Коммуналка 2: Близкие люди (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 34

Она ведь не для себя…

— …драконы оказались заперты в этом мире, как в ловушке. Драконам нужно много силы, куда больше, чем прочим, поэтому со временем они становились слабее и слабее, пока вовсе не перестали быть драконами…

Глава 17

Глава 17

Святослав брел по болоту.

Вязкое.

Зеленое.

Куда ни глянь, эта зелень яркая расстилается от края до края. И края не видно. Небо плоское, вдавленное, и солнце на нем повисло желтою лампой.

Жарко.

И парит нещадно. Но надо идти. Он и идет. Ноги проваливаются в болотную мякоть, и высвобождать их приходится силой. Мышцы ноют, особенно спина. В груди и вовсе будто штырь раскаленный. Надо… идти надо. Там, за краем, лес.

В лесу база.

И Святослав должен добраться во что бы то ни стало, должен донести…

…что?

За плечами мешок, обыкновенный, солдатский, трофейный, с которыми многие ходят. Этот грязный, пару раз Святослав проваливался по пояс. Болота коварны.

Люди тоже.

…надо предупредить.

И идти.

Остановиться. Это сон. Морок. Бред. И стало быть с ним, Святославом, неладно. Что случилось? Сложно. Мысли от жары путаются, а штырь в груди ощущается острее. Он, этот штырь, предупреждает, что Святослав на грани.

Может, сорвался?

Случается со всеми. Мишка вон, балагур и весельчак, до последнего нормальным казался. Их ведь и прятаться учили. Он и прятался, пока совсем с катушек не слетел.

Пятеро погибли.

Задержанный и конвойные тоже. Мишке вдруг показалось, что и они к тому делу причастны.

Святослав потряс головой и заставил себя прекратить движение. Болото тотчас отозвалось протяжным всхлипом. Засасывает. И если не двигаться, точно сожрет.

Нет.

Его не существует, этого болота. Оно рождено его, Святослава, воображением на основании собственных страхов и памяти. Память дерьмо, но с разумом он справится.

Или все-таки…

…Мишка молчал. Сидел, уставившись в одну точку, и молчал. Улыбался. На него нацепили браслеты и все, кажется, надеялись, что рано или поздно, но Мишка очнется, придет в себя. Святослав знал правду — не придет. Где бы он ни был, там Мишке было хорошо.

Ни войны.

Ни, мать его, болота.

Святослав с раздражением выдернул ногу, и болото всхлипнуло, жалобно так.

Нет, болото — это, если подумать, даже хорошо. Он идет, а следовательно, не утратил желания выбраться. Было бы куда хуже, окажись Святослав в месте, покидать которое не хотелось бы. Так, что он помнит?

Диву.

И свое возвращение под утро.

Разговор…

Казимир Витольдович тоже устал. Он давно без сна, и резкий запах бодрящего зелья, которое он держит в столе, пропитал комнату. Плохо. Надо отдыхать. Особенно тем, чья сила завязана на разуме. Разум коварен. Как болото.

Может?

Нет, чересчур уж прямая ассоциация.

— Первоочередная задача — присмотреть за дивой, — Казимир Витольдович прячет пальцы, скрывая мелкую дрожь их. А Святослав ощущает его неспокойствие, и само это заставляет нервничать. — Боюсь, если с ней что-то произойдет, даже случайно, мы упустим последний шанс помириться с ними…

Он все-таки встает.

И садится.

Снова встает, чтобы повернуться к окну.

— Восставший, ведьмы… с этим разберемся. А вот дива… она тебе доверяет. Это хорошо. Очень хорошо. Бывшего ее ищут, но хитрый, засранец. Дома не объявлялся, стало быть, предупредить успели. А значит, что?

Казимир Витольдович замолкает, вперившись взглядом в сизое стекло. То кажется чересчур темным, будто грязью затянутым.

— Будь осторожен, — начальник поднял руку и поднес к самым глазам. — Дерьмо… если бы ты знал, что за… людей не хватает… думаешь, этот вот город чем-то отличается от прочих? Под Тверью дивы хотя бы вместе живут. Поселение у них. И там особый режим. Они не против, тоже не слишком рады-то, да… под Новогрудком опять же… слышал про Новогрудок когда-нибудь?

— Нет.

— И я. А там дивы всегда селились. Леса у них там. И жизнь своя… вот… одиночки по городам, и за ними присматривают. Только, чувствую, ничуть не лучше, чем здесь. Люди… самая большая проблема, Свят, это не деньги, не амулеты, не магия, мать ее, а обыкновенные здравомыслящие люди, которые понимают, что от них нужно.

Он вздохнул.

И потер подбородок.

— Ведьму жаль. Надо будет усилить работу с ковеном, чтобы не только учили силой пользоваться, но и вообще… приглядывали.

— А с… остальным как?

— Остальным… остальными, — Казимир Витольдович потер ладонь о стекло, оставляя на запотевшем влажный длинный след. — Сложно, Святушка… если бы ты знал…

Святослав посмотрел под ноги и не удивился, что в сапогах. Он их даже узнал. Да и как не узнать, когда эти сапоги с ним, почитай, половину Союза прошли. Или точнее он в них прошел. И повидали они не меньше Святослава.

Крепкие.

Зачарованные. Сшитые по индивидуальному заказу, пусть и кажутся обыкновенными.

Откуда сапоги? Опять соскальзывает. Нет, надо удержаться. Что-то там сказано было, что-то донельзя важное, о чем Святослав позабыл и поэтому оказался в болоте.

— Есть мнение, что… объект нельзя ликвидировать.

— Что?! — Святослав позволил себе повысить голос, чего с ним никогда-то не случалось.

— Мне это тоже не нравится. Категорически. Но… там, — Казимир Витольдович указал пальцем в потолок. — Полагают, что объект может представлять научный интерес.

— Это нежить.

Такая же, какую плодили асверы, используя, как Святослав понимал, силу человеческих душ, лишая эти самые души возможности однажды вернуться в мир.

— Это очень старая опытная нежить. Разумная. А, следовательно, с ней можно договориться. Изучить. Понять суть ритуала, который позволил продлить… существование, — Казимир Витольдович поморщился. — Это не моя идея. И честно говоря, мне не нравится, что сейчас заговорили о возможности… возобновления некоторых асверских разработок. Пока на уровне идеи, но сам знаешь, порой от идеи до реализации путь короткий.

Он щелкнул пальцами, позволяя эмоциям выплеснуться, выбраться за пределы тощего этого тела. И обманчиво хрупкое, оно устояло. А вот Святослав покачнулся.

…не потому ли он заболел?

Нет.

В этом выбросе не было ничего случайного. Напротив, и сила его, и содержание контролировались так, что Святослав позавидовал. Ему до подобного уровня еще расти и расти.

А вот амулеты, если в кабинете и были, вынесло бы.

— Ты знаешь, что делать, — одними губами произнес Казимир Витольдович.

И Святослав склонил голову.

Болото вернулось.

Правда, теперь вдали показалась кромка леса. Полупрозрачный березняк манил, намекая, что вот она, граница сознания, пусть и в завуалированной форме. Надо лишь добраться.

Наступить.

Переступить.

И у него получится. Не может не получиться. Надо… идти. Шаг за шагом.

Болото.

И сзади кто-то бредет. Кто? Не понятно. За спиной туман, который, правда, ведет себя вовсе не так, как должен вести туман. Слишком упорядоченный он, слишком предсказуемый. Вбирает в себя и шаги, и болото, но не переступает невидимую границу, так и оставаясь позади Святослава.

Пускай.

А вот тот, кто идет в тумане, спешит. Святослав слышит хлюпающие эти шаги, но стоит остановиться, и шаги смолкают. Тот, кто прячется, еще не готов ко встрече.

…приказа нет.

На словах.

Но Святослав и вправду знает, что нужно делать: то, чему его учили. Правда, нежить действительно старая. Опытная. И ведьма опять же…

…кто-то тихо вздохнул.

— Выходи, — сказал Святослав, не оборачиваясь. — Я знаю, что ты там.

Смешок.

И едкий голос:

— Попался, маг?

— Попался, — согласился Святослав и потер грудь. Штырь никуда-то не исчез, напротив, теперь Святослав ощущал его, так сказать, во всей полноте, что радовало: стало быть, тело живо и он не утратил с ним связь.

— Страшно? — тот, кто скрывался в тумане, не спешил выходить. Впрочем, это не мешало беседе.