Не моя девочка (СИ) - Каретникова Ксения - Страница 43

— Сосед только у меня остался. С женой развёлся. Бухает, наверно похмеляться ушёл.

Лешка понимающе кивает.

— Я тут тебе тоже бухла принёс. Элитного, — говорит он и из одного пакета достает бутылку. Виски. Дорогого. — Ну и так, витаминов всяких, да жрачки приличной, — далее он выкладывает на стол все, что принёс.

Приличная жрачка тоже не дешёвая. Я все смотрю на заполняющийся стол и хмурюсь.

— Это не только от меня. Хозяин велел. И, вот ещё что, — Леха лезет в задний карман джинс и конверт достает, мне протягивает, — за физический и моральный ущерб.

Не сдерживаюсь, заглядываю в конверт, очень уж интересно во сколько прибалт мои ущербы оценивает. И снова не сдерживаюсь, присвистываю.

— За что такая щедрость?

Леха на табурет садится и отвечает:

— За твёрдость духа — так хозяин сказал. И дает тебе пару дней отгулов. И как охраннику и как инструктору. Ну, чтоб оклемался, здоровье и лицо подправил.

— Ясно, — улыбаюсь ехидно.

Потому что и в правду ясно.

Выпивка, еда, бабло — это так Йонас извиняется. Скорее всего поверил, что на девочку его я видов не имею. Ох, как он тогда ошибается. Имею, виды, разумеется. И о ней только сейчас и думаю. Переживаю.

— Кофе, чай? Или, может, яичница? — запоздало предлагаю из вежливости, потому что хочу, чтобы Леха отказался.

Лёшка головой качает и опять озирается по сторонам. Кажется мне, или с брезгливостью? Да, мои квадратные метры не новенькие хоромы, как у Лехи.

— Ладно, мне идти надо, — говорит Леха и поднимается, — дел по горло.

— Понимаю.

Иду провожать гостя до двери. Прислушиваюсь, но за соседской дверью тишина стоит. Леха обувается, смотрит на меня. Хочет по плечу хлопнуть, но мои синяки его останавливают.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— В пятницу ждём тебя на работе, — произносит он так, будто одолжение делает.

— Буду всенепременно, — пытаюсь голосу придать нотку благодарности.

Наконец друг мой уходит. А я закрываю дверь на все замки. Но сразу к соседу не иду. На кухне несколько секунд стою, ожидая, когда тачка Лехи двор покинет. На моё окно, даже находясь в машине, Лёшка не смотрит. Быстро уезжает.

А я расслабленно выдыхаю.

Бэлла

Не жалею. Ни о чем.

И несмотря на визит Леши — не боюсь. Ни капли не испугалась. И утро не испорченное. А хорошее.

И пусть я сейчас сижу, стараюсь не шевелиться и даже беззвучно дышать. По факту прячусь, да ещё рядом со мной малознакомый мужчина, который с интересом меня разглядывает. Одеться я успела, только вот джинсы не застегнула — розовое кружево трусов провокационно выглядывает.

Кошка, которая сладко спала, когда мы зашли в комнату, просыпается. Начинает тереться об мои ноги и мурлыкать. Я беру Машку на руки, глажу, прижимая, и шепчу, чтобы рыжая морда молчала.

Но я при этом спокойная, уверенная, что в эту комнату никто не ворвется. И никто не узнает, что происходило этой ночью в соседней.

Очень хочу повторить. Хочу почувствовать Артема в себе, ощутить кожей его нежные и трепетные ласки. Целовать его губы, ощущая металлический вкус. Я хочу его. И от того, что это опасно — слаще. Вот такая я мазохистка. Снова начинаю балансировать на грани.

Наконец в дверь тихо стучат. Сосед Артема дёргается и на цыпочках подходит к двери.

— Я, — слышим голос Артема. — Все чисто.

Удивительно, но пока мы сидели тут, никаких звуков и голосов не слышали. Толстые стены, видимо. Раньше строили на совесть.

Сосед открывает дверь, Артем заглядывает.

Смотрит на меня внимательно и вдруг улыбается:

— А ты, правда, Бельчонок, — говорит он ласково, — пойдёмте есть. Начальство угощает.

Поднимаюсь с кошкой на руках и иду за мужчинами.

На кухонном столе целая гора еды. Артем, практически не глядя, берет продукты, затем деревянную доску и нож, похожий на тесак.

Минут через пять на другой стол, видимо который принадлежит соседу, Артем ставит тарелки: на одной тонко нарезанная сырокопченная колбаса, на другой треугольники сыра с белой плесенью. А потом на столе появляются три тарелки с яичницей.

Мне бы уйти. Броситься к выходу прямо сейчас. Но я не хочу уходить. Не хочу идти домой. Мне здесь нравится. С Артемом.

Синяки на красивом мужском теле за ночь стали ярче. Местами синие, местами фиолетовые. Боже, бедный Артем, это сколько он вчера вытерпел. Но все равно подарил мне ночь любви.

Я опускаю Машку на пол, хотя её очень сильно волнует и интересует колбаса на столе. Спрашиваю у мужчин кто что будет пить и после этого хозяйничаю на кухне. Меня направляют, говоря где и что лежит.

Мы не обсуждаем появление Леши. Наверно Артем не хочет говорить при соседе.

Кстати, зовут его Иван, но Артем называет мужчину по отчеству — Петрович.

Мы завтракаем в молчании. И как-то все так мило выглядит, почти по-семейному. Никакого напряжения, ни в людях, ни в воздухе.

Но тарелки и чашки на столе пустеют. И мне пора уходить. Телефон я вчера выключила, когда села в такси, Йонас мог звонить. А не дозвонившись чуть ли не в розыск меня объявить.

— Мне пора, — поднимаюсь я из-за стола, — спасибо.

Артем поднимается следом и идет меня провожать.

У двери он тихо говорит:

— Мне дали отгулы, до пятницы.

— И занятий тоже не будет? — спрашиваю я.

— Да.

Я делаю к нему шаг, глажу большим пальцем слегка щетинистую щеку. А потом целую губы. Ответ не заставляет себя ждать.

— Бэлла… — не даю ему продолжить, снова целую. Но Артем останавливает поцелуй: — Нам надо поговорить, кое-что обсудить…

— Я придумаю что-нибудь и приду к тебе, — говорю тихо и томно. — Сегодня. К ночи.

И ухожу, прощаясь лишь взглядом.

Из подъезда выхожу, озираясь по сторонам. Чуть ли не бегом несусь к дороге и пытаюсь поймать машину. На удивление рядом со мной тормозит такси. Называю адрес и уже еду в сторону дома.

Но не доехав десяток метра до своего двора, прошу таксиста остановить возле магазина. Быстро покупаю несколько продуктов, сама не знаю зачем, дома достаточно еды, и с полупустым пакетом иду к подъезду. И уже издалека замечаю, как на лавочке сидит Йонас. Все же чуйка моя молодец, сработала. Если бы я из такси вышла, это было бы хуже.

Он замечает меня почти сразу. Смотрит немного насторожено и при этом устало.

Подхожу к нему ближе и спрашиваю:

— Привет, ты чего здесь?

— К тебе пришёл. А тебя дома нет. Где была?

— Бегала, — отвечаю я. И не язвлю. Я, на самом деле, могла бегать. Пару лет назад у меня было такое увлечение. И соседский парк идеально для этого подходил. — Потом в магазин зашла.

— А с телефоном что? Я обзвонился.

— Так отключила, — отвечаю, — а ты чего сидишь здесь? Мог бы и в квартиру зайти.

Йонас пытается своим взглядом поймать мой. А я боюсь. Боюсь выдать то, что я счастлива была этой ночью. И до сих пор счастье ощущаю.

— Ты вчера говорила про свободу. Я вот все думаю…

— И, что-то надумал?

— По всей видимости она тебе нужна, свобода эта. И я бы мог постараться её тебе дать.

Удивляюсь. Да так, что головой трясу, словно мне все это послышалось. Ушам не верю.

— И как дать?

— Пока сам не знаю. Но мы могли бы это обсудить.

— Сейчас? — спрашиваю удивленно и оглядываюсь по сторонам. Йонас же смотрит на свои часы и, поднимаясь со скамейки, отвечает:

— Нет. Давай вечером поужинаем и поговорим. Часиков в семь, — он подходит ко мне вплотную и обнимает. — Я люблю тебя, Бельчонок. И ты правильно сказала — когда любят доверяют. Мне надо научиться доверять тебе.

— Хорошо, — киваю, а потом решаюсь спросить: — С моими занятиями по вождению, как поступим?

— Я дал парню несколько дней отдохнуть, — отвечает Йонас. — А потом, не знаю… мне сказали, что без меня ты с этим мальчиком светилась, — чёртов Лёша, только он мог подобное ляпнуть своему Хозяину!