Обитатели Междумирья (СИ) - Эрленеков Сергей Сергеевич - Страница 52

— Давай к нам, познакомлю тебя со своими женами, да и подкрепиться тебе не мешает, не стесняйся!

Дея и не думала стеснятся, жизнь среди воинов научила ее, что есть надо при каждой удобной возможности. Она даже сама не думала, что так проголодалась. Чуть ли не с ворчанием девушка накинулась на жареное мясо, странные незнакомые овощи, острый сыр, мягкий сыр, зелень, запеченную курицу, и многое другое, запивая все это сладким ягодным отваром. Дождавшись пока девушка насытится, мужчина сказал:

— А теперь пора познакомиться! Меня зовут Степан, это Маришка, Валентина, Надежда и Грета. Я тут хозяин, хм, наверное, всего, и даже больше, а эти прекрасные дамы мои жены.

— Меня зовут Дея! Мая мать дочь короля Итрии, а отец, кажется Бог. По крайней мере так сказал тот отвратный колдун…

Голос у рыжей был бархатный и глубокий, его хотелось слушать и слушать, пока девушка рассказывала свою недолгую и не изобилующую событиями тоскливую жизнь. Она рассказывал около часа. Вся ее недолгая жизнь уместилась в это короткое время.

— М-да, как-то не очень все это хорошо, — протянул Степан, — потрепало тебя, девочка.

— Скажите, любезный хозяин, а где я оказалась, тут все такое необычное, наверное, это место где живут боги?

— Кха, — поперхнулся воздухом Степан, — ну, наверное, я немножко Бог, а еще у меня есть своя страна, размером с целый мир. И сейчас мы в моем Божественном Домене. А дело было так…

Теперь уже Дея, открыв рот, слушала, как простой мещанин, волей богов, сначала сам стал правителем, а потом и богом, воином-богом. Нов отличие от ее отца, он не бросал своих женщин и детей, а собирал их вокруг себя. Слушая повествование, которое дополнялось веселым щебетом довольных жен, она постепенно созревала, вынашивая непростое решение. Конечно, как она поняла, никто не будет удерживать девушку насильно. Дадут подъемные, и иди куда хочешь. Степан сначала думал взять ее в свой гарем, но потом посмотрел на своих жен, и понял, что ему в общем-то достаточно, и еще одна будет лишней. Он даже не сделал ни одного фривольного намека. Но ауру его навыка «Казанова» это не остановила, мужчина просто забыл о ней. Дея же уже все для себя решила. Она, вытерла губы от кроше еды, поднялась со стула подошла к Степану, и, по традициям своей родины, опустилась перед ним на колени:

— Я, Дея Рисса Матиолан, согласна стать твоей женой, до самой смерти! Принимаешь ли ты меня?

— Принимаю, неожиданно ответил Степан, — он уже понял, что мы в ответе за тех, кого приручили.

— Муж мой, — вскочила на ноги Дея, — пошли уже скорей, туда, где ты сделаешь меня женщиной, ну же, чего ты ждешь?

Первое, о чем подумал Степан, это о том, что манер девочке явно не достает. Это несоответствие между ангельской внешностью и манерами армейского сержанта, рвало шаблон напрочь. И его либидо от этого страдало. Он даже почти почувствовал себя школьницей, которую домогаются уголовники. Для полной картины не хватало, чтобы она почесала себя между ног и сморкнулась в скатерть. Тогда она стала бы одной из той немногих девиц, на которых у него не поднималось, хм, ну пусть будет настроение! Поэтому он просто махнул рукой, и под отвисшие челюсти девушек, обреченно пошел в спальню. А ведь не хотел он еще одну бабу, а эта будет проблемной, он просто задницей чувствовал. Ни воспитания, ни тормозов, у привыкшей к выживанию в любых условиях лесовички не было, а то, что было, стерлось длительным пребыванием в пыточном саркофаге. Оставалось только надеяться, что навык «Казанова», поможет приручить эту дикарку, и она станет более управляемой, иначе весь Флорибунд, и связанные с ним миры содрогнуться.

С этими печальными мыслями, мрачный Степан зашел в спальню, и уселся на высокую и широкую шестиспальную кровать. Специально заказывал этот траходром, для оргий со всеми своими женщинами сразу. А стальной каркас из космической стали позволял кровати выдерживать все телодвижения огромного мужика. Он подозвал к себе рыжую красотку. Даже сидя на кровати, он возвышался над довольно высокой девой-воительницей больше чем на голову. А девушка, несмотря на всю свою браваду, нервничала. Каких-то особых тайн в человеческих интимных взаимоотношениях для нее не было. Она вдоволь насмотрелась на то, как аристократы во дворце предаются любовным утехам во всех уголках огромного строения, в разных позах и ситуациях. А в своем лесном доме она была свидетельницей спаривания домашних животных. Но сейчас отодрать собрались уже ее. И как каждая порядочная девушка она нервничала. ДО этого она не знала радости чувственных наслаждений, ни разу не целовалась, не обнималась, и не испытывала каких-то потребностей в этом плане. Все же воспитание в среде воинов, и отсутствие женских, и романтических книжек давало о себе знать.

Она просто знала, сейчас в нее засунут ту большую штуку, которая находится у мужчины между ног, потом мужчина сделает несколько движений, и на этом все. Как правило именно это и происходило в темных уголках, за которыми она подсматривала. И вообще к женщинам в ее мире относились довольно утилитарно. Не слишком заботясь об их удовольствии. Может в спальнях это происходило как-то иначе, но этого она не видела, в связи с отсутствием допуска. Тем временем Степан развязал поясок ее халата и проведя жесткими ладонями по шее и плечам заставил тяжелую ткань соскользнуть к изящным ступням. Девушка была в меру натренированная и упругая мускулатура просто создавала приятные глазу и рукам формы, не выделялась под бархатной кожей с россыпью мелких веснушек. Дея от такой нехитрой ласки вздрогнула, когда странное напряжение подступило к низу живота, «Аура соблазнителя» начала свою работу. Небольшая, но упругая грудь в виде остроконечных конусов с розовыми сосками и чуть припухлыми ареолами, заставила Степана-младшего любопытно шевельнутся.

Собственно этими грудями он и занялся. У парня вообще был фетиш на женскую грудь, а тут еще одна пара в коллекцию. Плавным движениями он массировал упругую грудь, слегка потирая сосочки. Девушка, неожиданно сама для себя стала часто и глубоко дышать, а лицо ее покраснело. Подвинув Дею к себе поближе, Степан начал исследовать гладкие ягодицы, а потом прижал ее поближе и властно, но нежно поцеловал. Девушка замерла, а наш герой продолжал наращивать агрессивность поцелуев. На секунду отстранившись от своей добычи, Степан скинул халат, а Дея с ужасом уставилась на стоящего колом монстра. Такого она не видела ни разу в жизни. Все дворцовые ловеласы подохли бы от зависти, а дамы от страха перед эти агрессором. Но мужчина не дал ей порефлексировать. Он поднялся и повалил Дею на кровать, таким образом, чтобы великолепная попка чуть свисала с краю, а ноги, успевшей только тихонько пискнуть девушки, положил себе на плечи. Его взору предстала картина призывно блестевших от выделившейся смазки аккуратных нижних губок, похожих на небольшой персик.

Пальцами левой руки он раздвинул ворота рая, а правой рукой направил свои ворота на штурм ворот ее девственности. Дея широко открыла глаза, она знала, что будет больно, но не ожидала насколько. Между ног как будто вонзили кинжал. Она со страхом смотрела на нависшего над ней гиганта, который ни на секунду не останавливал вторжения, до тех пор, пока не вошел до упора, упершись в шейку матки. И то, его орудие едва погрузилось до половины длины. На простынях растеклось кровавое пятно. Ревнители старых традиций были бы довольны. Чтобы не сильно травмировать Дею в первый раз, он взял ее руки и положил на свой стержень, и твердым голосом приказал:

— Держи так, а то порву! — на что девушка только коротко кивнула, смахивая со лба бисеринки пота.

А потом он начал страшно и мощно двигаться, постепенно расширяя и разрабатывая ее женское естество. Степан знал, что ему нужно как можно быстрее финишировать, тогда повреждения хот бы частично заживут. Отпускать девушку после одного лишь первого раза он не собирался. Мужчина немного наклонился вперед, чтобы при его движениях член терся о клитор. А сама Дея не могла понять, что она испытывает. Несмотря на боль, было какое-то чувство завершенности, правильности, а еще боль постепенно уходила, и на ее место начало приходить странное возбуждение и дрожь во всем теле, ощущения были странными и новыми, не похожими ни на что ранее испытываемое. Тяжелое дыхание постепенно перерастало в громкие стоны, а потом она почувствовала, как что-то горячее растеклось в ее средоточии женственности, а потом мир взорвался. Дея вдруг резко выгнулась, и издала необычайно громкий и чувственный крик: