Римлянин (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 46

Ему было больно смотреть на эти края. Те же холмы, те же горы, но нет многих вилл, которые он здесь раньше видел, нет многих городов, где он раньше бывал, дороги какое-то грунтовое недоразумение, а не асфальтированные трассы, дома из природного камня, а не бетонные махины…

Они стояли под Кремоной двое суток. Ночами легионеры работали, а днём отсыпались. Если нет никаких преимуществ на равнине — создай их, спрячь их и используй в самый неподходящий для врага момент.

Войско франко-сардинцев было огромным: около девяноста тысяч человек, шестьдесят тысяч пехоты и тридцать тысяч кавалерии, при трёхстах пушках.

Изначально армия франков имела кавалерии в полтора раза больше, чем пехоты, но в ходе войны соотношение несколько изменилось. Несмотря на правки, внесённые войной, кавалеристов у них много, хотя кавалерией это было можно назвать весьма условно, это были драгуны, то есть перемещающаяся на лошадях пехота. Это означает, что как минимум двадцать тысяч солдат франков будут способны быстро переместиться глубоко во фланг и ударить неожиданно, необязательно даже пешком. Такие вещи Таргус подмечал и всегда держал в голове.

В этот раз он решил работать от атаки, применив новую для местных тактику. Называлась она тактикой колонн и рассыпного строя. Совсем нового в этом ничего нет, так или иначе рассыпной строй здесь время от времени используют, как и атакующие колонны для продавливания вражеского строя, но вот совокупное применение этих двух методик никто применять ещё не догадался. Нет, может и догадался, только Таргус ничего подобного никогда не слышал.

Что есть тактика колонн и рассыпного строя?

Это новая боевая формация в которой три линии когортных колонных составляют основу боевого порядка, по флангам движется кавалерия, призванная избавлять пехоту от фланговых ударов кавалерии вражеской, а между колоннами когорт движется артиллерия, с очевидным назначением в разрежении фронта противника, ну а перед когортными колоннами движутся лёгкие стрелки, коих набрали из лучших стрелков легионов, вооружили штуцерами и приказали действовать в рассыпном строю, чтобы снизить ущерб от ответной стрельбы противника.

В отличие от классического варианта линейного построения, у Таргуса артиллерия находилась в тылу, а между колоннами двигались мортирки со шрапнельными бомбами. Они будут стрелять в противника во время продвижения войска, делая короткие остановки, в то время как настоящая артиллерия будет решать проблему артиллерии вражеской.

Такого здесь никто не видел, поэтому есть шанс, что сработает достаточно эффективно.

Кавалерию ему выдал принц Савойский, Таргус уже побеседовал с командирами и поставил их в известность о том, что с ними будет, если они не будут слушаться его приказов. Вроде бы поняли.

Франко-сардинцы стояли и ждали первого хода от германцев.

— Все батареи пушек и гаубиц, огонь по пехоте! — приказал Таргус.

Сигнальщик промахал комбинацию сигналов и уже готовая к бою артиллерия начала бить на дальнюю дистанцию.

В небе начали взрываться шрапнельные бомбы, осыпая солдат противника тяжёлыми свинцовыми шариками, собирающими свою кровавую жатву.

Это было не сколько для уничтожения живой силы противника, а для принуждения артиллерии врага открыть ответный огонь.

Контрбатарейная борьба ныне не особо развита, применяется только при удобном случае, в основном современная доктрина применения артиллерии предусматривает использование её против пехоты, дабы деморализовать её, проредить её ряды и поспособствовать уничтожению собственной пехотой. То есть специально артиллерийские дуэли тут никто не устраивает и этому есть ряд логичных причин: дальность стрельбы отлитых из бронзы или чугуна пушек оставляет желать лучшего, точность тоже, а скорострельность — это отдельная песня.

Всё дело в системах мер и работе отдельных мастеров, у которых эти системы мер, как правило, свои. Именно поэтому в армиях Европы на вооружении стоят сотни калибров артиллерийских пушек, мушкеты вообще порой обладают уникальными и неповторимыми характеристиками, что вызывает жуткую головную боль у монархов и командующих их армий.

А вот станки Таргуса одержали блистательную победу в битве за точность, пусть и ценой страшных потерь среди нервных клеток мастеров и Таргуса.

Местные системы мер и весов, которые включали в себя архаичные длины локтей, пяток, мизинцев и ладоней, его не устраивали, поэтому он ввёл свои. Эталоном послужило самое среднее из имеющихся зёрнышко риса, разрезанное скальпелем на пять частей. Так он получил рисовый миллиметр. Уже после он высчитал сантиметры, дециметры, метры, а затем и километры. Не самый умный способ создания своей метрической системы, но зато эталонов у него много: рисовых зёрнышек идентичного эталонной он выбрал несколько сотен, к тому же удалось наладить производство линеек, штангенциркулей, простых циркулей, измерительных лент, транспортиров и даже ограниченной серии логарифмических линеек, а также угольников и рейсшин. Всё это было незаменимо в чертёжном деле, а потом и в производстве.

Дело было три года назад, Таргус тогда откладывал все эти мазохистские вычисления как мог, но в итоге пришлось браться и делать.

В итоге у Таргуса в «Промзоне» налажено изготовление точных инструментов, использующих разработанную им же систему мер, причём они не являются каким-либо секретом и продаются свободно, так как Таргус знал, что появление на рынке точных измерительных приборов с новой системой мер ни на что не повлияют, так как мастера и подмастерья будут продолжать использовать свои системы мер, на которых их учили. В ближайшей перспективе следует ожидать некоторого роста точности в прилегающих государствах, но он не будет каким-то феноменальным. В отдалённой же перспективе кто-то последует примеру Таргуса и попробует изобрести свою систему мер, с латрункули (1) и лупами (2). Это грозит, при условии принятия новой системы сообществом, увеличением точности изготовления деталей и механизмов, а следовательно и технологическим рывком. Впрочем, не исключено, что кто-то из монарших особ навяжет своим мастерам шлезвигскую систему и тогда прогресс в точности будет происходить заметно быстрее.

Пушки единого калибра, почти идеально совпадающего с калибром снарядов, стреляют очень далеко, теперь даже дальше, чем во времена Шлезвигской войны, так как удалось подобрать оптимальную развеску метательного заряда: пушкам удаётся доставить шрапнельные бомбы почти на два километра, а ядра и бомбы на полтора. В случае с гаубицами расклад несколько иной: шрапнельные бомбы они докидывают на километр, а бомбы где-то на восемьсот метров. С учётом того, что вражеская артиллерия редко когда может добросить ядро района цели на расстоянии девятисот метров, предпочитая стрелять на пятьсот-семьсот метров, условия для контрбатарейной борьбы у пушек и гаубиц практически идеальные. А если учесть точность…

Вот и сейчас, открывшие огонь пушки франков выдали своё местоположение и скоро начнут расплачиваться за это кровью.

— Огонь по артиллерии из всех стволов! — повернулся Таргус к сигнальщику, стоящему рядом.

Его командирская вышка тоже претерпела некоторые изменения: она обзавелась колёсами с бронзовыми амортизаторами, более продвинутой бронёй из листовой стали, а также встроенным телескопом, заказанным за очень большие деньги в Венеции. В руках такой не потаскаешь, зато на подвижном штативе он превращается в почти идеальный способ быть в курсе дел не только в наступающих войсках, но и в стане врагов. ПОЧТИ идеальный только потому, что изображение в нём перевёрнутое, что несколько сбивает с толку и требует определённого приспособления.

Таргус навёл телескоп на позиции артиллеристов врага и очень удивился. Артиллеристы после произведённого по пехоте залпа собрали вещи и побежали прочь от пушек. Спустя минуту над брошенными орудиями начали разрываться шрапнельные бомбы, которые просто барабанили по бронзовым орудиям свинцовыми шариками.

— Зажигательными по орудиям противника! — нашёл частичное решение возникшей проблемы Таргус.