Чудеса, да и только (СИ) - Баскова Анна - Страница 38

Пробуждение ото сна, заслуживает отдельного внимания. Эпическое пробуждение, иначе не назовешь.

Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!

Закуковала кукушка. Везде. Громко. Во всю дурь. Непонятно, откуда взялась посреди зимы, да еще где-то рупор раздобыла…

Открываю глаза. Кирилл….Не приснился, он правда тут! Спал со мной на диване. Сидя…

Та-та, та-та, та-та-та, та-та, та-та-та….

Затрубил горн, заглушая бешеную кукушку. Что-то хлопнуло. Темноту за окнами окрасило в алый цвет. В небо взвилась сигнальная ракета.

— Что за дурдом? — откуда-то из глубины дома, доносится голос мамы…

— Никакого дурдома, начинается Зарница. — поясняет бабушка, — правда планировался только горн и ракета, ума не приложу, кому взбрело в голову кукушку изображать…

— Ален, как ты думаешь, твоя бабушка сильно удивится, когда узнает, что куковал Юрий Константинович Михайлов? — потеревшись носом о мой висок, спросил Кирилл, хрипловатым спросонья голосом…

Папаша Михайлов, взбесившуюся кукушку изображал?

Шок — это по нашему… Отстраняюсь от Кирилла, недоуменно таращусь.

— Карточный долг. Глебу Мещерскому проиграл! — напоминает мой синеглазый, коротко засмеявшись.

Точно. Забыла совсем, папаша ку-ку проиграл….

Ха! Не знаю, насколько сильно удивиться бабушка… Я вот, совсем не удивлюсь, если выяснится, что рупор папаше Михайлову всучил тот же Глеб Мещерский.

А то, что ку-ку неслось через рупор, у меня никаких сомнений нет. Впрочем, какая уже разница. Никакой абсолютно. Эх! Зря Кирилл меня не растормошил, ночью. Воплотили бы в жизнь программу минимум….

— Кирилл, ты в Москву, не за конями случайно ездил?

— Не совсем, Ален. Можно, я пока в секрете оставлю? До вечера. Вечером сама все увидишь.

Все. Как теперь дожить до этого вечера? Как не умереть от любопытства? Это же сколько терпеть…. Где взять столько терпения?

— Ален, сегодня настолько насыщенный день, что время до вечера пролетит быстро, — скалится Кирюха, каким-то образом прочитав мои мысли.

— Бабушка! Дед! Вы приехали! Круто! Слышали, там птица кукушка прилетела! И трубач, трубил! И все покраснело! Вам бабуля старшая говорила, что у нас еще один дед нашелся! Теперь тебе дед, будет с кем в деревне на рыбалку ходить! Сможешь брать с собой другого деда! А где, Алена? В спальне нету, в ванной тоже.

— Почивать изволят. В гостиной, на диване. Сидя спят, как утка с селезнем! — папа выдает.

Ну конечно, ясно дело, в гостиную заглядывали!

— Утка с селезнем? Алена утка, а селезень что ли, дядя Кирилл? Они гнездо на диване свили? Из одеял всяких? Можно, мне посмотреть? Или еще не будить, чтоб выспались? — радостно тараторит Егорка.

— Игорь, ну, что ты, в самом деле? Какие утки с селезнями? — укоризненно произносит мама, а в голосе — смех сдерживаемый.

— Водоплавающие.

Отчетливо представляю, как папа с невозмутимым видом пожимает плечами.

— Дед, они бы тогда в ванне плавали, а не на диване спали, — звякает Егоркин голосок.

— Пойду — ка, освою кофе машину, кофе для ребят приготовлю. Егор, я булочки сдобные привезла, не хочешь попробовать? Идем, мой сладкий на кухню, ребятам кофе, тебе какао с молоком сварю.

Кирилл не скрывая удовольствия, прислушивался к болтовне моих близких. Когда голоса утихли, он произнес:

— Семья… Здорово. Ален. Это мы, те ребята, для которых сварят кофе? А если, еще и сдобной булочкой угостят…. Домашней… Чистый кайф!

— Угостят. Даже если отказываться начнешь, угостят принудительно, от моей мамы, еще никто не уходил неугощенным. На раз, два, три, поднимаемся. В ванных комнатах, есть новые зубные щетки, чистим зубы, пьем кофе с булочками, я переодеваюсь и вперед! К месту сбора участников Зарницы.

— Согласен!

В два голоса посчитали до трех, подскочили с дивана….

Кирюха умял три булочки, выпил две чашки крепкого эспрессо. Я осилила одну булку, под американо с молоком.

Понеслась переодеваться. Кирилл остался на кухне, непринужденно общался с моими родителями и Егоркой, бабуля быстро выпила чай и убежала руководить членами своей ячейки.

Оделась я потеплей: натянула шерстяные колоты, толстый свитер, штаны утепленные. Снова стала на капусту похожей… Зато, не замерзну в лесу. До обеда побегаем, а там, дело к вечеру…

Сколько всего хорошего вечером намечается…. Сердце сладко екает от предвкушения… Скорее бы. Скорее бы вечер…

На площади перед главным корпусом, мы застали картину следующую:

Две команды выстроились в шеренги, по обе стороны от украшенной ели. Вдоль одной из шеренг, ходил Иван Николаевич, одетый в маскхалат, вдоль другой, какой-то незнакомый дедок, тоже, как и Николаевич в маскхалате. Ходили они не просто так, раздавали выстроившимся погоны, тем, что справа от елки — серебряные, тем, что слева — золотые. Выстроившиеся лепили погоны на плечи, смеялись, весело переговаривались.

Не увидела среди собравшихся трепетную Снегурочку, Глеба рыжего не увидела, и папаши Михайлова не наблюдалось в обозримом пространстве….

Бабулю увидела. С рупором в руках… Неужто, тот самый, в который Михайлов старший куковал? Вот будет прикол, если сейчас и бабуля закукует!

С раздачей погон закончили. Бабуля подняла вверх руку, поднесла ко рту рупор:

— Внимание! Военно — спортивную игру, Зарница, объявляю открытой. Команды ознакомлены с инструкциями! Напоминаю! Ровно с полудня и до тринадцать ноль-ноль перемирие на время обеда! Команды, организованно прибывают на полевую кухню! Действия игры, происходят строго внутри размеченного радиуса! На старт! Внимание! Марш!

Шеренги разрушились. Народ, с гоготом, смешанной тропой устремился к выходу. На площади остались: бабуля с рупором, Иван Николаевич, незнакомый дедок, мы с Кириллом и елка нарядная..

— А вы, почему не присоединились к одной из команд? — бабуля повесила рупор на плечо, словно сумочку на ремне, подошла к нам с Кириллом.

— Мы независимые наблюдатели, — поясняю, потуже заматывая шерстяной шарф.

— Наблюдатели. Ну, хорошо. В таком случае, дам вам план расположения объектов. — бабушка полезла в карман, достала сложенный бумажный лист, отдала Кириллу.

Кирилл развернул. Я вытянула шею, заглянула.

Квадраты и крестики. Штрих и буквенные обозначения. Ничего не понимаю в плане. Туплю.

— Медсанчасть, полевая кухня, база один, база два. А это, что за синие ромбики? — разглядывая лист, проговаривает Кирилл.

— Биотуалеты. — коротко отвечает бабуля.

— Биотуалеты, актуально, — откликается Кирилл, — что-то не нахожу убежища Снегурочки…

— Место расположения убежища, не указано в плане, его нужно отыскать самим. — раньше бабули, отвечает подошедший Иван Николаевич.

Нет, ну я попыталась выведать, где это убежище, заранее предполагая, что попытка бесполезная…

Правильно предполагала. Не выведала.

— Отправляйтесь наблюдать. Наблюдатели. Ален, смотрите аккуратнее, не выходите за пределы разметки, лес есть лес.

Кирилл заверил бабулю, что ни за какие пределы не собираемся выходить. Вернее — выезжать, так как передвигаться по лесному массиву, мы намерены на снегокате.

Ну и все. Взявшись за руки, отправились в гараж. Выбрали снегокат, примерили шлемы…

А потом, на мощнейшем агрегате, неслись по заснеженному полю…

Снег, разлетелся фонтанами, снегокат подпрыгивал на кочках, как на трамплине… Ощущение непередаваемое…

Прокатились по полю, а дальше, Кирилл сбавил скорость и повернул в лес, не доезжая просеки с расчищенной грейдером дорогой. Проехали меж высоких сосен, до небольшой полянки, покрутилась по центру этой самой полянки, утрамбовали полозьями снегоката пушистый снег. Площадочку соорудили.

Кирилл заглушил мотор, спрыгнул с железного монстра на утрамбованную площадку, протянул мне руку, помог спустится, и…

Поцелуй унес в синее зимнее небо, туда, откуда робкое солнце льет лучи на верхушки сосен…