Анатомия теургии (СИ) - Скумбриев Вадим - Страница 29

Она поднялась со стула, чувствуя, как кружится голова. Да, с бумагой было бы проще.

Дверь оказалась заперта — Кенельм позаботился о том, чтобы оставить себя вне подозрения — но теперь, без браслетов, она уже не могла сдержать пленницу. Продолжая сжимать обжигающий клубок, Гита коснулась замка — и через полминуты от него остались только остывающие потёки металла.

В коридоре было пусто, да и неудивительно, в такой-то час. Гита уверенно перешагнула порог, не забыв прикрыть дверь — если не присматриваться, то не сразу заметишь, что её уже больше не запереть. Не хватало ещё, чтобы какой-то страдающий бессонницей слуга поднял всех из-за такой безделицы.

Шаг, ещё шаг. Спуск на лестницу, дальше закрытая дверь, а за ней — малый зал, весь вид которого прямо говорил: Кенельм указал правильный путь.

Дворец Красного Короля не отличался богатым убранством, но эта комната выглядела и того скромнее. Вне всяких сомнений, именно здесь собиралась прислуга в те редкие часы, когда у них не было занятий — например, перед сном. Здесь они отдыхали, обсуждали сплетни, пили душистый травяной чай, чтобы хоть как-то отвлечься от повседневной работы. Для кого-нибудь рангом пониже было бы расточительно отдавать под это целую комнату, но не для короля. К тому же стенам этим была не одна сотня лет, и когда-то давно этот зал служил для других целей. А потом что-то изменилось, и он стал ненужным.

Как бы то ни было, Гита видела перед собой шкаф, в котором быстро обнаружилось искомое: сапоги и шубы. Должно быть, служанки оставляли их здесь, хлопоча по делам во дворце — в здешних коридорах было достаточно тепло, чтобы спокойно разгуливать в одном платье, не боясь свалиться с простудой. Сейчас они наверняка спали в соседних комнатах.

Сонное заклятье продолжало жечь руку, пока Гита искала подходящий по размеру комплект, вздрагивая при каждом шорохе. Все шубы выглядели одинаковыми, и у каждой на плече имелась нашивка с королевским гербом: вставшим на дыбы медведем. Её придётся спороть, но это потом. Сейчас нужно выбраться наружу.

Впрочем, насчёт этого норна не беспокоилась. Куда сложнее выглядел другой вопрос: где взять денег.

Вряд ли её пустят в королевскую сокровищницу.

Наконец она оделась, зябко передёрнув плечами: всё-таки ночью здесь слишком холодно. Нашёлся на полке и тёплый свитер — тоже пригодится. Гита не отказалась бы и от штанов, благо что ей предстоял путь верхом, но королевские служанки такое не носили.

Во дворце по-прежнему стояла тишина.

Осторожно прикрыв за собой дверь, норна вернулась к лестнице. Этажом ниже слышались чьи-то шаги, и она сжала кулак покрепче, чувствуя, как шевелится под пальцами магический узор. Его хватит на десяток-другой стражников, не меньше — силы в него вошло немало. Но стоит ли усыплять всех? Гита помнила, как легко согласился говорить Кенельм. Может, попытать судьбу снова?

«Да ладно, — тут же сказала она себе, бесшумно спускаясь по ступенькам. — Просто он запал на тебя сразу, как увидел».

Наверное, так. А может, и нет. Может, он пришёл к этому позже.

Мысли о Кенельме оборвались в один миг, едва только Гита сошла с последней ступеньки. Лестница выходила в обеденную залу, и лишь в последний момент норна буквально столкнулась нос к носу с четырьмя мужчинами. Дорогие камзолы, шпаги на поясах — не было никаких сомнений в том, кто это такие, и оставалось лишь спросить себя, что хускэрлы короля делают здесь ночью.

— Мейстрес? — удивлённо спросил один из них, вглядываясь Гите в лицо. — Что вам нужно?

На ней же шуба служанки, вдруг поняла норна. Они приняли её за одну из прислуги, дав несколько драгоценных секунд. И она не замедлила ими воспользоваться.

Сонное заклятье сорвалось с пальцев, едва только Гита приоткрыла ему путь. Указующий перст мгновенно свалил с ног задавшего вопрос, а вместе с ним и стоявших позади — норна ударила хлёстко, от души. Зато четвёртый получил лишь небольшую порцию и, выровнив шпагу, упал на колени.

— Ай-ай-ай, — вполголоса пропела норна, подходя ближе, но не настолько, чтобы можно было её легко схватить. — Сильный благородный хускэрл-октафидент стоит на коленях перед ведьмой. Какая ирония.

— Убийца, — прохрипел тот, и Гита поняла, что ему нет и тридцати лет. Что-то ей везёт на молодых. Вон, двое из мирно уснувших выглядят на пятьдесят. Как бы не перестараться, в их возрасте от такого и умереть можно.

— Интересно, — протянула она. Гита ждала чего-то вроде «будь ты проклята», «демонова ведьма», но не обвинения в убийстве. Ну, или бедняга решил, что его товарищи отправились на исповедь к Сефрану. Тоже вероятно. — Твои друзья всего лишь спят, так что давай оставим эти глупые сцены и перейдём к делу.

— Чтоб ты замёрзла!

— Не ори, — Гита мимоходом сплела простенькое заклятие, ткнула им в нервный узел на шее, и хускэрл охнул от боли, падая на бок. — Никого я не убивала, и тебя не убью. Если расскажешь, где можно взять коней, и где Красный король спрятал мои вещи.

— Да кто ты такая? — простонал парень с поля.

— Норна, которую пленили недавно.

— Я ничего не знаю… а-а-а!

Кажется, он вскрикнул слишком громко. Гита даже оглянулась, но никто не спешил к ней с клинком наперевес.

— Тише, тише. Это всего лишь разминка. Я не хочу, чтобы ты перебудил весь дворец, так что если станешь орать, заткну тебе глотку. Но больно всё равно будет.

— Чего тебе нужно?

— Я же сказала: узнать, где можно достать коня, и где мои вещи.

— Коня… на конюшне. А твои вещи — я не знаю, клянусь!

Искренне. Нужно быть хорошим актёром, чтобы подделать такие эмоции, к тому же звучало весьма логично — Тостиг не настолько идиот, чтобы рассказывать своим людям, куда делись вещи пленённой норны. Опасные, надо сказать, вещи. Зашифрованные записи прочесть не так-то просто, но идеального шифра не существует, а ведь кроме них, в сумке были амулеты, обереги, основы для зелий, материалы и много чего полезного. Придётся изрядно повозиться, чтобы собрать всё снова, да и пропавшие записи безумно жаль. Память у Гиты хороша, но не может вместить всё.

— Ладно, я тебе верю, — наконец вздохнула норна. — Теперь веди меня в конюшню, и учти — если попытаешься обмануть, будет гораздо больнее.

— Я не… ох!

Гита не стала применять магию — вместо этого она просто пнула лежащего парня в живот, тщательно выбрав нужную точку. Не очень болезненно, зато парализует тело и вышибает желание сопротивляться.

— Знаю, о чём ты думаешь, — доверительным тоном сказала она, склоняясь над хускэрлом. — Присяга, верность слову и так далее. Послушай, я ведь не прошу тебя воткнуть нож в спину Тостигу. Просто. Покажи. Дорогу в эту проклятую конюшню. Или это стоит смерти?

В ответ она услышала только сдавленное сипение.

— Вот ведь забавно будет. Кто-то погибает, защищая короля. Кто-то хранит чужую тайну. А кто-то просто потому, что не хочет сказать, как пройти в конюшню.

— Хорошо, — с трудом выдавил парень, глотая воздух. — Хорошо! Я согласен! Но больше не проси!

— А это мы посмотрим.

Пришлось подождать ещё немного, пока бедняга кое-как очухается и встанет на ноги — к счастью, он осознал бесполезность попыток нападать на ведьму, и покорно зашагал к дверям. Гита направилась следом, продолжая удерживать в ладони сонное заклятье. Теперь оно уже не обжигало кожу, как раньше, а лишь слегка грело, но на пару-тройку человек силы ещё должно хватить.

Быстро же он сдался, думала она, идя за парнем. Кенельма пришлось уговаривать куда дольше, да и то он согласился отвечать лишь после того, как понял, что не принесёт этим вреда сюзерену. Конечно, путь к конюшне — не страшная тайна, и всё-таки Гита была разочарована. Как оказалось, не все хускэрлы сильны духом.

Она вспомнила тех двоих, которые пытались схватить её в Тангол-отеле, и зябко повела плечами. Жаль, что пришлось их убить. Жаль, что нельзя обменять этого человека на возвращение одного из них. Силу Гита ценила.

Хускэрл открыл дверь, и внутрь ворвался холод.