Жесткий рок (СИ) - Летова Мария - Страница 2

Перевожу взгляд на Наумова. В этот взгляд я пытаюсь вложить всю благодарность за то, что он метелил моего обидчика безжалостно. В ответ на это он пожимает плечами.

Возможно, он имел ввиду что-то вроде «всегда пожалуйста», но я интерпретирую этот жест, как «обычное для меня дело». Просто я знаю, что творится на их концертах. Безумные панки сбиваются в стаи, волнуя толпу прямо в фан-зонах концертных залов. И у Беса порой такой вид, будто он мечтает к ним присоединиться, но, поскольку у него другая роль на этом банкете, он лишь подбадривает их своими анархистскими призывами.

Признаюсь, в жизни он гораздо спокойнее. Вспоминаю, что ему около тридцати пяти, а может и тридцати шести. Наверное, в таком возрасте положено успокоиться. Хотя откуда мне знать. Мне всего-то тридцать два…

– Будешь моим свидетелем, когда менты приедут, – прерывает мои размышления Антон.

«Менты?» – проносится в голове.

Одновременно с этим рот мой принимает форму буквы «О».

Бес качает головой и снова улыбается, если можно так назвать эту гримасу, поскольку лицо у него еще больше раздулось.

– Ты, бл*ть, просто чума, – хрипло говорит он. – Выйдешь ты оттуда или нет?

Оскорбленная, откладываю извинения на потом. Я уже набрала в легкие воздуха, чтобы сообщить об этом, но тут слетевшая с петли входная дверь открывается, и в крошечную уборную вваливается не менее пяти человек. Среди них администратор (я, между прочим, планирую потребовать возмещение счета!), два охранника и несколько зевак.

– Мы уже вызвали полицию, – объявляет Дмитрий-администратор, брезгливо посматривая на вырубленного «Йети».

Наумов отталкивается от столешницы умывальника и хватает меня под локоть, выволакивая из туалетной кабинки. Он реально большой. Сейчас я это отчетливо понимаю. Рядом с ним чувствую себя пушинкой.

– Мы подождем наверху, – объявляет он и тащит меня на выход.

Не особо сопротивляюсь, ведь я и сама не прочь убраться отсюда. Проходя мимо своего обидчика, не выдерживаю и пихаю кроссовком под ребра, на что он никак не реагирует. Но Бес откровенно посмеивается над моим поступком.

Поднимаемся наверх, где по-прежнему полно народу. Люди с любопытством поглядывают на нас. У меня нет опасений по поводу того, что моего напарника кто-то может узнать.

Поверьте, он совершенно неузнаваем.

Администратор семенит следом, принося извинения.

– Пройдите, пожалуйста, за мной. В комнату для персонала, – обгоняет он нас, показывая дорогу.

Мы следуем через темный коридор в самое брюхо бургерной. Бес по-прежнему тянет меня на буксире, словно я сопротивляюсь. Мы заходим в комнату с телевизором и диваном, на который Бес сразу же опускается, откинув голову на спинку и широко разведя колени. 

– Принесите лед и полотенце, – обращаюсь к администратору.

– Конечно, минутку, – говорит тот и исчезает.

Не знаю о чем говорить, поэтому молчу, расхаживая по комнате и тщательно протирая руки влажными салфетками.

– Сядь уже, – бросает мой знакомец.

В его голосе чувствуется усталость и напряжение. Вполне возможно у него адски болит лицо. Проникшись жалостью, лезу в свою сумку в поисках обезболивающего. Слава богу, оно у меня с собой. Маленькая бутылка воды тоже. Извлекаю таблетку с характерным звуком и подхожу к Наумову.

– Вот, возьми, – говорю, протягивая руку.

Он слегка приподнимает голову и после секундных раздумий принимает помощь, даже не спросив, что я ему подсовываю. Это делает мне честь, поскольку, очевидно, он доверяет моим умственным способностям. Протягиваю следом бутылку воды, и ее он тоже принимает, после чего мы снова погружаемся в тишину.

Я по-прежнему не настаиваю на разговоре. Он тоже. Слава богу, администратор Дмитрий появляется довольно скоро. Благодарю, забрав у него ведерко со льдом и полотенце. Антон следит за моими действиями одним полуприкрытым глазом, но не возражает, когда набираю льда в полотенце и направляюсь к нему. Он лишь прикрывает глаз полностью и расслабляется.

Мне приходится встать между его разведенных ног, и это… достаточно интимно.

Нависнув над ним, я делаю вывод, что для льда немного поздновато. Но, возможно, это облегчит боль? Глубоко вздохнув, очень и очень осторожно прикладываю холодный куль к его лицу.

– Осторожнее! – шипит он.

Нежно обрабатываю его расквашенное лицо, одновременно рассматривая увитые венами руки с длинными пальцами, покоящиеся на его животе.

Красивые.

Борясь с желанием оценить размер его ноги, замечаю:

– Наверное, тебе нужно в больницу…

Он поднимает веко и сверлит меня голубым прожектором.

– Может быть сотрясение, – поясняю очевидное.

– Права есть? – совершенно невпопад спрашивает он.

– Права? Типа водительские? – уточняю я, приложив полотенце к заплывшему глазу.

– Да. Типа «водительские», – подтверждает грубиян.

– Есть, – сообщаю гордо.

– С собой?

– Да.

Вообще-то, у меня стаж вождения десять лет и льготная страховка. Правда, я так редко сажусь за руль, что не советовала бы страховым компаниям ориентироваться на мой стаж.

Наумов замолкает, оставляя меня в недоумении. Решаю обмануть его ожидания и ни о чем не спрашивать. Наше молчание прерывает появление сотрудника полиции, которому сообщаю свои данные и в красках расписываю произошедшее. Возможно, я сделала свои показания излишне эмоциональными, потому что Антон качает головой и шепчет что-то вроде «Мля…» себе под нос.

Игнорирую это и перехожу к той части, где Бес появляется в образе героя. В этот момент полицейский получает исчерпывающую для себя информацию, поэтому считает нужным прервать меня на середине.

Обиженно замолкаю, а Наумов снова закрывает глаз, будто звук моего голоса мешал ему все это время. Полицейский быстро сворачивается и уходит, так как я не собираюсь предъявлять обвинений. Наумов тоже не собирается. Наверное, у него, как и у меня, нет на это времени.

– Отвезешь меня домой, – заявляет он, продолжая рассматривать обратную сторону своих век.

Что?!

Я понятия не имею о том, где он живет. А ведь мне еще домой возвращаться! Кроме того, я не сажусь в машины к незнакомцам. И хоть технически я знаю о нем много чего, это никак не делает нас друзьями.

– Извини. Но мне еще в Царицыно возвращаться, – сообщаю, одновременно отказывая и ставя его в известность о том, как непроста моя ситуация.

Он вскидывает голову и смотрит с жалостью. Это злит.

– Оттуда мне легче добираться на работу! – пытаюсь оправдаться я.

– Хреновая у тебя работа, – говорит Бес. – Ты сказала, что я «спас твою жизнь», – напоминает он, совсем неправдоподобно имитируя мой голос.

Возможно, я и бросила что-то такое на эмоциях, когда давала показания. Но замечание по поводу моей работы было низким.

– Хорошо, – отвечаю, решая таким образом отплатить ему за помощь, и не обличать благодарности в слова.

На выходе из заведения нас поджидает администратор, вручая двадцатипроцентные скидочные карты. Наумов игнорирует подношение, поэтому я забираю обе себе.

Мы выходим на улицу, где моросит легкий теплый дождик, а воздух как никогда свеж.

Антон закатывает глаз в ответ на мои умиленные глубокие вдохи. Обхватив мое запястье огрубевшими от гитарных струн пальцами, ведет нас на стоянку. Игнорирую приятное покалывание в местах соприкосновения нашей кожи и задаюсь вопросом – почему нужно меня постоянно тащить? Я могу идти за ним сама. Его трудно потерять из вида.

Порывшись в кармане брюк, он извлекает брелок сигнализации, и припаркованный в середине ряда черный BMW пятой серии в новеньком кузове подмигивает габаритными огнями.

О нет! Нет, нет, нет!

Вырываю руку и останавливаюсь. Антон тоже останавливается и смотрит на меня с таким видом, будто спрашивает: «ну что еще?».

Что еще?!

– Ты шутишь? – спрашиваю вслух. – Я не сяду за руль BMW!