Выбери любимый жанр

Не моя девочка (СИ) - Каретникова Ксения - Страница 14


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

14

Кофемашина уже шумит, наливая бодрящий напиток в небольшую чашку. И вскоре эту самую чашку передо мной ставят.

— Я бы тебя еще чем накормила, но в холодильнике ничего нет, — почему-то извинительным голосом говорит Бэлла.

— Ага, только минералка, — киваю я с улыбкой.

Бэлла с усмешкой пожимает плечами и идет с полотенцем на плече в ванную. Я и пол чашки кофе не успеваю выпить, как она выходит. Обернутая полотенцем. От ее лица взгляд отвожу, но вот на спину смотрю. И замечаю странное. На светлой коже предплечий и верхний части спины ссадины. Мелкие, свежие, и их много.

Догадка про их происхождения у меня тут же появляется. Цветы. А точнее шипы умирающих роз. Как будто Бэлла в них валялась… А быть может ее в них валяли?

Понять кто и как не трудно. Цветы ей, скорее всего, Йонас подарил.

Бля…

Он что, садист?

И за что он так с той, которую безумно любит и не менее безумно ревнует. Иначе стал бы он вчера со мной такой разговор заводить?

Кофе я допиваю. Бэлла выходит из спальни. На ней джинсы и футболка с длинными рукавами. А ведь девушке больно. Она нервно ткань от своих плечей оттягивает.

— Я готова, — сообщает Бэлла и вдруг косится на цветы. — Хотя нет, секунду, — она снова в спальню идет, но почти сразу возвращается с тканью в руках. Судя по всему — простынь. Леопардовая. С ее помощью Бэлла поднимает с пола цветы, пытается завернуть их всех в ткань, но несколько цветов обратно на пол падают.

— Я помогу, — говорю и подхожу к Бэлле, забираю у нее охапку цветов в ткани. Кладу это на стол. Затем мы поднимаем те розы, которые упали, и я и Бэлла от их шипов ранимся, кладём их к другим, и я обматываю простынью все цветы. Как будто посмертный саван делаю.

— На помойку? — уточняю я, Бэлла кивает. Я беру этот большой кулёк и иду с ним к двери.

В лифте спускаемся молча, так же молча идем на улице к мусорному контейнеру, а потом к моей машине. Цветы, которые по идее должны дарить радость, а не боль, похоронены.

Мы едем к спортбазе. И все это недолгое время в моей голове одна и та же мысль сидит — Бэлла уже не кажется мне роковой разлучницей. Нет, это точно не так. Просто Йонас жёсткий собственник. А Бэлла жертва. Черт знает как у них все началось, кто был инициатором и знала ли Бэлла о том, что Лейтович женат. Это не важно, закончится у них все не может — это важно. По факту никто никого ни с кем не разлучал и Йонас на двух стульях сидит. А ведь даже так упасть можно.

Мама мне всегда говорила: если любишь — отпусти. Я вот дважды уже отпускал, хотя сейчас уже сомневаюсь, что в обоих случаях по-настоящему любил. А вот Йонас не может. Не отпускает. И этим он мучает Бэллу.

Жалею ее, да. Бэлла могла бы быть счастливой и делать счастливым кого-то еще. Я искренне считаю, что каждый человек этого заслуживает.

Возле спортбазы, как и было обещано, подготовлена площадка для занятий. Практически как настоящая: конусы расставлены, даже белой краской нужные полосы нарисованы.

К счастью своему узнаю, что основы вождения Бэлла уже знает. Не зря ходила на теорию, молодец. А еще за рулем девушка явно сидит не в первый раз: сразу пристегивается, кресло и зеркало под себя настраивает, ноги правильно ставит на педали и тачку мою древнюю заводит с первого раза.

— Ты хорошо держишься, — фыркаю я, когда Бэлла уверенно проезжает первые пару метров. — Может я тебе и не нужен вовсе?

— Нужен, — бросает она бездумно, — это все, что я пока умею. Мне отец просто все это показывал. Давно, но я запомнила. Потому что мне понравилось сидеть за рулем.

— А где твой отец? — интересуюсь я.

— Там где и мама. Они погибли. Семь лет назад.

— Сочувствую, — говорю я искренне. — Давай повороты попробуем.

Бэлла с явным энтузиазмом кивает. Мы отрабатываем упражнения, с которыми девушка отлично справляется.

— Такими темпами мы хоть завтра в город выезжать можем, — говорю я с улыбкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— А может и из города, — тихо и грустно отвечает она.

Бэлла

Я люблю водить. Мне легко зарулем, свободно, словно я всегда умела это делать.

Начиная с пятнадцати лет папа сажал меня за руль. Говорил, что он сам примерно в этом возрасте тоже начал учиться. По деревне своей родной гонял на старой советской машине. Мы с папой катались в основном за городом, где дорога прямая и машин нет. Но то чувство свободы и ветра в волосах я на всю жизнь запомнила. Хотелось бы нечто подобное снова испытать.

Из Артема инструктор отличный. Не орёт, не осекает, позволяет мне самой понять и почувствовать машину. Повороты и разворот у меня тоже получаются. От чего я впервые за долгое время чувствую что-то похожее на счастье.

Если бы не спина. Следы от шипов ссаднят, прижиматься к спинке водительского кресла больно. Чёртовы розы. И чертов Йонас.

Трахал он меня вчера с диким восторгом в глазах, я сперва даже подумала, что он опять под кайфом. Но нет, он кайфрвал в процессе, когда видел на моем лице боль. Она его заводит. Ее он от меня хочет. Все, я становлюсь его рабыней. Игрушкой, которая иногла брыкается и именно от этого он заводится.

У меня есть неделя без него. Считай, что отпуск не только у Йонаса. Но он вернется. И все опять будет по-старому.

А я не хочу, черт, как же я не хочу! Даже еще сильнее, чем два года назад. Когда в моей жизни появился Слава.

Появился, дал мне надежду, и исчез. Не по своей воле, конечно. Никогда, повторюсь, никогда я не забуду его безжизненных глаз. Йонас заставил смотреть. Притащил меня на кладбище. За несколько минут до того, как грязный, брезентовый мешок с телом Славы закопали в землю. На окраине, в старой могиле.

Не знаю, как я справилась. Казалось вместе со Славой похоронили все хорошее, что у меня было. Я умерла тогда тоже. Я очень долго не понимала что со мной, где я. Почему так холодно, но не больно? Почему я плакать не могу?

В себя меня привела тошнота и боли в животе. Я начала ориентироваться во времени и пространстве и поняла — во мне жизнь зародилась. От человека, способного убивать все живое вокруг.

— Я думаю на сегодня хватит, — говорит Артем и я давлю на тормоз. А ведь несколько минут я тупо нарезала круги по площадке, погруженная в мысли и воспоминания.

— Завтра продолжим? — спрашиваю я.

— Конечно. Заниматься с тобой одно удовольствие.

— Ты мне льстишь, — фыркаю я, отстегивая ремень. Выхожу из машины и Артем тоже. Мы находимся у переднего бампера и я спрашиваю, кивая на здание по соседству: — Ты уже был там?

— Да. Пострелял даже.

— Умеешь?

— Я бывший военный, — заявляет Артем. — Умею и стрелять и драться, и ракетам координаты устанавливать.

— Ну пойдём тогда, постреляем.

Парень удивляется моему предложению.

Я несколько раз приезжала сюда с Йонасом. И он впервые дал мне в руки пистолет. Я чуть не оглохла в первый раз. А потом мне даже понравилось.

Опасность, страх, но при этом чувства власти в твоих руках — есть в этом нечто особенное. Возбуждающее.

Заходим на базу, спускаемся в подвал. В тире никого, а вот напротив, в ринге, боксирует пара ребят и даже зрители у них есть. Тренируются ребята.

Я окликаю Вано, который у ринга стоит. Он неспешно подходит к нам, а я говорю ему зачем мы пришли. Вано, пожалуй, самый возрастной из ребят Йонаса, уже на покой ушел и теперь главный по тиру. Он бывший спортсмен, биатлоном занимался когда-то давным давно.

Первой стреляю я, буквально выхватываю из рук Вано оружие. По мишени попадаю через раз, зато отрываюсь, и кричу. Пар выпускаю.

Затем отдаю пистолет Артему.

Он сосредоточен, явно не кайфует от того, что держит в руках горячее оружие. Зато стреляет точно по мишени, идеально.

— Классно, — говорю я ему, когда Артем отдаёт оружие Вано.

— Да, очень даже, — поддакивает главный по тиру. — Видно, что военный.

14
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело