Навстречу любви - Донован Кейт - Страница 21

• Предыдущая
• 21/53
• Следующая

– Ты не должен обвинять отца…

– Не должен? Мистер Брэддок с самого начала пытался унизить меня, но он слишком труслив, чтобы открыто высказать мне все в лицо, и поэтому подослал этого офицеришку!

Ахнув, Ноэль бросилась к дверце и прыгнула на землю прежде, чем карета остановилась. Колени ее подогнулись, и она, ударившись о металлический трамвайный рельс, вскрикнула от боли и сжалась в комок.

В следующее мгновение Зак оказался рядом, приподнял ее и прижал к груди.

– О Боже, ангел! – горестно воскликнул он. – Вы сильно ушиблись?

– Отпусти ее! – прогремел рядом голос Адама. – Ты невыносим! Все это случилось только из-за тебя. – Он наклонился к Ноэль. – Дорогая, ты в порядке?

– Не трогай меня! – воскликнула Ноэль, глотая слезы. – Вы тоже! – Она застучала кулаком по рукам Зака, и тот вынужден был отпустить ее. – Я ненавижу вас обоих! – Освободившись, девушка попыталась встать, но колени ее подогнулись. – Уйдите! – взвизгнула она, но Адам все же успел ее подхватить.

– Прости, дорогая. – Он прижал ее к груди. – Позволь мне помочь тебе…

– Нет! – Ноэль поморщилась от боли. – Ты не прикоснешься ко мне до тех пор, пока не пообещаешь помочь мистеру Джордану сохранить его дом. – Она повернулась к Заку: – Что до вас, это вы во всем виноваты! Возвращайтесь к отцу, пакуйте вещи и уезжайте, пока все не разрушили окончательно!

– Нет уж, я не оставлю вас наедине с этим болваном, – возразил Зак. – Тем более с травмой. Говорите что хотите, я никуда не уйду без вас.

– О Господи! – Ноэль закрыла лицо руками. – Не знаю, кто из вас заслуживает большего презрения!

– Мы решим это позже, – успокоил ее Адам. – Сейчас самое главное – доставить тебя домой. Ты можешь встать, дорогая?

– Надеюсь. – Ноэль попробовала перенести вес тела на ноги, и на сей раз ей это удалось. – Я чувствую себя прекрасно!

– Вовсе нет, – возразил Зак. – Позвольте помочь вам сесть в карету.

– Ноэль! – Адам вскинул подбородок. – Я прослежу за тем, чтобы Джордан оставался в своем доме столько времени, сколько он захочет.

– Проследишь? Ты назвал моего отца трусом!

– Да, это непростительно, – согласился Адам. – В свое оправдание скажу лишь, что этот буффон…

– Он вовсе не буффон! – запальчиво воскликнула Ноэль, затем, уже спокойнее, объяснила: – Он назойлив и груб, я презираю его всеми фибрами своей души, но он не буффон, и не называй его так.

– Не буду, – пообещал Адам. – Что-нибудь еще?

Она покачала головой.

– Мое платье безнадежно испорчено. Ты отведешь меня домой и отправишься на вечер один. А все из-за вас! – добавила она, повернув голову в сторону Зака.

– Давайте посмотрим, как вы ходите, ангел.

Явно смущенная беспокойством в его голосе, она пробормотала:

– Вы невозможны! – Затем сделала несколько шагов. – Ну, видите! Ноги в полном порядке. Должно быть, есть синяки, но я не нуждаюсь в ваших услугах. Вы можете поехать с кучером или пойти пешком. Что для вас предпочтительнее?

Зак пожал плечами и стал взбираться наверх.

– Погодите! – Он обернулся, словно ожидая отмены приговора. – Ваше ружье упало под карету, когда вы выпрыгнули. Вы не можете оставлять оружие на улицах Чикаго…

Лейтенант с любопытством посмотрел на нее, потом спустился, подобрал ружье и, не сказав ни слова, сел рядом с кучером.

– Я презираю его. Может, нам сбежать, дорогая, чтобы вытащить тебя из сумасшедшего дома, который тебя ожидает?

– И куда же?

Ноэль вовсе не хотелось затевать новую баталию, тем более что колени ее ныли и дрожали. Все, что она сейчас хотела, – это принять горячую ванну и притвориться, что все внезапно возникшие проблемы – мистер Джордан, Зак, мать Адама – всего лишь плод воображения ее уставшего мозга.

Ноэль не позволила Адаму поцеловать ее в карете из уважения к отцу, не позволила кающемуся жениху донести себя по лестнице и уложить на окруженную куклами кровать. Адам сделал несмелую попытку остаться с ней, но она знала, насколько важен для него этот вечер и не стала его осуждать, во всяком случае, сильно осуждать, так что в конечном итоге он согласился поехать на вечер без нее.

Оставшись одна, Ноэль отказалась от идеи принять ванну, сняла разорванное платье и переоделась в мягкий, теплый фланелевый халат. Эдвард оставил на столике холодные компрессы для колена и неохотно согласился не посылать слугу за хозяином дома. Она надеялась, что дерзкий молодой лейтенант также с уважением отнесется к ее пожеланиям.

Зак не пытался вмешиваться ни когда карета возвращалась домой, ни позже. Ноэль могла лишь догадываться, как ему хотелось пронести ее по лестнице. В глубине души она чувствовала, что он искренне сопереживал ей. Конечно, это не означало, что Зак любит ее сильнее и искреннее, чем Адам, и тем не менее это будоражило Ноэль, приводя в смятение.

– Престли! – Загородив банкиру путь к карете, лейтенант устремил на него ледяной взгляд. – Нам пора поговорить как мужчина с мужчиной.

– Увольте, – процедил Адам. – Разве вам недостаточно тех неудобств, которые вы сегодня создали?

– Неудобств – вот как вы это называете?

Ноэль едва не убилась…

– Благодаря вам и вашему неуместному вмешательству. Нам с вами не о чем говорить. Посторонитесь.

– Лучше вы отойдите в сторону, пока она не ушиблась еще сильнее. Эта девушка слишком нежная и невинная, чтобы иметь дело с таким типом, как вы. Я не перестаю спрашивать себя: чего он хочет от нее? – и не могу найти ответ.

– Вас интересует, чего она хочет от меня!– Адам ухмыльнулся. – Разумеется, того, чего вы не можете ей дать.

– Мне не нравится то, что вы говорите и как вы смотрите на нее.

– А как я на нее смотрю?

– Очень неуважительно.

Адам покачал головой:

– Это я не уважаю ее? Почему же в таком случае я хочу сделать Ноэль своей женой?

– Вот именно, почему?

– Все дело в том, что я богат, достаточно богат для того, чтобы женщины из высшего общества сами бросались мне на шею. В конце концов они стали меня утомлять. А вот Ноэль никогда меня не утомляет: она идеально сочетает в себе юность, невинность, красоту и… как бы это сказать поделикатнее – способность удовлетворить пикантные фантазии любого мужчины.

Зак не собирался драться с этим болваном – это вряд ли помогло бы его ухаживанию за Ноэль, но вдруг его рука сжалась, а кулак, взлетев, прошелся по нагло ухмыляющемуся лицу с такой силой, что банкир распластался на дорожке.

К изумлению лейтенанта, Адам оправился от удара довольно быстро и снова предстал перед ним с ухмыляющейся физиономией, как будто он одержал безоговорочную победу.

– Это была твоя роковая ошибка, Дейн. Даже ее отец не одобрит подобную тактику. Ты теперь можешь паковать свое банджо, забирать осла и катиться на все четыре стороны. И вообще, сдавайся, парень. Она никогда тебя не выберет. Ты просто не можешь предложить ей те вещи, о которых она мечтает.

– Это какие же?

– Например, респектабельность. Как только Ноэль выйдет за меня замуж, то сразу же приобретет заметное положение в городе. Если же она станет женой провинциального буффона, ее статус понизится.

– Ты хочешь сказать, что сейчас она не пользуется уважением?

– Она потеряет его, если выйдет замуж за тебя.

Зак медленно покачал головой:

– Я слышал, что ты сказал, Престли. По-твоему, Расса Брэддока и его дочь здесь не уважают.

– Тебе хочется, чтобы я так сказал, но я ничего такого не говорил, по крайней мере прямо.

Зак хотел было возразить, но передумал. Почему банкир женится на девушке, если она не пользуется уважением? В соответствии с его же теорией такая женитьба нанесет семейству Престли моральный ущерб. И что, черт побери, он имеет в виду под «фантазиями каждого мужчины»? Она была фантазией и мечтой Зака, это верно, но в устах Престли подобные слова звучали как оскорбление.

– Свадьба через два дня, – напомнил Адам, затем повернулся и направился к карете, бросив через плечо: – Поспеши убраться к этому времени.

• Предыдущая
• 21/53
• Следующая