Демон Полянии (СИ) - "VELVET ORCHID" - Страница 20

- О, этот браслет мне подарила матушка Боголюба, - охотно пояснил Волк, - Дядька сказал, что она, возможно, Ведьмой была.

Волк тяжело вздохнул. Боголюб уехал на рыбалку, и теперь он скучал по нему.

Но Волку уже давно было ни пять, ни даже шестнадцать лет. Пора было обходиться без дядьки.

- Она действительно была Ведьмой, - мягко улыбнулся Энки Син, - Правда, очень слабой. Но у нее имелось достаточно много душевных сил, поэтому оберег получился не самый худший.

Чего?! Она реально была Ведьмой?!

Ух ты!

- Давай сюда руку, - прервал его мысли Энки Син, и Волк мгновенно послушался.

Пальцы воеводы сжали запястье Волка. Минуту ничего не происходило, а потом из-под черной перчатки Энки Сина алой змейкой выползла струя крови. Она помедлила, застыв, а затем красной лентой оплела запястье Волка, твердея и превращаясь в браслет в виде кольца.

- Гематит. От древнего слова “haima”, что в переводе означает “кровь”, - спокойно объяснил Энки Син, - В Бабили его всегда считали окаменевшей кровью и искали на месте сражений и ритуалов. Хотя, конечно, его природное происхождение иное. Это обыкновенная железная руда. У вас этот камень называют кровавик. Им рисуют защитные круги и используют против сглаза. Особенно полезен гематит для детей. Матери верят, что если сделать оберег из этого камня, то с ребенком не случится несчастного случая…

- Снова ты называешь меня ребенком! - возмутился Волк, но только для вида.

На самом деле он не обиделся. Ему было дико приятно, что Энки Син сделал талисман для него.

- Вот, теперь я могу рассказать тебе, что нашел, - сбил его радостный настрой воевода.

Волк напустил на себя серьезный вид, внутри сгорая от любопытства.

- Я пролистал медицинскую карту первого заболевшего и заметил, что за двадцать один день до того, как он поступил в больницу, ему сделали прививку от гриппа, - не стал мучить его Энки Син.

- Ммм… И что? - не понял Волк.

Ну… Прививка от гриппа - это нормально.

- Да ничего, - развел руками Энки Син, - Это действительно обычное дело. Но я вечно подозреваю худшее. Меня напрягло время, когда сделали эту прививку. Врач сказал - человека привезли на второй неделе заболевания. То есть это дней десять-четырнадцать. Прививку ему сделали за двадцать один день до поступления в отделение. Двадцать один минус двенадцать (я беру среднее) - это девять. Как раз инкубационный период! Он мог заразиться во время прививки. Мне нужно было осмотреть труп, чтобы окончательно разобраться. Поход на кладбище превзошел все мои ожидания.

- Что ты там нашел? - у Волка пересохло горло.

- Несчастного действительно привили, - тяжело вздохнул Энки Син, - Но не от гриппа. Ему привили оспу. И не коровью, которую обычно прививают, чтобы люди не болели впоследствии, а натуральную - черную. Понятное дело, что бедолага через восемь дней слег…

- То есть… - нахмурился Волк, сглотнув, - Ты хочешь сказать, что…

- Я хочу сказать, что оспу распространили специально. Она - лабораторный продукт, - покачал головой Энки Син, - Теперь осталось найти виновных и понять, зачем им это было нужно.

Волк устало сел на кровать. Ох, за что ему все это? Вечно в его уделе всякая херня происходит!

- Не волнуйся раньше времени, - положил руку на его плечо Энки Син, - Может быть, это просто ошибка или синдром сумасшедшего ученого. Лет двадцать назад один мужик привил себе чуму чисто ради эксперимента. Он, кстати, академиком был. Закончилось все плохо. Образование не заменяет ум. Давай лучше поедим, наконец! У кого-то до сих пор бочков нет!

Настроение Волка моментально изменилось.

- Не будет никаких бочков, ясно? - рыкнул он и соскочил с кровати, - Пресс качать придется!

Волк упал на спину, согнул колени и начал поднимать туловище.

- О, ясно, - закатил глаза Энки Син, - У кого-то психоз. Но ничего, мы поможем.

Воевода ловко схватил Волка за запястье и быстро поставил его на ноги.

- Зеркало здесь есть? - непосредственно поинтересовался у него Энки Син.

- Шкаф открой, - нахмурился Волк, растерявшись и ничего не понимая, - Быть может, на дверке.

Энки Син без разговоров подтащил его к шкафу. На внутренней стороне дверки действительно оказалось зеркало.

Воевода, не слушая возражений Волка, расстегнул на нем белую рубашку.

Чего?! Что происходило, вообще?

- Посмотри на себя, - кивнул на их отражение Энки Син, - Где ты здесь видишь жир?

Рука воеводы плавно легла на его обнаженный живот и стиснула кожу. Волк вздрогнул.

- Ты посмотри на этот животик! - патетично воскликнул Энки Син, - Такой мягонький и нежный! Не плоский! Но и не вываливается! Само совершенство! Не сухой! Не жирный! Самое то! Такой выпуклый и упругий! Неужели тут что-то надо исправлять?! Да ты с ума сошел!

Волк не смотрел на себя. Он во все глаза уставился на руку на своем животе, и ему вдруг показалось, что черная кожа на его теле - это самое прекрасное, что ему встретилось в этой жизни…

В голове зашумело.

========== Глава 16. Время краха ==========

Волку страшно кружило голову.

Он смотрел на отражение черных перчаток на своем теле и не мог отвести взгляд. Вот ладонь Энки Сина чуть сдвинулась, вот его пальцы слегка сжались… О Перун, как хотелось, чтобы рука воеводы сползла ниже! Ну, пожалуйста!

Энки Син продолжал нести какой-то бред про его живот и бочка, а у Волка готово было сердце из груди выскочить! Все его тело напряглось, будто в ожидании броска, внутри защекотало, а в брюках стало тесно…

Стоп, что?! Тесно в брюках?! Нет, только не это!

- Опустись, уродец! - желал крикнуть позорно вставшему члену Волк, но это было бесполезно.

Его достоинство и не думало опадать, грозя забить в стены все попавшиеся на его пути гвозди. Волку захотелось плакать. Злость на себя окутала его.

Ну, почему?! Почему это происходило с ним? Он и так был никчемным Князем, а тут еще и собственный организм предавал!

Он всегда нормально относился к геям. Правда! Ну, они ничем не отличались от других людей, но…

Но от себя Волк такого не ожидал! Потому что… Потому что мать его убьет! Точно! Просто в землю закопает и проклянет! Она тихо презирала мужеложцев.

У Волка вечно все шло через жопу, а тут выяснится, что по-другому у него пойти и не могло! Он окончательно разочарует мать.

Волк, всхлипнув, вырвался из хватки Энки Сина и выбежал из спальни.

Он сам не понял, как очутился в саду, под кустом малины. В глазах копились растерянные, жалкие слезы. Волк, честно, не знал, что делать. Грудь сдавливало от подступающих рыданий, а презрение к себе захлестывало с головой.