История вора (СИ) - Соломенный Илья - Страница 48

Меня поглотила тьма.

Интерлюдия III

Фиалка

— Дай ему по роже. Сколько можно сидеть в отключке?

Это были первые слова, которые я услышал за очень долгое время. Почти сразу после них темноту пронзила вспышка боли в области носа. Раздался хруст. Я вскрикнул, а через мгновение с головы стащили мешок.

Моргнув несколько раз, с трудом удалось сфокусировать зрение. Меня усадили на массивное деревянное кресло, приковав к нему по рукам и ногам тяжеленными стальными кандалами. Абсолютно голого. На шее — какой-то ошейник. От него по телу расходилось неприятное жжение. А из носа после чувствительного удара текла кровь.

Просто блеск! Именно так я и планировал очнуться после того, как украду самое ценное, что только держал в руках!

Кража эликсира прошла совсем не так, как мы рассчитывали. Задание, на подготовку которого нам пришлось потратить почти четыре местных месяца, обернулось головокружительной погоней, едва не лишившей меня жизни. И это сразу после того, как едва ли не чудом удалось выбраться из напичканной ловушками сокровищницы местного антиквара. Именно там несколько десятков лет валялся злосчастный пузырёк с мутной розоватой жидкостью — но сразу после того, как я взял его в руки, начались большие проблемы.

Баклан напарник, нанятый в этом мире, облажался. Стражники обнаружили проникновение и быстро оцепили поместье в лагуне. Переместиться прямо оттуда было невозможно — камни телепортации, которыми нас снабдил Анкх, имели один существенный недостаток. Они испепеляли любые вещи, которые человек пытался взять с собой. И так глупо лишаться того, из-за чего мы и заварили всю эту кашу, я не собирался.

Короче говоря — пришлось удирать на своих двоих. Мне удалось выбраться в городе и затеряться там. Спрятав пузырёк с эликсиром, я уже активировал камень — в тот момент, когда меня почти настигли преследователи. Но… что-то пошло не так, и я оказался совсем не там, где должен был.

Демонова отрыжка!

Неужели Анкх подсунул порченный артефакт?!

Передо мной стояли двое — низкорослый и абсолютно лысый пожилой мужчина в чёрном кожаном одеянии, и ещё один — гораздо выше, в точно такой же одежде.

На полу неподалёку от них виднелись несколько небольших лужиц застывшей крови. Я снова поморгал. Низкие потолки, закопчённые факелами каменные стены — и никакого намёка на окна.

— Что все это значит? Кто вы? Где я?

Пожилой мужчина фыркнул:

— Посмотри, Коста, какой прыткий. Только очнулся, а уже спрашивает, ха! — он приблизился ко мне, — Вопросы здесь задаём мы.

Я нервно сглотнул. Окружающая обстановка явно намекала, что вопросы эти будут не о достоинствах местной кухни.

Посмотрев по сторонам, я догадался, что это пыточная. Ну в самом деле — много ума на это не требовалось. Недалеко от того места, где меня приковали, стоял приземистый металлический столик. На нём во всём своём многообразии были разложены хирургические инструменты. Ближе всего лежал небольшой, даже крохотный, топорик. В отполированном металле его лезвия отражались всполохи факелов, висевших на стенах.

Однако я даже не успел подумать о том, что можно сделать с этим инструментом, как лысый снова заговорил:

— Красивая вещь, не так ли? Уверен, тебе хотелось бы подержать его в руках. Наверное, ты бы с радостью напал на беззащитного старика?

Я ничего не ответил.

— Молчишь? Что ж, долго это продолжаться не будет, — усмехнулся лысый.

Он, прихрамывая, сделал несколько шагов к столику, выдвинул из-под него небольшой табурет и уселся напротив меня.

— Как тебя зовут?

— Я не помню.

— Вот как?

Старик усмехнулся, продемонстрировав гнилые пеньки немногочисленных зубов. Мерзость. Затем кивнул своему товарищу. В следующий миг долговязый взял со стола молоток и долото, приставив его к фаланге моего мизинца.

Я непроизвольно сжал ладонь в кулак, однако лысый тут же распрямил его своими, неожиданно сильными пальцами и, участливо заглядывая в мои глаза, повторил вопрос:

— Как тебя зовут?

— Ладно, ладно, я понял! — кажется, шутки кончились, — Меня зовут…

Боль пришла через мгновение после гулкого удара стального инструмента о дерево. Разрезав кожу, мясо, мышцы и перерубив кость, долото крепко засело в подлокотнике, а я, разрывая горло, забился на кресле.

Кусочек мизинца упал на каменный пол.

Этот урод даже не дал мне ответить!

Не дожидаясь, пока я заткнусь, долговязый отошёл к большой жаровне и вернулся с раскалённым прутом.

— Нет, нет, нет! — кричал я, извиваясь в кресле, но снова ничего не смог противопоставить своим мучителям. Ещё миг — и раскалённый прут прижигает обрубок пальца.

Снова невероятная боль. Снова крик, который я сам почти не слышал, утонув во вспышке, пронзившей руку. Из глаз градом катились слёзы, ладонь пульсировала, а в нос пробивался вонючий запах палёной плоти.

— Как видишь, опыта у нас достаточно, — вновь заговорил лысый, поднявшись с табурета и доковыляв до дальней стены помещения, — И мы достанем из тебя правду, даже если придётся потратить целую неделю. Правда, за последние годы никто не выдерживал так долго, но…

Он отворил двери шкафа и указал мне на разнообразие своего арсенала. Сквозь мокрую пелену, застилавшую глаза, мне удалось разглядеть подборку самых разных колюще-режущих предметов и несколько стеклянных коробов. Кажется, внутри них что-то шевелилось…

— Меня зовут Кальн, — прохрипел я, — Кальн, слышишь, урод! Почему я здесь?!

Лысый фыркнул и вновь вернулся к столу.

—Значит, будем ломать комедию и дальше? Что ж, твоё право. Конечно, забавно, что ты просишь зачитать обвинения, но в этом, кстати, прав. Всё должно быть по протоколу.

Он выбрал из нескольких свёрнутых листов бумаги, валяющихся на краю стола, один, развернул его, отбросил прямо на пол, потянулся за вторым.

— О, вот оно! Знаешь, что здесь? — он потряс нужным листком перед моим лицом, — Записанные показания тринадцати очевидцев. Тринадцати! Вероятно, зачитывать слова каждого из этих деревенщин нет смысла? Я процитирую выдержку.

Усевшись на табурет, лысый коротышка прочистил горло:

— Сегодня утром в квартале Синих стёкол произошло… Происшествие. Неподалёку от конюшни на Фиолетовой улице появился огромный пылающий шар света, как его описали свидетели. Он провисел в воздухе на уровне крыш первого этажа несколько десятков секунд, а после этого взорвался, раскидав вокруг себя пламя. Три человека погибли на месте, ещё семь получили довольно серьёзные травмы. Загорелась конюшня и три примыкающих к ней сарая. Но больше всего людей поразило, что из этого огненного шара, когда он взорвался, выпал человек. Совершенно невредимый и, к счастью для нас — без чувств. Ну что, припоминаешь? Есть догадки о том, кто этот счастливчик?

Лысый явно забавлялся.

Тупой баклан! Он даже понятия не имел, кто я, и кого обокрал!

— Полагаю, ты уже догадался, к чему я клоню, — продолжил он, — Знаешь, мы здесь не испытываем восторга, когда колдуны начинают развлекаться подобным образом.

— Я не колдун!

— Да ну? — усмехнулся лысый, — Тогда почему кровавый ошейник работает как надо? Да и как иначе можно объяснить произошедшее?

Я молчал. Действительно, не расскажешь ведь ему, кто я на самом деле, и как тут оказался? Такой бред точно примут за подтверждение всех этих показаний и выводов дознавателей. Да ещё и этот @#$% ошейник…

— Что и требовалось доказать. Знаешь, на самом деле это даже удивительно — последний колдун появлялся в наших краях лет… Сколько, семь, восемь назад? — спросил он у своего долговязого напарника.

— Около того, — коротко подтвердил тот.

— Давно, в общем. А тут ты, да ещё и с такой помпой… Я уже начал забывать, каково это — выбивать из подобных тебе информацию. Кажется, когда мы пригласили сюда последнего колдуна, от него отрубали по кусочку в день. Он был крепкий, очень крепкий человек. Куда сильнее тебя. Мы начали с мизинца, как и сейчас, — он провёл топориком по тыльной стороне моей ладони, — А затем начали подниматься всё выше, и выше. Добрались почти до самого плеча к тому времени, как он умер, — Лысый снова поднял топорик, — Так что советую тебе начинать говорить. Зачем ты объявился в наших краях?