Инструкция для дракона (ЛП) - Эйкен Г. А. - Страница 38

— И кого же?

— Дочь королевы драконов.

Рагнар подошел ближе, его волнение было очень очевидным.

— Драконья ведьма? Морвид?

— Нет, другая.

Лицо брата побледнело.

— Развратница?

Вигхольф толкнул брата в плечо.

— Не будь ублюдком, Рагнар! Не все из нас ведут монашеский образ жизни.

— Меня не делает монахом то, что я немного разборчив в партнершах. Ладно, как ему удалось её заполучить?

— Она оказалась не на той стороне Внешних равнин.

— Глупая дракониха, и опять же отец нарушил перемирие, сцапав одну из их женщин. — Рагнар начал расхаживать туда-сюда. Он всегда так делал, когда пытался что-то понять. — Так они все возвращаются в Хонор.

— Естественно. Новая дракониха, думаешь, кто-то из драконов останется в стороне? Кто из нашего рода такое пропустит?

— Когда?

— Не знаю. Па ещё не назначил дату, что для него странно. Обычно ему нравится, как можно быстрее сводить всех и разводить. Понятия не имею, чего он ждёт.

— Я знаю. Он хочет, чтобы она воззвала к своему роду. Позвала помощь, и тогда отец начнёт войну.

— И все военачальники встанут на его сторону, посчитав, что королева напала первой. Вот только я не думаю, что Красная позовёт семью. Золотой, её брат… Если бы он знал о своей сестре, не показался бы.

— Он не знал. И Дагмар не знала, иначе бы мне рассказала.

— Даже после того, как узнала, что ты столько лет ей врал?

— Она больше получит, делясь со мной информацией, чем утаивая. Я не горжусь тем, что сделал, брат, поэтому не говори об этом снова.

Вигхольф понятия не имел, почему брат так сильно переживал по этому поводу, но Рагнара нелегко понять.

Рагнар прекратил расхаживать.

— Драконы с Южных земель сюда не прилетят, потому что она их не позовёт, а попытается выбраться самостоятельно.

— С чего это?

Рагнар с яркой улыбкой повернулся к нему.

— Мой дорогой брат, из-за отношения матери-дочери.

— Что это значит?

— Значит, она перевернёт небеса, землю и всю преисподнюю ради того, чтобы выбраться, без ведома матери.

Вигхольф покачал головой.

— И ты собираешься это использовать, да?

Рагнар притянул младшего брата в грубое объятие.

— И каким бы чертовым ублюдком бы я был, не воспользовавшись этим?

Гвенваель остаток дня то засыпал, то просыпался. Так же прошла и ночь. Его разбудил аромат еды, и вот ещё одна восхитительная трапеза и бокал вина с целебными травами подняли его на ноги и заставили побродить по дому тёти. Казалось бы, для принцессы, которая надеялась заполучить трон матери после смерти — и смерти других братьев и сестёр — это был огромный шаг назад, но Исильд, похоже, довольствовалась тем, что имела.

Они немного поговорили, Гвенваель рассказал о родственниках, но не затрагивал политическую тему. Он оставил её связывать засохшие травы, а сам, всё ещё смеясь, отправился на поиски Дагмар и нашёл её за домом Исильд, сидящую на поваленном стволе дерева и смотрящей на реку. С бутылкой вина и свежими фруктами он подошёл к ней.

— Вот видишь? — поддразнил он. — Я заметил твоё отсутствие.

Она вздрогнула от звука его голоса, но голову не подняла.

— Я не слышала, как ты подошёл.

— Многие не слышат. — Гвенваель встал перед ней и внимательно осмотрел. Сдвинув очки на макушку, Дагмар что-то искала в кармане платья, выглядя нервной и дёрганной. Зная, что не получит прямого ответа, Гвенваель схватил её за подбородок и приподнял лицо, пока она не посмотрела ему в глаза.

Слёзы. Настоящие слёзы.

Дагмар вырвалась.

— Я в порядке. Можешь прекратить на меня так смотреть.

— Расскажи.

— Нет.

Гвенваель сел на ствол рядом.

— Я принёс вино.

Дагмар вытерла глаза и проигнорировала дракона, пока он не открыл вино и не протянул ей бутылку.

— Хорошее вино.

Она взяла бутылку и сделала несколько глотков. Отдав бутылку обратно, Дагмар пробормотала:

— Это слабость.

Гвенваель сделал большой глоток и едва не подавился.

— Слабость, — прохрипел он. — Определённо.

Вставив обратно пробку, Гвенваель поставил бутылку перед ними.

— А теперь я хочу, чтобы ты мне все рассказала. Какую цену тебе пришлось заплатить, чтобы освободить меня от орды.

Дагмар зарыдала, но когда Гвенваель попытался обнять её за плечи, оттолкнула его руки. Он ощутил, как его охватывает холодный страх.

— Боги, Дагмар, что они с тобой сделали?

Всё ещё рыдая, она засунула руку в потайной карман юбки, вытащила кусок пергамента и протянула ему. Гвенваель посмотрел на печать, но не узнал её. Быстро вскрыв письмо, он его прочитал. Оно было написано на древнем языке всех драконов. Несмотря на то, что несколько букв написаны немного по-другому, а пара слов обладала другими значениями, Гвенваель смог прочитать, как и Дагмар.

— Оно для моей матери. От Рагнара из Ольгирссонской Орды. — Гвенваель моргнул и приподнял бровь. — Рагнар? Тот милый, заботливый братец Рагнар, о котором ты мне рассказывала? — Дагмар кивнула, продолжая рыдать. Гвенваель поморщился. — Дагмар, понимаю, как это могло тебя расстроить, но могу заверить, это очень распространенная практика. Моя бабушка училась в колледжах по всем Южным землям как человек и никто ничего не узнал. — Дагмар указала на письмо и продолжила рыдать. — Дагмар, все, что здесь говорится — это что он ответственен за то, что я жив и в безопасности, и что хочет поговорить с моей матерью о союзе, который поможет ему свергнуть отца. — Когда Дагмар продолжила плакать, Гвенваель добавил: — Это обычное политическое дерьмо. Я не понимаю, почему ты так расстроена.

Проглотив слезы, Дагмар указала на письмо:

— Вы оба знали об этом, прости за термин моего отца, дерьме. Вы оба знали, что он не просто так хотел, чтобы я убедила тебя взять меня на Южные территории, чтобы передать это письмо драконьей королеве в руки.

— И?

— И это значит, что на самом деле он хотел, чтобы я отправилась туда по другой причине. Как только я там окажусь, он захочет, чтобы я что-то сделала для него.

— Возможно, так и есть… и?

— И в нормальных условиях я бы ухватилась за эту возможность — попутешествовать по Южным землям, встретиться с королевой Аннуил и заключить с ней сделку выгоднее той, что заключила с тобой.

— Это была отличная сделка.

— В обычных условиях я бы солгала и стала потворствовать, чтобы воспользоваться любой возможностью и заставить взять меня с собой.

— Но…

По щекам с новой силой потекли слезы.

— Но это обстоятельство…

— Обстоятельство? Какое обстоятельство?

— То, из-за которого внутренний голос говорит, когда что-то должно пойти не так. Оно не позволяет мне согласиться на задание.

Ощутив внезапно подскочивший уровень раздражения, Гвенваель осторожно спросил:

— Ты имеешь в виду свою… совесть?

Слезы сменились истерическими рыданиями. Дагмар подтянула ноги к груди и положила голову на колени.

— Дагмар! У всех есть совесть.

— У меня нет!

— Есть.

— Я политик, Гвенваель! Естественно, у меня отсутствует совесть. По крайней мере, отсутствовала. Теперь я проклята ею. И в этом твоя вина!

Гвенваель чувствовал, что когда-то такой срыв произойдёт. Но почему не понимал? И не видел? Совесть делала Дагмар слабой и уязвимой. Ещё одной женщиной, ввязавшейся в авантюру. И вот уже скоро она начнёт планировать вечеринки, станет упрашивать отца устроить смотрины женихов и начнёт подумывать о детях. Это ночной кошмар!

— Прекрати! — приказал он ей, схватив за плечи и вынудив выпрямиться. — Сейчас же, прекрати.

— Просто скажи это. Скажи, что я жалкая. Что позволила тому ублюдку двадцать лет водить меня за нос, и не понимала этого, а теперь меня чертовски мучает совесть. Просто скажи, что я бесполезная и покончим с этим.

— Я не сделаю подобного. У тебя есть совесть. У тебя она всегда была. И ты всегда её слышала.

Она хмуро сквозь слезы посмотрела на Гвенваеля.