Якудза из другого мира. Трилогия (СИ) - Калинин Алексей - Страница 154

Я только вздохнул. Что же, я не раскаивался ни в чем. Это было и было. Девчонку ввели в заблуждение отец и сын Мацуда, сделав её послушным оружием в своих руках. А я‑то думал – почему это Сэтору на меня не агрится, а он просто выжидал, пока Шакко всё сделает сама…

– Девочка‑кицунэ тогда заинтересовалась силой и скоростью молодого якудзы. Она услышала из прослушки телефона, что тот собирается потренироваться и сама захотела увидеть его в действии. Если честно, то была не очень впечатлена. Даже попробовала сама сыграть одна против всех. Препараты господина Ицуми даровали невероятную скорость и силу. Думаю, что обе команды ещё долго ломали головы – кто это их сделал? Ну да, девочка всё‑таки была кицунэ и не смогла удержаться от баловства. А потом девочка‑кицунэ услышала, что молодой якудза собирается напасть на ресторан «Красный карп». Из баловства она сама позвонила молодому якудзе и тот по «большому секрету» сказал, что ей нельзя находиться в ресторане. Девочка‑кицунэ сообщила друзьям господина Ицуми о грядущем событии, а те, в свою очередь, расстреляли машину молодого якудзы. Правда, самого молодого якудзы внутри не оказалось…

Я пожевал губами и сплюнул. Болтун – находка для шпиона. И даже оправдание оммёдо влюбленности никак не оправдывает моих разговоров.

– Молодому якудзе снова повезло. Повезло ему и с мотоциклом, когда он уходил от друзей господина Ицуми. Повезло и с нахождением подземного хода. А уж как повезло пробраться по этому тайному ходу хининов… Как будто демоны встали на сторону этого молодого якудзы и за ручку протащили его через кусты со стальными шипами, ни разу не оцарапав. А когда телефон молодого якудзы нашелся на дне Токийского залива, то девочка‑кицунэ поняла, что молодой якудза слетает с крючка. Она договорилась с проституткой из дома удовольствий госпожи Окада, заплатила той приличную сумму, чтобы та привезла молодого якудзу на последнюю ловушку. Девочка‑кицунэ просила оставшихся друзей господина Ицуми оставить молодого якудзу в живых, чтобы самой перерезать ему глотку. Но молодой якудза снова оказался сильнее противников. Снова каким‑то чудом ему удалось выжить. Девочка‑кицунэ тогда не смогла отказать себе в удовольствии побаловаться с молодым якудза, чтобы в конце лишить его сил и убить собственными руками. Увы, снова что‑то пошло не так. Молодой якудза смог сбросить оммёдо влюбленности… И тогда девочка‑кицунэ воспользовалась последним средством – она закричала, что было силы. Это был её последний сюрприз – господин Сэтору Мацуда, который всё это время терпеливо ждал в кабине одного из тягачей. Он примчался на условный сигнал, и вот теперь молодой якудза висит, подвешенный магическими наручниками за крюк, а девочка‑кицунэ стоит перед ним и рассказывает историю перед тем, как нажать на кнопку и насладиться последними мгновениями жизни молодого якудзы…

Шакко замолчала. Я же дернулся на крюке:

– А? Что? Уже всё? Прости, Шакко, слегка задремал. Слишком уж интересная сказка была. Вот только она действительно была сказкой. В ней есть несколько погрешностей… Первая – я не убивал твоего отца. Вторая – комиссар Мацуда был не очень хорошим человеком, который заставлял меня выступать на «Черном Кумитэ», шантажируя гибелью моей семьи. Третье – в нашем классе не только я из якудзы.

– Да? А кто же ещё? – спросила Шакко, потирая пальцем кнопку опускания. – Кого ты ещё вздумал оболгать, грязный хинин?

– Это я, моя милая девочка, – почти пропел Сэтору. – И знаешь что? Ведь это я убил твоего отца. Да‑да, теперь я припоминаю того вшивого кицунэ, с помощью которого я сделал примиряющий подарок Хаганеноцуме‑кай. Мой клан тогда находился в состоянии вражды, а когда узнал, что Дзинко ищет деньги, то предложил ему воспользоваться именем тануки, подставляя их под удар. Остальную часть денег я взял у отца. И да, я был доверенным человеком господина Дзинко. В итоге деньги вернулись обратно к отцу и в клан Хаганеноцуме. Клан получил повод обвинить тануки в обмане и забрать их лавочку, а мой отец обрел раба на два года. Все в шоколаде.

– Что? – дернулась было к нему Шакко.

– Стой на месте, сучка! Иначе твоя сосущая головка разлетится на куски! – рявкнул Сэтору. – Думаешь, что я просто так всяким блядям буду изумрудные ожерелья дарить?

– Что‑о‑о? – Шакко растерянно накрыла ладошкой ожерелье.

– Да чего ты затянула «что» да «что». Что слышала. В ожерелье спрятан заряд взрывчатки, способный разнести твою башку на куски. Обожаю это выражение лица. Ты‑то думала, что схватила бога за яйца, а оказалось, что это он схватил тебя за горло. Да‑да, я твой бог, сучка. И только мне решать – жить тебе или умереть.

– Но ваш отец…

– Мой отец ржал, когда рассказывал, как трахал тебя. Он всё это время знал, где находится старый кицунэ. А когда ты ему надоела, то он послал тебя к этому уёбку. Даже попросил меня проследить и потом рассказать, как всё получится. Правда, сам не дожил до этого момента…

– Ваш отец был комиссаром полиции! – взвизгнула Шакко.

– И это не мешало ему быть главой якудзы клана Хино‑хеби. Ты всего лишь тупая дура, если думаешь, что в этом мире всё так просто. Это не ты обманывала хинина, а я обманывал вас обоих. А твой папашка… Нет, не так, – Сэтору изменил голос, пародируя Шакко. – Твой папа‑кицунэ сдох на стройке. И да, он был моей первой жертвой для вступления в клан. Надо было видеть его довольную рожу, когда он вышел со стройки. Ведь он‑то думал, что его жена жива, что его дочка учится, а когда я ему рассказал всё, как есть, то он чуть с ума не сошел. Он узнал, что его жену давно уже сожгли в крематории, а дочку ебёт полицейский якудза. Господин Дзинко даже не сопротивлялся, когда я ударил его под колени. И я резал ему шею, глядя в глаза. И эти глаза были полны страдания, но не от боли, а от…

– Тварь!!! – взвизгнула Шакко и метнулась к Сэтору.

Метнулась так быстро, что почти расплылась в воздухе. Я заметил только, что её кулак взлетел, чтобы поразить наглую рожу Мацуды. И Сэтору в этот миг пропал, смазался. В воздухе словно завертелись два урагана, состоящие из рук и ног.

Самой схватки не было видно. Движения Сэтору и Шакко были настолько быстрыми, что даже мой тренированный глаз не мог различить их. Зато я увидел финал битвы – Шакко отлетела и ударилась спиной о стоящий неподалеку автомобиль. На двери появилась глубокая вмятина, как будто в металл ударили чугунной чушкой, предназначенной для сноса домов.

Шакко упала на асфальт, тяжело дыша. Её лицо представляло собой сплошной кровоподтек, из которого яростно сверкали глаза. В тот же миг возле неё возник Сэтору и, схватив за горло, поднял девушку в воздух. На белоснежном костюме крупными красными горошинами отпечатались капли крови.

– Нет, крошка! Я не буду убивать тебя. Мы с тобой два последних человека, которые принимали препараты господина Ицуми. Неужели ты думаешь, что я так просто позволю тебе умереть? Нет, ты слишком драгоценный экземпляр. И я дам тебе ещё шанс на поединок со мной. Через три боя «Черного Кумитэ»… А что? Если мой отец заставлял белобрысого говнюка сражаться, то и я тебя заставлю. Три боя и мы снова сойдемся в поединке, Шакко, – прошептал Сэтору на ухо девушке. – Или прямо сейчас разнести твою головку? Будешь участвовать? Кивни, если согласна!

Он встряхнул Шакко, приводя её в чувство. Девушка с трудом разомкнула заплывшие глаза и кивнула. Сэтору отбросил девушку в сторону и, не глядя, скомандовал:

– Уберите эту хвостатую шваль. Приведите в порядок, через неделю состоится первый бой, так что она должна выглядеть на все двести процентов. Зрители полюбили бои с женским участием после того, как какой‑то белобрысый уёбок затрахал противницу на арене…

Тут же подскочили двое подручных и потащили Шакко в сторону машины. Она взглянула на меня в последний раз, и мне даже показалось, что её губы прошептали: «Извини». А может это просто была игра света и тени.

– Сэтору, ну ты и гандон! – крикнул я. – Какой же ты всё‑таки гандон! Знай – я приду за тобой! Ты сдохнешь от моей руки!