Выбери любимый жанр

Девушка лучшего друга (СИ) - Гранд Алекса - Страница 6


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

6

– Ну, подруга, ты даешь! – с благоговейным восхищением роняет Летова и никак не может отдышаться, согнувшись и уткнувшись ладонями в колени, пока я поправляю и без того идеальный макияж.

 На все следующие вопросы, сыплющиеся из моей не в меру любопытной приятельницы, как из рога изобилия, я настойчиво молчу и временами кривлю губы. Отшучиваюсь про вставшие в ряд планеты и ретроградный Меркурий, только Лидка мне по какой-то причине не верит и обещает докопаться до правды, как только мы с ней покинем спортзал и останемся наедине.

– Смотри, идут!

Восторженно взвизгивает она, и я мгновенно выпадаю в другую реальность, безошибочно определяя в первом из пятерых парней Тимура. Он чуть выше всех остальных, чуть шире в плечах, а еще у него охренительная татуировка на левой груди. Множество заштрихованных треугольников разных размеров образуют раскрывшего огромную пасть медведя, и смотрится это ну очень мужественно.

– Вау!

С придыханием восклицает кудрявая девица справа от меня, и я возвращаюсь в суровую действительность, критично оценивая толстый слой тональника на круглом хорошеньком лице. Оказывается, пока я залипала на литых мускулах Громова, узкий балкон заполонили фанатки будущих сборников, и сейчас здесь не то что развернуться – яблоку негде упасть.

– Это новенький…

– Из Питера к нам перевелся…

– Хорошенький какой!

Возбужденное многоголосье сливается в нестройную какофонию и грозит спровоцировать мигрень, так что я судорожно давлю на виски и мечтаю о том, чтобы во всем мире отключили звук.

Тем временем, пловцы забираются на тумбочки и замирают в ожидании старта. Ну, а я подаюсь вперед и инстинктивно вцепляюсь пальцами в деревянные перила, наблюдая за тем, как сильные тренированные тела входят в воду и разрезают мощными гребками голубую толщу. Захватывает. До волнительной дрожи в коленях и струящемуся вдоль позвоночника поту захватывает.

– Давай! Давай! Давай!

Разражаются, на удивление, организованным криком студентки разных курсов, и я сама не замечаю, как присоединяюсь к этому сумасшествию. Скандирую вместе с ними громко и четко и рискую свалиться с балкона, наклоняясь как можно ниже, чтобы во всех деталях запечатлеть увлекательное зрелище.

До финиша остается всего ничего, Тимур опережает ближайшего противника на полкорпуса, а гвалт вокруг становится попросту нестерпимым. Адреналин хлещет по венам, в груди бушует самый настоящий пожар, кончики пальцев покалывает иглами, и я не могу поверить, что заплыв подошел к концу.

Но Громов первым дотрагивается до бортика, хватается за металлический поручень и грациозно выбирается из бассейна под одобрительные крики превратившихся в болельщиц девчонок. Капли воды мучительно медленно спускаются вниз по его торсу, и я гулко сглатываю, засматриваясь на косые мышцы каменного пресса. Это помешательство какое-то!

– Я же говорила, будет круто!

Выныривает из толпы взъерошенная Летова, и я, наконец, отрываюсь от созерцания Тимура, заливаясь выдающим меня с головой румянцем. К чести подруги, она откладывает допрос на потом и, взяв меня под локоть, толкает к выходу, чтобы волшебным образом миновать образовавшуюся там пробку и просочиться в коридор, соединяющий мужскую и женскую раздевалки. И я боюсь, что фраза «не можешь предотвратить безобразие – значит, возглавь его» как нельзя лучше описывает сложившуюся ситуацию.

– О, фанатки! – первым в предбанник вываливается худощавый русоволосый паренек и громогласно хохочет, тыкая в нас с Лидкой тонким пальцем, отчего я испытываю непреодолимое желание провалиться под землю, запереться в бункере и больше никогда из него не выходить.

– Автограф дать? – к отскакивающему от стен хохоту присоединяется неприятный друг Абашина, манерно откидывающий со лба длинную челку и многозначительно нам с Летовой подмигивающий.

И я уже успеваю десять раз проклясть подругу, двадцать раз отругать себя за несдержанность и потянуться к дверной ручке, когда до моего обостренного слуха доносится мягкое и чуть хрипловатое.

– Решила поздравить меня, принцесса?

Ноги прирастают к полу, зашедшееся в лихорадочном стуке сердце норовит выпрыгнуть из груди, и я поворачиваюсь предельно медленно, но все равно оказываюсь не готова. К виду растрепанного Громова с влажными после душа волосами. К запаху океанского бриза, ударяющему в нос и будящему воспоминания о нашей первой встрече. И к опасному блеску гипнотизирующих меня магнетических глаз.

Глава 7

Тимур

– Удачи, друг!

Я крепко сжимаю ладонь Шилова и, напоследок получив от него увесистый шлепок по голой спине, проскальзываю в просторное светлое помещение университетского бассейна. Оно раза в полтора больше моего предыдущего зала, а наверху даже есть балкон, где сгрудилась толпа приветственно визжащих девчонок.

И я без труда выхватываю из этой пестрой разноцветной массы облокотившуюся о перила Славку, хоть обычно и не вижу ничего перед заплывом и никогда не различаю знакомых лиц.

Осознание того, что девушка пришла за меня поболеть (по крайней мере, так мне хочется думать) расползается в груди приятным теплым пятном. И я даже нарушаю собственные правила, отвлекаясь на то, как позади негромко переговариваются два первокурсника, занимавшиеся плаванием в школе олимпийского резерва.

Я не недооцениваю их несмотря на менее спортивное телосложение или имеющийся у меня за плечами соревновательный опыт, потому что любого соперника надо уважать и каждый раз выкладываться на полную. Иначе рискуешь потом кусать локти на скамейке запасных или, чего хуже, в другой секции.

Правда, не все собравшиеся так считают.

– Готов проиграть? – кричит мне Слонский, лучший друг местного царька Ефима Абашина, самонадеянно скалясь и кривя пухлый рот. Но я не поворачиваюсь, спокойно занимая место слева от него, и стряхиваю с кистей ненужное напряжение.

Вода нас рассудит.

– На старт! – звонкая команда стартера врезается в барабанные перепонки, и я застываю в привычном положении, сосредоточиваясь лишь на своей дорожке.

Я не умею проигрывать. И не хочу. Особенно сейчас, когда жгучий взгляд проникшей под кожу Авериной упирается между лопаток и подгоняет вперед.

«Марш» в моей голове звучит одновременно с раскатистой сиреной, и я птицей слетаю с тумбочки, уже через мгновение сливаясь с любимой стихией. И больше нет ничего вокруг, кроме заветной цели, маячащей впереди. Ни конкурентов, ни скандирующей что-то там публики, ни даже скрестившего пальцы за спиной Кирилла, мнущегося рядом с тренером.

Есть только я, скорость и волны. Расходящиеся кругами от мощных гребков. И безграничная уверенность в том, что к финишу я приду первым.

И я понимаю, что не ошибся, когда моя ладонь в отточенном до автоматизма движении касается бортика, пальцы ложатся на поручни, а тело само выбрасывает меня вверх. Может, это и не рекорд, но соперников я точно обставил.

Парни из школы олимпийского резерва финишируют с небольшим запозданием, а понтовавшийся перед стартом позер так и вовсе барахтается где-то на середине.

– Хорошее время, Громов! Будем работать, – за оглушительным визгом с трибун я едва различаю слова тренера. Сухощавого мужика лет сорока пяти без единого седого волоса в черной, смоляной шевелюре.

Он буравит меня нечитаемым взором, вертит в длинных пальцах узкий кусок картона и, судя по разрезавшей лоб линии, что-то просчитывает. И я отчего-то ловлю себя на мысли, что с наставником мы обязательно сойдемся. После того как я прокляну решение остаться в спорте и десять раз выплюну легкие после изнурительной тренировки, да.

– Ты вытащил счастливый билет, бро! От девчонок отбоя теперь не будет, – доверительно сообщает мне Шилов, пока мы направляемся к раздевалке, но я от него отмахиваюсь и скрываюсь за дверью, умалчивая, что из всей толпы меня интересует только одна. И вряд ли ему это понравится.

Я наскоро стираю с тела капли воды и влезаю в свободные спортивные штаны и футболку черного цвета, беспечно насвистывая незатейливый мотивчик услышанного утром по радио хита. Не собираюсь сушить мокрые волосы и последним вываливаюсь в тесный коридор, в противоположном конце которого замерла моя проблема на ближайший семестр и моя главная мотивация. И я отчего-то не удивляюсь, что в присутствии Славы я больше не контролирую свои инстинкты, превращаясь в ходячий тестостерон. По крайней мере, парни предупредительно расступаются и пропускают меня вперед.

6
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело