Вечная Война. Тетралогия (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 13

— Вот именно! Вот именно поэтому! — Нобель захлопал в ладоши, как терпеливый заботливый хозяин в тот момент, когда неразумный щенок первый раз пописал на улице. — А ты представь, на минуточку, растерянного, не осознающего себя Рекрута с навыками профессионального военного? Да он бы при пробуждении мне всю лабораторию разнес! Это я, как вариант!

— Ну это же разбазаривание ценных ресурсов!

— Чьих ресурсов? — Нобель склонил голову набок.

— Ну… Системных… Ресурсов Вселенной!

— С какого это перепугу? Все, что, как ты выразился «Разбазарено» — это личные средства и время бывшей личности Рекрута Клоуна!

Я был вынужден согласиться.

— Но, все равно, это как-то… нерационально, что ли…

— Нерационально совершить нечто такое, за что тебя подвергнут «Возрождению»! — назидательно поднял палец вверх Нобель. — Поверь, никого просто так не оправят на возрождение. Вселенная не позволит. У меня, к примеру, нет такого права! Это происходит… Хотя, тебе не нужна эта информация.

Нобель задумчиво почесал кончик носа.

— В некоторых случаях, Вселенная возвращает навыки и воспоминания. Действует, правда, по одному ей понятному алгоритму. Но, поверь, это возможно! — он сочувственно посмотрел на меня. — Правда, не в твоем случае.

Я внимательно слушал.

— Протокол «Перерождение», как правило, не подразумевает сохранения каких-либо воспоминаний или навыков. Вообще никаких. Остается только часть личности, достаточная для функционирования тела. Обычно, «перерожденцы»… кхм… не очень умные. Некоторые и говорить-то связно не могут. И функционируют… с затруднениями. А вот ты — какой-то не такой.

— Не хочу дружить с тобой… — автоматически продолжил я. — А мои воспоминания?

— А вот это совсем интересно! — оживился Нобель. — С этим я первый раз сталкиваюсь! Ты не должен помнить вообще ничего! А ты помнишь! И это странно!

— Хрен с ними с воспоминаниями! Они отрывочные и бесполезные. Толку от них никакого, а голова после этого еще полдня болит. Да и вырубает меня, периодически! Меня больше интересуют навыки! Какой шанс, что Система мне их откроет?

Нобель сочувственно покачал головой.

— Боюсь, друг мой, что нулевой, — он даже протянул руку и неловко похлопал меня по плечу. — Но, в твоем бы случае я не зарекался!

— То есть свою бы почку ты на кон не поставил?

— Кхм… А зачем ставить свою почку? И куда ставить? Если тебе надо, я тебе выращу. Только зачем она тебе?

— Забей! — я вылез из «саркофага», пару раз махнул руками, наклонился взад-вперед. Все работало как родное. Впрочем, как и всегда. — Ну бывай! По-ра в по-лет — чур я пи-лот!

— Чего?

— Сказал же — забей!

* * *

Следующий бой был копией предыдущего. С парой отличий. На этот раз, руку оторвало мне, а не Клоуну. А прямое попадание из миномета схлопотал наш доблестный пионервожатый Котт. К сожалению, это случилось слишком поздно. От отделения остался однорукий я, безногий Буч и безголовый Клоун. Ну, Клоуна я просто так посчитал. В гипотетической атаке, его улыбающаяся голова могла бы служить оружием психологического давления. Но цирку (зачеркнуто) атаке уродов не суждено было состояться. Пришли враги и нас добили. В это время наши тяжи не прошли еще и половину пути до передовой линии врага.

Я засунул свою гордость в задницу и пошел к Котту. Сначала, я пытался убедить его логически. Не сработало. Потом пытался задавить психически. Он «ушел в себя» и вышел, только чтобы сходить в туалет. Я даже пытался угрожать! На что он напомнил про «дружеский огонь» и перевод дезертиров и предателей в ассенизаторы. Это было, как биться головой об стену. Больно и неэффективно. Лучше ногой — также неэффективно, но не так больно.

Поэтому на следующую миссию я даже не взял броню и оружие. Сэкономил — почти что заработал, ведь так?

После отсчета начала миссии, я уселся на землю, и вздохнул.

— Стреляйте, уже, герр Сержант! Решим это недоразумение.

Сержант побелел, покраснел, потом еще раз побелел.

— Рекрут!!!! Ах ты… Ах ты ж…

— Спокойно, Сержант! Вас сейчас удар хватит! Инфаркт-микарда… — я вздохнул еще раз. И ударил правой рукой по согнутому левому локтю. — Вот такой рубец!

Револьвер шарахнул знатно. Ну, я так предполагаю. Я не слышал. У меня уши улетели. Когда голова взорвалась.

* * *

— Рекрут Илай!

— Я, Кадет! — я чуть приподнял задницу, обозначая вежливое приветствие. Получилось не очень вежливо. Но я так и хотел.

— Я бы хотел обсудить с вами стратегию.

Рядом хрюкнул Клоун.

— В лесу что-то сдохло… — пробормотал я, Клоун уже рот, но увидел, как я махнул.

— Забить?

— Точно! Я слушаю вас, Кадет. Очень внимательно.

Кадет мялся. Было видно, что желание со мной разговаривать у него отсутствует напрочь.

— Что вы думаете о наших последних боях?

— Полная херня. Окончательный и унизительный разгром. Просраные возможности. Пожалуй, хватит. — честно сказал я. — Вам какое определение больше нравится?

Кадет начал багроветь. Злится, что ли?

— Что вы себе позволяете, Рекрут?!!

— Не. Так мы кашу не сварим. Идите, откуда пришли. Сегодня последний «блошиный» цирк. Перетопчемся, как-нибудь. Одна победа у нас же есть? Ну так несите «зачетку» — поставлю «удвл»!

Кадет ничего не понял и расстроился. Клоун, с интересом наблюдавший за разговором, тоже ничего не понял, но обрадовался. Овца рассматривала откуда-то прилетевшего жука и счастливо улыбалась. Я вздохнул.

— Зачем вам это нужно, Кадет?

Кадет посмотрел в пол.

— У меня самые плохие результаты…

— А как поживает наш общий друг Фантик… В смысле, Фант?

Кадет опять разозлился. Но на этот раз — побелел.

— Лучший в группе.

— Ого! Какой молодец! Учись, Кадет!

На Котта было жалко смотреть. Похоже, сейчас я увижу еще одного плачущего Кадета. Клоун же веселился вовсю. В свете последних событий это было понятно. Все Сержанты ненавидят офицеров. Даже таких жалких недоофицеров. Я вздохнул.

— Включайте тактический экран. А теперь, смотри сюда…

* * *

Кадет Котт тяжело дышал, но улыбался во все… раз-два-три-четыре?… вроде двадцать восемь зубов? Он пострадал уже практически после боя. Ему прилетело в харю от вражеского Сержанта — свернуло набок нос и выбило четыре зуба. Что подтвердило мою теорию о нелюбви сержантского состава к офицерскому. С другой стороны, не нужно было пытаться нарубить Сержанта в капусту. Достаточно было одного удара. Так что формально, Сержант просто защищался.

Кадет Котт в очередной раз оглядел наше отделение, шевеля разбитыми губами. И опять улыбнулся щербатым ртом. Он не верил своим глазам. Это была очень убедительная Победа! Из всего отделения погиб только Гвен. Буч и Клоун были легко ранены.

Мой инструктаж дошел до Кадета. Он поговорил со своими двумя коллегами из союзных отделений и мы, совместно, устроили нехилую мясорубку.

Тяжи, в этот раз не лезли на пролом, они маневрировали, скрывались за препятствиями и всячески обзывали в прямом эфире противника нехорошими словами. Особенно их командиров. Как я и рассчитывал, после очередного «бабкиного внучонка и мамкиных стратегов», подразделение Фантика бросилось в яростную контратаку. За ним последовало второе отделение, их накрыло дружественным огнем, а затем и недружественным.

Смешались в кучу кони, люди,

И залпы тысячи орудий

Слились в протяжный вой…

Задумчиво продекламировал я, скрываясь в стороне за валуном и наблюдая за всем этим бардаком. Три раза они безнаказанно унижали нас в хвост и гриву! Должно быть, уважение к нам у них отсутствовало напрочь! Я понимал, что это могло получиться только один раз, и оно, таки, получилось!

Потом мы быстро прыгнули к арте, помножили их на ноль и ворвались к хмурому Сержанту на Базу. Вот там Кадет Котт и попытался устроить «фаталити» Сержанту. Не получилось.

Все радовались и рассматривали повышенные характеристики, я тоже было развернул перед глазами перечень, но тут меня кто-то робко дернул за рукав. Я повернулся. На меня смотрела абсолютно счастливая Овца, которая бережно прижимала к себе…