду переоденусь и поеду, — приблизившись к ней, он взял её руку и поцеловал. — Нашу прогулку придётся отложить. Но ты не расстраивайся: быть может я вернусь через пару часов, и мы успеем за сегодняшний день совершить задуманное. Не скучай без меня.

Оставив её, Владимир стремительно пошагал к двери.

— «Быть может»?! Что это значит? Что ты можешь не вернуться домой? Я ничего не понимаю! — бросала она ему вдогонку.

У самых дверей он остановился. Постояв так, словно собираясь с мыслями, Корф повернулся к ней с лицом, по которому сложно было угадать: волнуется ли он, испытывает ли страх перед неизвестностью, догадывается ли, зачем его вызвали в Зимний?

— Всё будет хорошо, — улыбнулся он напоследок. — Не тревожься ни о чём. Я вернусь. Обязательно!

И вышел вон из комнаты.

***

Она буквально влетела в свои покои и, пронесясь вихрем по гостиным и будуару, остановилась только тогда, когда оказалась посреди гардеробной. Вся в нетерпении, Наташа звала Алёну, пока не дозвалась и не велела той поскорее помочь ей одеться и причесаться. В то время как затягивался корсет, застёгивалось платье; покуда она сидела и ждала, когда горничная кончит с причёской, в голове стучали одни и те же вопросы: «Зачем Владимир понадобился государю? И отчего так спешно, стоило только вчера случиться их свадьбе?»