Люди и нелюди (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 53

— Сначала мне — перед капитаном Тимменсом. А уже потом — ему. И, как вы думаете, на кого повесят все шишки в результате?

— У вас, — догадалась Ната, — испытательный срок?

Она остановилась, взглянула ему в лицо.

— Да, — знаменитый Кушнишский палач был вызывающе спокоен. — И поэтому мне не хочется, чтобы с моими подопечными что-то случилось. Эта планета таит в себе опасность…

— Вот как?

— Вот так. Я тоже изучал документы! Куда вы направляетесь?

— На камбуз. Я зверски голодна.

— Камбуз закрыт. До утра. Вы проспали ужин.

— А вы не могли меня разбудить пораньше? — ей удалось справиться с возмущением, но желудок отреагировал возмущенным бурчанием.

— Это не входит в круг моих обязанностей. Я не стюард. Предполагается, что мы тут все взрослые люди и знаем, что такое дисциплина.

Ната не выдержала и рассмеялась:

— За дисциплиной обратитесь к карликанам. У них это понятие, как мне кажется, в крови.

— Вот еще! — мгновенно ощетинился ее собеседник. — Стану я…Если я правильно понял, их «молодые многообещающие специалисты» подверглись нападению местных животных, когда эту самую дисциплину нарушили!

— У нас нет доказательств, — заспорила женщина.

— Они не вернулись на базу вовремя

— Да, потому что погибли! Это была случайность…

— Вы их защищаете? Этих краснокожих?

— Эти краснокожие, как вы выражаетесь, потомки землян. По сути, мы и они — одна раса одного вида, человека разумного. Незначительные отличия в строении костяка, черепа, чертах лица и цвете кожи еще не дают права считать других людьми второго сорта! Вспомните историю нашей прародины-Земли! Сколько там было рас! Сейчас, когда человечество шагнуло в космос, рас стало больше, только и всего!

— Рас, может и больше, а вот людей однозначно меньше.

Ната промолчала. Во-первых, ее начал раздражать этот спор, а во-вторых, как раз в эту минуту они дошли до камбуза и обнаружили, что он не просто закрыт, а еще и поставлен на сигнализацию.

— Возмутительно! До отбоя еще есть время! Почему он заперт?

— Потому, что надо приходить вовремя, а не спать без задних ног!

— Что же мне, до утра оставаться голодной? — желудок робко вякнул, разделяя ее чувства.

За спиной послышался негромкий кашель.

— Если не брезгуете… у меня, кажется, остались сухие пайки.

Ната так круто развернулась к мужчине, то Георг отпрянул.

— Что? Правда?

— Да. Принести?

Она только кивнула, в самый последний момент решив сдержать свои чувства, но в каюту к охраннику не пошла — уселась в кают-компании, дожидаясь.

Сухие пайки оказались сухими во всех смыслах этого слова — несколько сухарей и галет, завернутых в простой пластик. На вкус они почти ничем не отличались от упаковки — если не считать усилителей вкуса — и были такими сухими, что Ната от души поблагодарила Георга за стакан воды, набранной из кулера.

— Спасибо… Вы такой… заботливый… странно…

— Ничего странного. Вы — гражданское лицо и женщина, — он поднял два пальца. — Вот две основные причины о вас заботиться.

— А что, есть и третья?

— Есть, — он спокойно сел рядом. — Я в этой экспедиции работаю охранником. И сейчас просто выполняю свою работу.

— Вы один? — Ната припомнила, что вообще-то немногословных парней в камуфляже с армейскими нашивками было семеро. — И где остальные?

— Остальные внизу. Распаковка базы идет полным ходом. Кроме вахтенных, — в паузе отчетливо послышалось недосказанное «и нас с вами», — все ушли на грунт.

— На грунт? — встрепенулась Ната. — Что же мы сидим?

— Мы сидим? Это вы сначала дрыхли, как соня, потом метались по гальюну в одном нижнем белье, а теперь вот ужинаете моей последней заначкой…

— Слушайте, не начинайте, а? — скривилась Ната. — Свой сухой паек вы сами предложили. Я только согласилась… Лучше скажите, почему все вышли на грунт сейчас? Неужели нельзя было дождаться утра?

Утра, когда она бы проснулась вместе со всеми, нормально позавтракала, и не было этой суеты и нервотрепки. И этого разговора тоже.

— Я хочу к остальным.

— Пошли, — он встал.

Планета Мола Северного встретила Нату яркими красками заката, полыхавшего вполнеба. Судя по всему, до полной темноты еще оставалось немного времени, но здесь, у подножия корабля, время словно замедлило, а то и изменило ход.

Шаттл мягко мерцал габаритными огнями, наклонно нависая над грунтом. Между его передними опорами начинался периметр. Там же находился спешно смонтированный контрольно-пропускной пункт — единственное пока достроенное и пущенное в ход сооружение. Там уже работал пульт охраны, и один солдат сидел за столом, глядя на мониторы.

Роботы уже натянули по периметру чувствительные кабели, расставили столбы, на которых установили видеокамеры, и соединяли их сверхчувствительной проволокой. Освещения пока не было, но глазки камер и фары роботов-монтажников показывали примерно, где что находится. Судя по всему, на рассвете громадная тень шаттла закроет большую часть лагеря от лучей восходящего солнца. А КПП будет открыт для светила только в середине дня. Обе жилые палатки уже стояли и, судя по подсветке, внутри кто-то был. Но возле лабораторных модулей шла возня.

Однако Ната почти не смотрела на лагерь. Она оказалась на «крыльце», на верхней ступеньке лестницы и обратила взор вдаль.

Куда ни глянь, расстилалась тонущая в сумраке холмистая равнина. Тут и там из моря поникшей полусухой травы торчали небольшие каменные холмики, словно здесь прошелся великан и насыпал кучки камней. Вблизи виднелось несколько островков кустарниковых зарослей, над которыми возвышались группы деревьев. Вдали, на горизонте, слабо подсвеченные лучами заката, вставали пологие горы. Местность настолько напоминала земную саванну, что Ната даже испытала разочарование, не увидев на ней многочисленные стада антилоп, зебр, слонов и жирафов, черными силуэтами застывших на фоне заката. Впрочем, она, родившаяся на планете Вангее, видела этих зверей только по видео и в зоопарке. Нет, умом она понимала, что это — совсем другая планета и тут не может быть полного сходства с Землей, но все равно испытала смешанные чувства — одновременно восторг и разочарование. В небе не было даже птиц. Впрочем, здесь летающих пернатых не было совсем — по крайней мере, карликане не нашли ни одного существа, которого можно было классифицировать как птиц.

— А все-таки тут красиво, — сказала она. — Совершенно нетронутый мир…

Взвившееся до визга жужжание сервопривода одного из роботов-монтажников мигом опровергло ее слова и лишило открывающуюся картину половины своего очарования.

— Сколько еще будут продолжаться монтажные работы? — спросила Ната, взглянув вниз. Оказывается, робот-тягач забуксовал, наткнувшись на выбоину в почве, куда наполовину провалилась одна из его гусениц.

— Предполагается, что все работы будут завершены послезавтра, — сказал Георг. — Пока же монтаж идет… независимо от людей.

— Если вы намекаете на то, что я проспала высадку, то ваш сарказм неуместен, — парировала Ната, проследив за тем, как один из техников направляется к забуксовавшей машине, которая, увы, без вмешательства человека из ямы выбраться не могла. — Пытаясь самоутвердиться за чужой счет, вы показываете не свою силу, а свою слабость. Поскольку только слабакам требуется подтверждение того, что они что-то значат в этом мире…

— Как это только что демонстрируете вы.

— Я женщина, мне можно!

Там, внизу, техник вручную изменил угол наклона гусениц, и робот выбрался из ловушки, как ни в чем не бывало, продолжив тянуть за собой гофрированный «рукав», который должен был соединить два лабораторных модуля.

— Оскорблять и унижать других?

— А вас оскорбило мое замечание? — Ната обернулась на стоявшего рядом мужчину. — Ну, знаете ли…

— Я отвечаю за вашу безопасность, — Георг скользнул взглядом по ее лицу. — И если вы любое замечание будете воспринимать в штыки и кидаться выяснять отношения, то в критический момент, вместо того, чтобы подчиниться, начнете спорить и отвлечете меня от выполнения задания.