Привет, грабли! Да, снова я (СИ) - Лабрус Елена - Страница 3

Но я даже не подозревала, что меня так просто завести. Что надо всего лишь запустить руку в волосы, опрокинуть, подхватить за затылок…

Убиться веником, накрыться тазиком, но это было головокружительно. Волнующе. Страстно. Самоуверенно. Да что там, безапелляционно!

Интересно, он в постели такой же?

Етишкин крантик! О чём я думаю! Вот о чём? Я не знаю кто он. Не знаю откуда. Одного проходимца мне в жизни не хватило? Я же даже не знаю, как его зовут, и туда же! Опять.

Хотя вот «как зовут» было совсем и нетрудно выяснить. Но всё же надо срочно позвонить Феликсу. Для профилактики случайной влюблённости. Он знает, как привести меня в состояние душевной гармонии со своим взбрыкнувшим либидо, не зря же записан в моём телефоне как «Жеребец».

— Не знаю, — пожала я плечами, отвечая не столько на вопрос, сколько на бабушкин пытливый взгляд. — Наверно, радуюсь предстоящему знакомству хрен знает с кем. Эх, жисть моя поломатая, переехатая колесом! — потянулась я, сладко зевнула и встала. — Ладно, пойду спать. Завтра на работу.

— Спокойной ночи, моя девочка, — позволила бабуля чмокнуть её в щёку и взяла очки с толстой книги.

Читать перед сном — в нашей семье было святое.

И что сегодня перед сном буду читать я — знала точно.

Когда в тюрбане из полотенца я залезла на свою кровать, из бабушкиной комнаты уже доносился храп. Моя старушка всегда отличалась отменным здоровьем и крепким сном.

Двумя пальцами, словно боясь оставить отпечатки пальцев, я открыла бумажник.

Портянка чужих визиток: одна выпала, словно была вложена совсем недавно, наспех. Две карточки разных банков. Немного наличных в трёх разных валютах. И… фото девушки.

Очень красивой девушки. Рыжей. Яркой. Зеленоглазой.

Хм, сентиментально…

И старомодно.

Кто вообще сейчас носит бумажники, а в них фотографии любимых девушек?

Я покрутила снимок, пытаясь вспомнить, было ли у него на пальце кольцо.

Нет. Определённо, нет: одной рукой он придерживал за ручку чемодан, другой — кожаную сумку с ноутбуком через плечо. А потом подал его назад, когда я… ну, в общем, попросила помочь.

Я вернула на место фото и принюхалась. Те же духи? Ты подумай, какие стойкие — даже бумажник пропах.

Достала кредитки.

«SAVELIY DEMIDOV» — гласили обе.

— Савелий Демидов? — произнесла вслух. — Сава, значит. Сава Демидов.

Вкусно. Звучит. Ему даже идёт.

Убрав на место кредитные карты, я подняла упавшую визитку и поняла откуда идёт стойкий и, не буду врать, приятный запах женского парфюма. Картонный прямоугольник словно пропитался им насквозь и гласил примерно следующее: «Венера Одбер. Хранитель кладбища». Если я, конечно, правильно поняла длиннющие симметричные надписи с двух сторон визитки на английском и французском языках, верно перевела словосочетание «русский погост» и должным образом прочитала Сент-Женевьев-де-Буа.

Не знаю, что меня больше удивило: зачем Савелию Демидову телефон хранителя кладбища, или что у хранителей французских кладбищ бывают визитки. Но воображение уже нарисовало эту дышащую духами и парижскими туманами француженку высокой, стройной, темноволосой, в строгом траурном костюме и, конечно, красивой. Настолько, что где-то в глубине души уже подняла голову ревность, принюхиваясь…

Етишкин пылесос! Вообще-то это его рыжая должна ревновать, а не я.

А я лучше бы думала, как теперь отдать месье Жирафу эти проклятые кредитки!

— Никак. А зачем они ему? — ответила на следующий день на мой назойливый вопрос Оксана, а точнее, Оксана Владимировна, юрист компании «Капитал-Групп», в которой я работала.

Вернее, компании «Капитал-Групп», которая владела издательским домом «Квадрат», которое выпускало журнал «Женский Клуб», в котором я работала.

Где должна была учиться тонкостям издательского бизнеса и приходить в себя после неудачного брака. А по сути целыми днями резалась в игрушки и раз в месяц сдавала интервью-репортаж с какой-нибудь знаменитостью, желательно интересной и побудившей меня хоть к маленькому, но расследованию — иначе меня с этого стула было не поднять.

Фото знаменитости обязательно размещали на обложке, а историей, густо сдобренной тайнами, интригами, секретами и, конечно, страстями, безумными, неистовыми и греховными — обеспечивали тиражи этой глянцевой макулатуры.

— Хочешь сказать, что карточки владелец всё равно перевыпустит? — сверлила я глазами юристку, намеренно и недобро думая феминитивами, очередной раз поражаясь, что можно быть такой тюленихой и старшим юристом в крупной международной компании одновременно. И что самое поразительное, ещё и неплохим юристом.

— Конечно, — пожала Оксана Владимировна округлыми и с виду такими мягкими плечами, что на них хотелось прилечь. — Утерянная карта считается скомпрометированной. Финансово подкованный человек не будет ей пользоваться. И если тебе не нужны очередные неприятности, то ничего не советую предпринимать. Совсем ничего, особенно искать владельца, — посмотрела она на меня строго. И так выделила эти «очередные», словно я могла забыть сколько раз приходилось юридическому отделу вытаскивать мою задницу из неприятностей. — Чтобы не получить обвинение в воровстве, Эвита, как минимум. Или, если это мошенничество — не выложить деньги из своего кармана. Что бы ты ни задумала.

Она назвала даже номер статьи УК, по которой предусмотрено наказание за попытку взлома чужого счёта: штраф, исправительные работы или лишение свободы сроком до трёх лет.

Вот же, вашу мамашу! И это когда я ничего и не задумывала вовсе.

Но «без неприятностей» это, конечно, не про меня. Вчера вечером я уже прочитала в интернете «лайфхак», что можно перевести по номеру карты небольшую сумму, а в сообщении оставить просьбу связаться. Так и сделала: кинула на обе карты Савелия Демидова по небольшому пожертвованию, написала «позвони» и вбила свой номер телефона — максимум что позволило окошко сообщения на двадцать символов.

Это ж надо было так подставиться!

Я посмотрела на телефон. Хотя, судя по тому, что дело двигалось к обеду, но никто так и не позвонил: или карточку заблокировали до того, как я отправила перевод, или мои сообщения не прошли, или… меня в кой веки пронесло.

Мысль, что это может быть не бумажник Жирафа, а подброшенный мошенниками, я отмела сразу. Во-первых, я уже нашла Савелия Демидова в сети, и к моменту визита юриста на рабочем столе моего монитора красовались его фото, сейчас скромно прикрытые видимостью работы. Во-вторых, не стали бы мошенники так плотно набивать бумажник визитками. Ну а в-третьих, французские духи!

Но хорошо, что я хоть по визиткам пока звонить не начала — там были сплошь банки да всякие солидные организации, названия которых заканчивались на «инвест» и «инкорпорейтед», о деятельности которых я могла только догадываться, как и о том, чем занимается загадочный Сава Демидов.

— В интернете поискала? — многозначительно изогнула бровь Стрелецкая.

Умирающая от любопытства Дарья Стрелецкая.

Моя лучшая подруга вела в журнале «Женский клуб» раздел о здоровье и еле дождалась, когда юристка уйдёт. Теперь, сложив на груди руки она подпирала стол стройным бедром, критически пялилась в монитор и задавала глупые вопросы.

— Интернет? Нет, не слышала, — открыла я страницу, которую она ждала, и закатила глаза в ответ на её замечание:

— Не густо.

Да, фото со школьного выпускного пятнадцатилетней давности, два закрытых аккаунта, которыми сто лет не пользовались, и снимок с международного саммита, где Савелию Демидову пожимает руку владелец известной стриминговой платформы — богатым уловом не назовёшь, — склонила я голову, всматриваясь в лица на заднем плане школьной фотографии.

— Но я только начала.

— Держи меня в курсе, — шепнула Стрелецкая и торопливо поцокала каблуками к выходу — за стеклянной стеной моего кабинета стояла босс. Бессменный главный редактор журнала «Женский клуб» Елизавета Захарова.