Сломанный ангел (СИ) - Боброва Екатерина Александровна - Страница 75

— Спасибо, — Су Нан встала из-за стола, поклонилась.

Вышла из кабинета, стараясь не обращать внимание на появившуюся в ногах противную слабость. Оказывается умирать все-таки страшно. Она еще смогла поблагодарить хозяина за вкусный ужин, заверить, что все понравилось и пообещать прийти еще раз. В следующей жизни, ага.

Шла по залу между столиков, невидящим взглядом смотря на беззаботно болтающих людей. В голове судорожными тенями метались мысли. Свами понял, что ужин — ловушка, и теперь попробует уйти. Проще всего скрыться в суматохе. Вопрос — кого решит убрать? Кого обвинит в ловушке? Ее или председателя?

Когда шагнула за порог, уже знала ответ. Прошедший по спине холод заставил сердце замереть. Шестым чувством ощутила угрозу, быстрый взгляд подсказал точки, откуда бы стала стрелять сама, а потом тело взвилось в воздух, отпихивая дедулю на газон, и левую грудь обожгла боль.

«Успела», — последняя мысль вспыхнула радостью, а потом навалилась чернота.

Тот свет остро пах лекарством. В голове ощущалась странная пустота, словно разом сдохли все мысли. Некоторое время Су Нан наслаждалась свободой, но повторяющийся над ухом писк заставлял нервничать, намекая — в мире есть что-то еще, кроме пустоты. И когда навязчивость стала невыносимой, Су Нан с трудом открыла ставшие ужасно тяжелыми глаза.

Белый потолок явно принадлежал этому миру, как и окно, сквозь которое щедро лился солнечный свет. Подоконник был заставлен букетами с цветами, меж которых притулился плюшевый мишка. Выходит, не умерла. Потом ее внимание привлекло шуршание газеты. Су Нан повернула голову, чтобы узреть мужчину, сидевшего на стуле.

Газета опустилась, и господин Сон посмотрел на нее с недобрым прищуром.

— Ты в курсе, как опасна самодеятельность? — спросил, поясняя: — Пару сантиметров ниже, и мы с тобой бы уже не разговаривали.

Су Нан хотела возмутиться, но склеенные губы оказались способны издать лишь невнятное мычание. Впрочем, господин Сон и так прекрасно ее понял.

— Думаешь, кто-то оценил твое самопожертвование?

Он поднес ей кружку с трубочкой, осторожно приподнял голову, помогая напиться. Вернулся на место. Невозмутимо развернул газету. Су Нан возмущенно кашлянула, требуя подробностей. Из угла хмыкнули, но размазывание ее героизма по полу продолжили.

— Ах да! Председатель Юн в восторге от твоей храбрости. То есть сейчас в восторге, когда тебя откачали, и после операции твое состояние стало стабильным, а до того грозился достать с того света и надавать по заднице. Для профилактики дурости. Ты, конечно, думаешь, что спасла ему жизнь.

Господин Сон сделал многозначительную паузу. Су Нан уже успела понять, что где-то облажалась и сейчас уговаривала мутное после операции сознание остаться на поверхности и не нырнуть в обморок. Ей нужна была информация!

— Но в отличие от тебя, господин Юн проявил осмотрительность и пришел на встречу в бронике, лично три года назад мною подаренном.

Вот же… дохлый кальмар. Дедуля подстраховался! А она-то гадала — откуда столько храбрости. Выходит, зря рисковала.

Не удержалась, засопела от обиды, что не осталось не замеченным.

— Вижу, осознала. Впрочем, наши эксперты по баллистике считают, киллер целился председателю в голову. Тебе повезло, хорошо прыгаешь, а главное — удачно. Хотя пневмоторакс — то еще удовольствие. Врачам пришлось постараться, чтобы удалить кровь из легкого и зашить сосуды.

Свое здоровье Су Нан не слишком интересовало, больше хотелось знать — стоил ли результат усилий.

— Если любопытно, стреляли в тебя из 5.56, переделанной в боевую из спортивной винтовки. Такую удобно в чемоданчике переносить в разборном виде, не привлекая внимания. Жаль, винтовку парень забрал с собой, оценить качество переделки не удалось.

Выходит, киллера взять не получилось. Печально.

— Но ничего. Никуда он от нас не денется. Вычислим. А ты давай, отдыхай, поправляйся, а то нехорошо учебу пропускать.

Су Нан укоризненно посмотрела на вставшего со стула господина Сона. Как можно было быть столь бесчувственным!

— Что глядишь, точно я тебе денег должен? — вскинул брови мужчина, потом нахмурился, хлопнул себя по лбу. Су Нан мысленно покачала головой — актер из господина Сона был так себе… посредственный.

— Ах да, совсем забыл. Там к тебе целая очередь из посетителей. Будешь принимать? Или лучше поспишь?

— Господин Сон, — простонала Су Нан, ощущая себя обманутым налогоплательщиком, на чьи деньги, собственно, и работает нацразведка.

— О! Голос прорезался, — улыбнулся он и добавил шепотом: — Я загляну еще, обсудить условия нашего сотрудничества, а пока отдыхай. И да, мы взяли всех, кого хотели. Спасибо тебе.

— Господин Сон, вам пора, — в дверь заглянул мужчина в белом халате, — мы договаривались на десять минут. Больной нужен покой.

— Еще две минуты, док, — попросил господин Сон и, ничуть не смутившись, захлопнул перед носом недовольного врача дверь. Посмотрел на часы, поморщился: — Опаздываю. Между прочим на твои похороны.

— На мои? — ошарашенно просипела Су Нан.

— Твои-твои, — подтвердил мужчина и пожаловался: — Ты хоть представляешь, сколько нам это стоило? И почему ложные стоят дороже настоящих? Месячный бюджет спустили. Теперь целый месяц без выпивки.

— И без караоке? — не удержалась от подколки.

— И без караоке, — подмигнул ей мужчина и уже серьезно добавил: — Официально тебя здесь нет, но кое с кем полезно будет пообщаться. Только помни о рекомендации доктора: меньше говорить, больше слушать. Все, побежал, а ты выздоравливай.

Переводя на человеческий язык: кто бы ни пришел навестить, болтать о сотрудничестве с нацразведкой не стоило. Нашел кому советовать… Су Нан вообще не из болтливых. Интересно, господин Сон поделится информацией или будет продолжать строить из себя неприступную деву? На похороны отправился… Она, может, тоже хотела бы посмотреть на собственные похороны. Но разве кто-нибудь интересовался ее желанием?

Появившийся в палате доктор отвлек от скорбных мыслей, а потом ей поставили капельницу, от которой ее сморило в глубокий сон.

Проснулась ближе к вечеру. Улыбчивая медсестра принесла ужин, помогла поесть, а через час в палату, прихрамывая и опираясь на трость, вошел председатель.

— Как ты, внучка?

Осторожно опустился на стул, пристраивая ногу. На вопросительный взгляд отмахнулся:

— Ерунда. Стар я стал, неловкий.

— Это я виновата, — прикусила губу Су Нан, мигом сообразив, что падение на асфальт не прошло для дедули даром, — простите.

— За что извиняешься? Если бы не ты, я бы валялся с дыркой в голове. А нога… ерунда, заживет. Не знаю, что там тебе наговорил Сон Бьенг Хан, не верь. Это я сглупил. Испугался, что твои боссы заподозрили ловушку и решили тебя убрать.

В этом весь дед. Подумал — сделал. И никаких сомнений, что может помешать спецоперации. Удивительно не это, а то, что беспокоился за нее. Ведь Су Нан, пусть и косвенно, виновата в смерти родной внучки.

— Я ведь поначалу жалел, что согласился. Переживал, что пострадает бизнес, но было уже поздно выйти из игры, да и льготы по налогам я получил приличные. А потом… Знаешь, ты многому меня научила. И в первую очередь тому, что чужих детей не бывает. Ты, наверное, ломаешь голову над тем, почему я принял тебя в семью? Так ведь старшие мне тоже не родные. На самом деле ребенок у меня один. Был, точнее, была.

Су Нан недоверчиво вскинула брови. Неужели все так просто? Ах, госпожа Юн проказница… Только дочь подарила мужу, а остальные от кого? Впрочем, это уже не важно.

— Вижу, не веришь. Вот и я сначала не поверил, думал, жена перед смертью бредит. Изменять мне с троюродным братом, которого она, оказывается, с детства любила. Глупая фантазия. А потом все же сделал генетический тест.

Председатель опустил подбородок на ладони, лежащие на трости. Прикрыл глаза. Су Нан с тревогой заметила, как бледно его лицо, а на лбу выступила испарина.