Доспехи демона (СИ) - Лекс Эл - Страница 23

— Просто все твои рассказы о Десане… Я вроде уже говорил, но создается ощущение, что его образ намеренно пытаются очернить… Не в смысле, ты, а в смысле, его годами, столетиями, если угодно, обвиняют во всех смертных грехах, какие только могут придумать, и парочку посмертных заодно приплели, лишь бы все люди максимально его ненавидели. Такой, знаешь, козел отпущения, на которого можно скинуть абсолютно все что угодно — сильнее его от этого ненавидеть люди просто не смогут.

— То есть, ты считаешь, что все это ложь? — прищурилась Тора.

— Понятия не имею. — я развел руками. — Но верится с трудом, серьезно. Очень уж картонными выглядят все эти рассказы… Ну да впрочем, про то, что у любого живого существа должна быть мотивация для того или иного действия, я уже говорил. Проехали, в общем. Лучше давай поговорим о том, как спать.

— Спать? — Тора невесело хихикнула. — А что тебе непонятно?

Я напрягся, доставая из закромов памяти все свои скудные знания о ночевках в полях, почерпнутые из пары-тройки фентезийных книжек, прочитанных лет пять назад:

— Ну, насколько я знаю, ночью надо караулить. Я не особо хочу спать, так что могу покараулить первым.

— Ага, можно подумать, что я усну рядом с тобой! — Тора зло рассмеялась. — Откуда мне знать, что это не уловка, чтобы изнасиловать меня и сожрать пока я сплю?!

— Если бы у меня были такие планы, что мне помешало бы сделать это прямо сейчас? — я развел руками. — Серьезно, вот опираясь исключительно на то, что ты сама рассказывала о "демоне внутри меня" — что бы ты смогла мне противопоставить? И чем твое состояние бодрствования имело бы преимущество перед сонным?

Тора немного подумала, глядя мне в глаза, а потом нехотя признала:

— Да, ты прав. Противопоставить мне нечего. Но это не значит, что я действительно смогу уснуть.

— А ты не сможешь?

— Не знаю. — призналась Тора, кажется, честно. — С одной стороны, глаза слипаются, с другой… С другой, я даже моргнуть нормально не могу — сразу какая-то паника накатывает.

— Ну, в общем, попробуй, а я пока посторожу. — с улыбкой сказал я.

— Ага. Ванари, что я делаю… — прошептала Тора и послушно улеглась на бок, подложив под голову ладошку.

Другой рукой она крепко сжимала свой посох, будто всерьез боялась покушений на изнасилование.

И сжирание.

Какое-то время она силилась глядеть на меня через пламя костра, я глядел в ответ на нее. Минут через пятнадцать усталость и нервное напряжение всего дня взяли вверх и ее веки смежились.

А что насчет моей усталости? Моего нервного напряжения?

Я внимательно прислушался к своему организму, и с удивлением констатировал, что усталости почти нет. Нет боли от падения в яму и последующего боя, нет ощущения забитых мышц, нет практически никаких следов того, что я сегодня чем-то занимался. Наверное, так оно и должно быть в коме — ведь на самом-то деле я ничем и не занимался, с чего бы мозгу моделировать ощущения усталости, если их на самом деле нет?

А вот с эмоциональной перегрузкой все было не так радужно. С одной стороны, плотина под названием "я в медикаментозной коме" все еще сдерживала весь этот наплыв новой информации… С другой стороны, эта плотина уже явно начала трещать по швам и сквозь трещины уже сочится. Еще немного — и все это захлестнет меня, и хорошо, если обойдется без панических атак и приступов шизофрении.

По-хорошему, мне бы тоже поспать, чтобы мозг наконец все проанализировал, промаркировал и разложил по соответствующим полочкам. И даже плевать, что спать не хочется — я уже давно научил свой организм спать в любой момент, спать впрок. Стоит только на пять минут прикрыть глаза и дать себе установку "спать" — и тут же засыпаешь, словно питание вырубили.

Только вот кто тогда будет сторожить?

Я прекрасно посторожу. — внезапно снова прорезался приятный голос у меня в голове. — Мне сон не нужен. А ты спокойно можешь ложиться спать. Если вдруг что-то приключится, я тебя разбужу.

Да что ты. — мысленно, про себя усмехнулся я. — А уверен, что сможешь? Ты же всего лишь голос в голове.

Вместо ответа в голове внезапно всплыла картинка, которую я уже видел несколько часов назад — тянущиеся от моих кроссовок красно-белые нити, погруженные в лужу свежей крови и пульсирующие, словно трубы, по которым эта кровь прокачивается прямо в мой организм.

Или не в мой.

Я помотал головой, отгоняя наваждение. Подождал немного, ожидая комментариев личной шизофрении, но голос насмешливо молчал.

То, что Тора говорила… Правда? — осторожно спросил я, все так же мысленно.

Что именно? — живо заинтересовался голос.

Про демона. Что я… Что ТЫ — демон? Что ты тысячами убивал людей? Насиловал женщин?

А сам-то ты как думаешь? — насмешливо ответил голос. — Я же всего лишь голос в твоей голове, "личная шизофрения".

Вот именно поэтому я об этом не думаю. — парировал я. — Думать об этом все равно что пытаться понять, как именно я хожу или дышу. Просто ответь — это правда?

Голос весело рассмеялся, как будто я рассказал ему смешную шутку.

Нет, друг, так не прокатит. Если я отвечу что нет, что это ложь — ты успокоишься? А если скажу, что правда — ты поверишь? Конечно, нет, тебя все равно будут мучать сомнения. Так уж вы, люди, устроены.

"Вы"… — усмехнулся я. — Ну хорошо, то есть, отвечать ты не намерен?

Отвечать — пожалуй, нет. Но у меня есть куда более эффективный способ сделать так, чтобы ты получил нужные тебе ответы.

Перед глазами внезапно все помутилось, а потом меня затопило волной тьмы…

Я ничего не видел, ничего не слышал, ничего не ощущал… Ощущение словно меня безлунной и беззвездной ночью скинули в бездонный колодец и я лечу в нем, не в силах почувствовать даже обдувающий меня ветер.

Абсолютное ничто. Будто в камере сенсорной депривации.

Но так длилось недолго. Я открыл глаза и снова мог видеть.

Но лучше бы я этого не видел.

Подо мной пылали дома и бегали кричащие люди. Где-то — объятые пламенем, где-то — баюкающие оторванную руку или ногу, где-то — панически, до кровавых брызг из стесанных ладоней, раскапывающие кучи обломков от разрушенных зданий. Многие люди уже не двигались — лежали в лужах крови, частично или полностью расчлененные.

Из тела одного из них торчала длинная, очень длинная, не меньше двухсот метров длиной, палка, которая заканчивалась у меня в руке.

В покрытой толстыми черными броневыми чешуйками руке.

Я парил в воздухе, обозревая хаос сверху вниз, и откуда-то точно зная — держали меня в воздухе два огромных, пяти метров в размахе, крыла и два поменьше — по метру каждое. Все четыре — тоже черные, как уголь, и собранные из все тех же броневых чешуек.

Моя свободная рука сама собой, будто мною кто-то управлял, поднялась и сделала короткое движение над еще целыми зданиями — их крыши тут же промялись внутрь, словно перекрытия за мгновение прогнили. Следом за крышами последовали и стены — внутри домов словно бы возникли очаги мощнейшего вакуума, которые заставили стены сложиться внутрь!

Остались только кучи камня и дерева, из-под которых еле слышались крики раненых и умирающих.

Копье в моей руке резко уменьшилось, вырываясь из мертвого тела, втянулось в руку и исчезло.

Крылья за спиной повернулись, тело приняло горизонтальное положение и резко спикировало прямо на улицу, вьющуюся меж еще целых домов.

Мощные бронированные ноги впечатались в мощеную дорогу, выбивая из нее каменную крошку и проваливаясь почти по щиколотку, тело не торопясь выпрямилось и обвело взглядом все вокруг.

Двери домов так и хлопали, когда на моих глазах из них выбегали обезумевшие люди — кто в чем, кто с чем. Практически голые, едва одетые, или вообще без всего. Кто-то тащил мешок, из прорехи в котором сыпались золотые монеты, кто-то спасал животных, кто-то — детей. Все, как один, оборачиваются на меня, будто надеясь, что это поможет им спастись.