Привет, грабли! Да, снова я (СИ) - Лабрус Елена - Страница 31

А потом и историю самой Венеры расскажем.

Что бы вы знали, мадмуазель Хранитель кладбища прилетела в Россию не ради матрёшек, медведей и пельменей, а для встречи с президентом. Она лично проводила для него экскурсию по Сен-Женевьев-де-Буа. Правительство России в те сложные для кладбища годы выделило на содержание русского погоста и сохранения памяти о людях, что там похоронены, значительные средства. Эта помощь помогла выжить и кладбищу, и Русскому дому — приюту, где с 1927 года жили престарелые и немощные русские эмигранты. Директором Русского дома до сих пор был правнук женщины, что его основала.

А Филипп, с детства заражённый русским духом, и учился в России, и состоял в том самом «Дуэльном клубе», что и Сава, и хоть носил двойную фамилию матери и прабабки, среди его предков по мужской линии были и Демидовы.

Утомлённая, но окрылённая двухчасовым разговором, я всё же выудила из Филиппа историю, что худо-бедно сойдёт за «скелет в шкафу» (на счёт неё мы ещё с мадемуазель потрещим подробнее), пригласила его на фотосессию в редакцию. На том и расстались.

Предвкушая чудные фотографии, что займут достойное место на доске с моим интервью, я ехала к дому Савы.

И волнуясь, как школьница, мерила шагами мостовую перед закрытой подворотней, дожидаясь его с работы.

Я видела, как он припарковался, как достал пакет с продуктами, закрыл дверь своего нового, уже не белого, чёрного кабриолета (белый забрали в ремонт, а второго белого в салоне не было). Как развернулся.

— Привет! — радостно шагнула я ему навстречу.

И чего никак не ожидала, что, обняв меня одной рукой, он скромно поцелует меня в висок и тяжело вздохнёт…

— Что? Какого чёрта происходит? — сделала я шаг назад.

Я думала он будет счастлив, ведь отец должен был рассказать, что он ни в чём не виновен. И, по крайней мере, рад меня видеть. А не вот это всё.

— Держи. Ты за ним? — протянул он мне мой телефон.

— Я опять сделала что-то не так? — взяла я аппарат в руку, ничего не понимая.

— Всё так. Прости, был тяжёлый день, Кис-Кис, — натянуто улыбнулся он и пошёл к подворотне, словно я пустое место.

— Тяжёлый день? И это всё, что ты мне можешь сказать, после того как… — заставила я его развернуться.

— После чего? После того, как ты назначила встречу с каким-то Жеребцом?

— О, господи! Сава! — ткнула я в экран, догадавшись в чём дело. Телефон почти разрядился, но на экране действительно висело сообщение от Феликса, и он звонил. — Ну, хочешь, тебя я назову «Жеребец-2» — улыбнулась я. — Или нет, лучше его переименую во второй номер. Всё же ты занял лидирующее место в это турнирной таблице.

— То есть для тебя это просто турнир и хиханьки-хаханьки?

— Да, чёрт побери! — взмахнула я руками. — Именно так это обычно и происходит. Сначала с кем-то знакомишься. Потом завязываются отношения, потом секс, или наоборот. А потом уже понимаешь: может, это нечто большее. А, может, и нет. Или у тебя не так?

— Обычно я не встречаюсь больше, чем с одной девушкой одновременно.

— Но прежде чем расстаться с предыдущей, ты разве не находишь новую? Так чего ты хочешь от меня? Да, это мой прошлый парень, — не стала я уточнять, что просто для секса. Потому что… Какого хрена, Сава? — И да, я вроде не девственница, если ты не понял.

— Детка, я скучал. Ты огонь. Уже в предвкушении, — повторил он полученное сообщение. И видимо, видел фото, что обычно прилагал Феликс. Дикпик. Но, боюсь, в этот раз это был не просто «солдат в кустах». Это был солдат в боевой готовности. Раз в предвкушении-то.

— Ну, извини, за действия других людей я не отвечаю. Ну послал бы ему своё фото в ответ, — всё ещё пыталась я как-то перевести разговор в шутку. Улыбнулась. — У него и вопросов бы не осталось.

Сава усмехнулся и молча полез в карман за ключами от решётки.

— В конце концов, ты не имел права читать сообщения в моём телефоне! — взорвалась я, когда он толкнул дверь, но меня не позвал. — И знаешь, ревность она всё же от неуверенности в себе в первую очередь.

Решётка с грохотом закрылась, но Сава развернулся.

— Я и не уверен, Эвита, — горько вздохнул он. — Не уверен ни в чём. Кроме работы. Последние лет пятнадцать — это моё обычное состояние. Прости, что неправильно тебя понял. Что рассчитывал на большее, а это всё ещё было в рамках договора, да и в принципе для тебя ничего не значит.

— Да, именно так, — хмыкнула я и гордо вскинула голову. — Но считай, с этого момента наш договор расторгнут. Аревуар, дорогой!

И ни к чему было, конечно, так прямо держать спину, идя к машине, ведь он меня всё равно не видел и не смотрел мне вслед, но иначе я не могла.

Только так — с прямой спиной, с гордо поднятой головой, походкой от бедра.

Именно так я уходила и от Оболенского.

Часы в машине показывали начало девятого. В конце концов, с ним тоже когда-то придётся поговорить. И лучше в кафе, чем он припрётся ко мне на работу.

А он припрётся.

Я заказала такси, набрав указанный на фото адрес. И хлопнула дверью своей машины, когда оно подъехало.

Слёзы или вино — выбор у меня был небольшой. И я предпочла выпить бокал вина в компании бывшего, чем сидеть рыдать в одиночестве.

Отвратительное чувство: когда встречаешь девушку своей мечты, открываешь ей душу, а в ответ она сбегает ещё до восхода солнца и ей весь день пишут какие-то мужики.

Отвратительное ощущение: когда был не прав и не имел права ревновать, но не смог сдержаться. Сава бы и хотел не ревновать, но сходил по ней с ума настолько, что творил полную хрень. Хотел понять, что его больше задело: её бегство или то, что она ко всему относится легко и совсем с ним не считается, с его мнением, его чувствами, а в итоге просто наговорил такого, о чём и не думал. Он купил вино и продукты, потому что её ждал, потому что хотел приготовить ужин. А в итоге…

Проклятье! Что я творю?

Но ещё хуже, когда выходишь из подворотни к дому и видишь у подъезда кошмар всей своей жизни, о котором почти забыл.

— Кира? — поставил Сава на скамейку чёртов пакет, давая понять, что в свой дом он её не пригласит.

— Дорогой, — подошла она, покачивая бёдрами.

— Я же сказал, что позвоню сам, — полез он в карман за телефоном, словно собирался это сделать сейчас. Скользнул по экрану пальцами.

— Прости, устала ждать. Соскучилась, — выгнула она шею так, словно подставила для поцелуя. Так, что Сава невольно скользнул взглядом по этому изгибу и дальше вниз.

Кира довольно улыбнулась.

— Ничего не хочешь мне сказать, милый?

— Нет, — уверенно покачал головой Савелий. — Хотя… хочу. Хочу сказать, что от меня ты ничего не узнаешь, Кира.

— Значит, мне не показалось, — усмехнулась она. — Вижу, у вас всё серьёзно с Эвитой Астаховой?

Сава сцепил зубы и промолчал, прикидывая, много ли она видела.

Оказалось, всё.

— Мой ревнивый дурачок. Вижу, ты и в этом не изменился. Всё так же болезненно самолюбив, чувствителен, вспыльчив. И влюбчив, как царь Соломон. Говорят, у него было триста жён и наложниц, но побороть свою натуру он так и не смог — постоянно влюблялся, постоянно хотел ещё. Синдром тотальной влюбчивости, — поставила она диагноз, который не имел с Савой ничего общего.

Но это было неважно. Важно было то, что Сава всё равно не собирался ей ничего говорить.

— Можешь идти с моими секретами куда угодно, в прессу, в полицию — мне плевать. Что бы ни собирался купить Астахов, тебя это не касается.

— М-м-м, — кивнула она. — Понимаю. Ну что ж, не буду настаивать. Хорошо, что я сделала ставку не только на тебя. Я и так знаю, что он покупает Абамелек.

Ни один мускул ни дрогнул у Савы на лице, в которое внимательно всматривалась его бывшая жена. Если она хотела получить подтверждение по его реакции — у неё не получилось. И это её разозлило.