Помощница по вызову (СИ) - Вознесенская Дарья - Страница 6

Снова звоню. Настойчиво. Он если фильмом или игрушкой какой увлекся, может и не услышать сразу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Распахивает с недовольным:

- Да что вы тут…

Взъерошенный. Милый. В штанах домашних. Родной почти… Выдыхаю с облегчением и в тепло маленькой прихожей шагаю. Здесь, кстати, и вешалка есть, и полочка для обуви.

К Виталику  обращаюсь с улыбкой:

- Я раньше освободилась.

И только в этот момент понимаю - что то не то.

На крючке - розовая дутая женская куртка. С искусственным мехом вокруг капюшона. Мне всегда такие куртки жуткой пошлостью казались, а уж если в сочетании со сползающими обтягивающими джинсами... Но так половина города ходит.

Ботиночки на полу стоят. На каблуках.

И был бы шанс, что это просто вечеринка какая, или друзья Виталика, которые как бы и мои друзья, кино собрались посмотреть, винишка выпить посреди недели. Только вот одна эта курточка болтается -  не считая Виталиковой. И выражение страха и вины на лице у моего парня тоже присутствует. Одно и всеобъемлющее.

В горле пересыхает, а руки-ноги холодеют.

Вот это и есть измена, да? Мне рассказывали. Мы даже обсуждали как-то с девчонками, хохотали, что все мужики кобели. Всегда ходят налево. И случись с нами такое - достанем дробовики и расстреляем изменников. А потом, задув дымок на дуле, пойдем напьемся в ближайший бар и подцепим там красавчика для сладкой мести…

Во рту сделалось горько.

Дробовик я вряд ли бы удержала в ослабевших руках.

А мести, бара и красавчика сейчас хотелось меньше всего. Хотелось сжаться, стать невидимой. Спрятаться от всего происходящего, и чтобы никто меня не нашел. Чтобы можно было сделать вид, что меня здесь не было. И я ничего не видела и не знаю…

Не разуваясь прохожу в комнату - эта разулась и хватит...

Квартира у Виталика однокомнатная и с мебелью старой. Но уютная довольно… я помогала. Вот эти шторы ему подарила, очень мне орнамент понравился. Ковер круглый мы вместе покупали. Подушки на раскладывающийся диван… Сейчас на этих подушках незнакомая девица сидит. Глаза круглые, а лицо пытается сделаться наглым и уверенным. Сидит на моих подушках, в одной только блузочке - юбка с колготками шерстяными рядом валяются.  И вино рядом стоит. В моих бокалах...

Разворачиваюсь и пощечину Виталику влепляю. Так, что рука загорается, а голова у него откидывается. Ни звука не произношу - нет у меня внутри звуков. Да и что тут скажешь? В горле ком, в ушах - вата. Мой... бывший парень говорит что-то, а мне не слышно. Гудит. В голове, в груди, в руке отбитой...

Как зашла, так и ухожу - дверь ведь даже закрыть не успели. На автомате в лифт сажусь, который не успел уехать на другой этаж. Телефон достаю и вношу Виталика в черный список. И восхищаюсь как-то отстраненно, какая я быстрая. Метеор просто. Всего две минуты позора - и парня у меня нет.

И у Позднякова тоже быстро получилось.

Может и на работу так сходить? А что, зашла, все высказала начальству - или все узнала о себе - и вышла. Девочка-супер-скорость. Научит, как похерить свою жизнь быстро и результативно.

На автомате, не особо различая, что там у меня под ногами и почему периодически мокро, добредаю до метро. Всего девять часов вечера - а я как девять жизней своих уже потратила. Вот, девятая вообще бесполезная оказалась. В вагон сажусь и усмехаюсь недобро. Мы же с Виталиком так радовались, как удобно у нас станции расположены - на одной ветке. И до работы всем удобно было.

Удобная ветка. Удобная детка.

Хорошая дочка. Холодная ночка…

Дома тоже холодно. Что-то с батареями, наверное… или может это у меня изнутри лед? Воду погорячее включаю и затыкаю пробку в старенькой ванне.

Квартирка мне от бабушки досталась. Точнее, от бабушки нам досталась большая хорошая квартира - мне и моей сестре - и родители здраво рассудили, что два жилья лучше чем одно. И вообще это хороший старт для девчонок. Помогли разменять и разъехаться. Так что я неплохо устроилась  - и жилье свое, и работа в престижном месте. И парень…

И нет его.

В углу исходящей паром ванны приткнулась и коленки свои с выступающими косточками обняла. Глаза закрыла. И позволила, наконец, слезам стечь в воду. Ну не на людях же плакать и переживать?

Вода долго остывала. Как совсем остыла, халат надела огромный, махровый, выползла на кухню. Несмотря на то, что я почти не ела сегодня, есть не хотелось. А хотелось…

Открыла морозилку и достала ведерко с мороженым. На кресло возле кровати уселась и мрачно начала выковыривать перемерзшую массу, глядя в одну точку.

Телефонный рингтон - какой-то встроенный, я ведь его даже не меняла - заставил очнуться. Даже не сомневалась, кто это. Марьяна. Почему-то сестра считала нормальным звонить так поздно. Она вела полуночный образ жизни и как бы я ни пыталась ее приучить к тому, что люди после девяти могут спать, не приучалась. Не хотела ни с кем разговаривать... но трубку взяла.

- Как дела? - жизнерадостно пропела Марьяна.

Покосилась на ведерко.

Никогда. Никогда не спрашивайте у женщины, которая ест мороженное из ведерка, как у нее дела.

- Нормально.

“Мой бывший уже парень мне изменял, а кумир едва не трахнул. И я сижу и не могу понять - может зря не позволила ему сделать это?”

- Ну и отлично. Слушай, меня в пятницу позвали на мероприятие, а надеть нечего. Дай мне то свое длинное платье, синее которое...

- Конечно, заезжай.

“У тебя полный шкаф шмоток. А тебе зачем-то единственное мое приличное платье понадобилось”.

- До тебя та-ак неудобно ехать, - проныла сестра, как будто я жила в соседней области,  - Возьми его с собой на работу, а? А я завтра или послезавтра заскочу.

- Хорошо.

“Хотя меньше всего мне хочется с утра толкаться в метро с неудобным чехлом”.

- Спасибо милая, пока-пока.

- Пока.

А жить-то больно...

***

Виталик с букетом в восемь тридцать утра выглядел экзотично. И достаточно несчастно, чтобы спешащие на работу простые клерки, заходящие в наше здание, оборачивались на него.

А я не спала почти. Всю ночь провела, сжавшись в комок под одеялом. Вяло гоняла мысли по поводу собственной жизни, и насколько все в ней тухло, аж попахивает.

Останавливаюсь молча. Букетом в меня тычет. Смешно - потому что букет роскошный. Мне дарили цветы на три святых женских праздника, но самый лучший я получаю в качестве извинений за чужие шерстяные колготки на моем - уже не моем - ковре. И правда смешно. А еще очень грустно. В этой роскоши напоследок я подтверждение вижу, что всё плохо уже давно было, а я и не замечала. И снова в комок сворачиваюсь мысленно. Вот такая вот Искра… не боец. Мне привычно прятаться от опасностей этого мира в коконе из вялого “Все проходит - и это пройдет”. Как в детстве, когда играешь в прятки, глаза закрыл и все, типа спрятался. И никто не видит.  Детство ушло, а привычка осталась.

Руки оттягивает сумка и чехол с платьем. Память услужливо подсовывает мысли из прошлого о нашей возможной свадьбе и двух детях. А внутренний голос, защищая меня от боли, сообщает, что нам, вообще-то, плевать. Виталик - проходной вариант был. Временный, пока нормального принца не встречу.  Так что пусть катится, он нам никто и ничего не должен.

Внутри же крошево изо льда и острых осколков. И странно, и холодно, и все равно больно. Но состояние это длится уже так долго, что все чувства притупились. Весь этот показательный букет и слова Виталиковы - как через вату. Особенно те слова, что ничего такого он не хотел. Тиндер злой попутал. И что он никогда и ни с кем, а меня - любит. Просто так получилось…

Просто так получилось, что после твоего звонка я лайкнул кого-то в Тиндере. И она тут же согласилась на свидание, а потом и ко мне домой пойти. Просто так получилось, что нам было настолько то ли грустно, то ли весело, что мы решили погрустить голыми…

Тьфу.