Признание маленького черного платья (ЛП) - Бойл Элизабет - Страница 17

Но она не должна была смотреть на него, так как девушка обнаружила, что снова попала под его оценивающий взгляд – тот, в котором теперь читалось, что ее списали со счетов как не стоящую дальнейшего внимания.

И это задело ее намного сильнее, чем страх быть обнаруженной.

Списал меня со счетов, вот как? возмутилась ее раненая женская хитрость.

Талли, помни о том, что ты сама хотела, чтобы он недооценил тебя, возразил голос разума.

Но не целиком и полностью списал меня со счетов… прошептала та ее порочная часть, которой это платье и туфли показались совершенно неотразимыми.

Которая желала такого же порочного и дьявольского мужчину, как и тот, которого Талли видела чуть раньше и готова была поклясться в этом.

Между тем неловкое молчание затянулось, пока она выискивала какую-нибудь тему, чтобы продолжить болтовню. О, если бы она такой же пустышкой, как мисс Сара Браун и обладала способностью заполнять пустоту бессмысленным разговором.

– Вы видели террасы? – спросила девушка, прибегая к образованию, полученному в Бате, и предлагая вежливую, безопасную тему для беседы.

Да, так и есть. Сады. Погода. Мода.

– Да, – ответил мистер Райдер, шаркнув ногой по траве.

Что ж, развить эту тему определенно не удастся.

– Вы не любитель садоводства? – с живостью спросила Талли, подавляя искушение взять более опасный курс. Например, поинтересоваться, знает ли он о тюремном заключении за совершение предательства.

– Хм, нет, – прошептал он, все еще глядя ей через плечо и не обращая на нее ни малейшего внимания.

– Тогда, должно быть, вы предпочитаете архитектуру, – произнесла девушка, указывая на дом и заводя беседу чуть глубже в воду.

– Не совсем… – начал говорить викарий, но затем оборвал себя, а его взгляд обратился на Талли, снова внимательно разглядывая ее.

Что ж, никому не повредит, если она слегка прощупает его…

– Ах, да, архитектура, – согласился мистер Райдер. – Этот дом считается в своем роде уникальным.

– И мне так говорили, – не стала возражать Талли. – И вы здесь стояли для того, чтобы…?

– Я подумал, что, может быть, мне нужно придумать несколько идей для поместья, которое я недавно, гм, унаследовал… Полагаю, что там уместна реконструкция, и я обнаружил, что с этой точки зрения дом очень вдохновляет.

Талли бросила взгляд на ни чем не примечательный южный фасад Холлиндрейк-Хауса, который представлял собой простую кирпичную стену с предсказуемым, классическим расположением окон. Либо мистер Райдер и в самом деле был таким тупым, как выглядел, или он считал ее достаточно глупой, чтобы поверить ему.

– Да, я вижу, что переплеты окон могут вдохновить на многое, – ответила Талли. О да, хорошо сказано. Намекни, что ты не веришь ни одному его лживому слову.

Он слегка выпрямился, а затем сделал несколько вежливых шагов в сторону от нее, словно продолжая изучать, хм, оконные переплеты.

Опять же, няня Бриджет всегда говорила, что лучший способ обнаружить правду – это ей же и воспользоваться.

Ну, или настолько близко к правде, насколько Талли осмелится подойти.

– Боюсь, мистер Райдер, что я пришла сюда под ложным предлогом, – прощебетала она, возвращаясь к более легкомысленному тону, принятому в Мэйфере.

– Предлогом, мисс Лэнгли? – повторил викарий, величественно приподняв брови. – Каким именно?

Девушка вздрогнула от очевидного неодобрения в его голосе.

– Да, боюсь, что я здесь не из любви к садоводству или архитектуре, но… хм…

– Потому что вас послала ваша сестра? – предположил он.

Талли с облегчением выдохнула.

– О да! В точности так. Я так рада, что вы понимаете. Я говорила Фелисити, что мое присутствие здесь, наедине с джентльменом, может быть неправильно понято, но теперь я вижу, что вы не истолковали превратно мое появление как что-то предосудительное. – Она слегка повернулась и бросила эти последние слова через плечо в самой провокационной манере, какую только смогла изобразить.

– Я бы не вынесла, если бы обо мне подумали что-то неприличное, – заявила ему Талли, причем последнее слово соскользнуло с ее языка с откровенным намеком.

– Ни в малейшей степени, мисс Лэнгли, – быстро ответил мистер Райдер, отвечая ей исключительно тоном викария – или брата, бросая на нее быстрый взгляд, а затем снова отводя глаза в сторону. – Никто и никогда не станет считать вас кем-то иным, кроме приличной юной девицы.

Талли застыла. Приличная юная девица? В платье из черного бархата, которое облегает ее, словно кожа – русалку?

Теперь все ясно. Он – викарий, а Талли сходит с ума, потому что ни один уважающий себя, бесчестный, совершенно не желающий раскаиваться повеса не назвал бы леди в подобном платье «приличной», или, что еще хуже, не стал бы обращаться к ней как к простой «девице»!

Девушка мягко опустила Брута вниз, на траву, и повернулась лицом к мистеру Райдеру.

И никому не повредило то, что она слегка расправила плечи, отчего ее грудь поднялась к самому верху крайне неприличного выреза платья.

– Моя сестра поручила мне узнать о ваших предпочтениях и интересах, чтобы оказать вам лучшую помощь в поисках невесты. – Талли попыталась изобразить раскаяние, в то же время, придвигаясь ближе теми плавными движениями, которым научила ее Джамилла несколько лет назад, когда их отец получил назначение в Париж во время перемирия 1801 года. – Боюсь, что ее светлость весьма напоминает… напоминает…

О, черт! Как же можно вежливо назвать свою ужасную сестру?

А затем случилось нечто неожиданное.

– Брута? – предположил мистер Райдер, с мрачным блеском в его и без того черном взгляде.

Они оба рассмеялись и их глаза встретились.

Талли ощутила нечто волшебное… и слишком интимное, потому что его низкий, звучный смех притягивал ее к нему с такой силой, с какой ее не тянуло ни к одному мужчине.

Они просто стояли так несколько мгновений, возможно, на пару секунд дольше, чем позволяли приличия, глядя друг на друга и каждый пытался выиграть молчаливую битву.

О Господи! Что происходит? Неужели мистер Райдер на самом деле приблизился к ней?

Талли представила его таким, каким видела прежде, распутным и опрометчивым, как он обнимает ее и прижимает к себе. Потому что разве вот такая ночь, вот такая ситуация не выглядят идеальной обстановкой для соблазнения?

У подола ее платья Брут бегал кругами, пытаясь привлечь внимание девушки, но прежде, чем она смогла поймать его и уберечь от беды, собачка помчалась за каким-то невидимым врагом. Брут, как стрела, сорвался с места в направлении лабиринта и скрылся в тенистых пределах подстриженной изгороди, его отрывистый лай звучал все тише и тише по мере того, как он забегал все дальше в колючие дебри.

– Брут! – крикнула Талли вслед своему любимцу, бросившись бежать вдоль края лабиринта. – Брут, несносное животное! – Она ринулась было в проход, но мистер Райдер поймал ее за руку.

– Мисс Лэнгли! Что вы делаете?

– Я должна поймать Брута, – ответила она, пытаясь вырваться. Но для викария у него были слишком сильные и надежные руки, словно у кучера.

– Вы там заблудитесь, – заявил он, крепко удерживая ее. – Просто окликните его еще раз.

Талли стряхнула его руку и сделала вдох, чтобы успокоиться. Не столько из-за негодования, что он остановил ее, но из-за того, какие ощущения вызвало его прикосновение.

Рука мистера Райдера оказалась такой сильной. Теплой. Опасно соблазнительной.

Этого прикосновения было почти достаточно, чтобы обдумать возможность снова опробовать на нем «взгляд» Джамиллы – тот, который должен сводить мужчин с ума – не то чтобы это сработало за обедом, но можно было надеяться…

Нет! Нет! И снова нет! заявила разумная часть ее сознания. Ты этого не сделаешь. Как, черт побери, ты собираешься поступать, если это сработает?

Талли поджала губы и попыталась сосредоточиться на том, что говорит мистер Райдер, а не на собственном странном стремлении к соблазнению.