Инструкция для дракона (ЛП) - Эйкен Г. А. - Страница 46

— Талит.

Дагмар понятия не имела, что это значит, пока не вмешалась Морвид.

— Прости. Талит, дочь Халдана. Это Дагмар Рейнхольд. Рейнхольды с Северных земель.

А-а-а, так Талит — её имя. Талит снова сосредоточила свой смертельно-опасный взгляд на Морвид.

— Рейнхольды на юге?

Глаза Морвид опасно прищурились.

— Насколько мне известно, нет.

— Тогда не переводи тему! — закричала она.

— Я и не перевожу! — закричала Морвид в ответ.

Аннуил внезапно села, положила руку на живот и истошно закричала. Женщины тут же перестали ругаться.

— Боги, Аннуил. Что с тобой? — спросила Морвид.

Аннуил перевела на женщин зелёные глаза и усмехнулась:

— Ничего. Просто хотела, чтобы вы обе заткнулись. Вы перед варваром выставляете нас в дурном свете. — Тишина, которая последовала за этим, мягко сказать, была неловкой. И длилась порядка тридцати секунд. А затем Морвид издала смешок и за ней последовали все остальные. Казалось, они никогда не остановятся. Даже когда вошёл Гвенваель, осмотрел их, вышел и хлопнул дверью, они продолжали смеяться.

Гвенваель вернулся в комнату Дагмар через несколько часов, когда был уверен, что его сестра и супруги его братьев ушли. Дагмар лежала на кровати, которая была слишком мала для неё, лицом вниз. Её волосы, которые сейчас были чистыми и благоухали, свисали с края и почти касались пола. Её чистое тело прикрывал только халат. Одна маленькая рука кулачком прижата ко рту, другая покоилась у бедра, ладонью вверх. Очки лежали на столике, на другом конце комнаты. Дагмар даже чуть-чуть похрапывала.

Гвенваель подошёл к кровати и присел у головы Дагмар. Он протянул руку, аккуратно убрал волосы с её лица и улыбнулся от того, какой невинной она выглядела. Совсем не как та маленькая, умеющая манипулировать варварка, которая путешествовала с ним несколько дней.

— Дагмар. — Гвенваель произнёс её имя тихо, нежно, поглаживая пальцами щеку. Ему нравилось ощущение её кожи под кончиками пальцев. — Дагмар, — снова тихо позвал он. А когда она не ответила, закричал: — Дагмар!

Она резко проснулась, повисла головой и грудью за краем кровати, распахнула глаза, готовая к атаке.

— Я не вру!

— Прости, дорогая, — снова тихо произнёс Гвенваель. — Я тебя разбудил?

Дагмар закатила глаза и снова рухнула на кровать.

— Уходи.

— Нет. Ты меня разозлила, и я жажду отмщения.

— Ты жаждешь… Что ты делаешь?

— Устраиваюсь удобнее, — объяснил Гвенваель, забираясь на кровать, подползая к Дагмар и ложась поперёк её спины. Оказавшись в нужной позиции, он буквально рухнул телом поверх Дагмар, получив удовольствие от того звука, с каким воздух покинул её лёгкие.

— Слезь с меня!

— Не слезу, пока ты не извинишься и заставишь меня почувствовать себя лучше. Гораздо лучше.

Дагмар попыталась выбраться из-под него, но Гвенваель не сдвинулся с места, всем весом давя на неё.

— За что мне извиняться?

— За то, что выставила меня посмешищем перед горячо любимыми родственничками.

— Не понимаю, о чём ты. — Гвенваель начал раскачиваться туда-сюда, прижимаясь пахом к заднице Дагмар. — Прекрати! Прекрати!

— Возьми слова обратно.

Последовало долгое молчание, а затем Дагмар издала звук, подозрительно похожий на хихиканье.

— Нет. — Она завизжала, когда Гвенваель снова начал раскачиваться. Наконец, когда он поднялся, Дагмар сползла с кровати и рухнула на пол. Затем развернулась и потуже запахнула халат. — Держись от меня подальше, больной ублюдок!

Гвенваель встал на четвереньки и пополз по кровати.

— Извинись.

— Никогда.

— Зверь.

— Осквернитель.

Стоя коленями на краю кровати, Гвенваель потянулся к Дагмар. Она снова завизжала и предприняла очередную попытку бегства. Соскочив с кровати, Гвенваель опять попытался её поймать. И у него это получилось… вот только в руках остался лишь халат. Он поднял его вверх.

— Посмотри, что у меня есть.

Дагмар резко остановилась и развернулась к нему. Правой рукой она прикрывала грудь, а левой — промежность.

— Отдай!

— Я так не думаю.

— Гвенваель, отдай халат.

Он повесил халат на руку и уверенно выпрямился.

— Нет, миледи, думаю, у меня другие планы…

— Гвенваель. — Дагмар ждала продолжения, когда он замолк. — Что с тобой?

Он тяжело дышал, смотря на её тело. Дагмар многое прикрывала руками, но всё же…

— Боги, женщина, что ты скрываешь?

Дагмар оглядела себя.

— Ничего. В смысле, всё, что знаю, я рассказала Морвид и Аннуил…

Гвенваель покачал головой.

— Я не о том. Об этом. — Он двинулся к ней, и Дагмар начала быстро пятиться назад. — Мы точно должны найти тебе одежду, которая восстановит справедливость.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Не двигайся, — рявкнул он, и Дагмар тут же прекратила пятиться.

Гвенваель медленно обошёл Дагмар, жадно поедая её взглядом.

— Во имя разума, что ты делаешь?

Гвенваель за её спиной медленно опустился на колени.

— Получаю удовольствие.

Когда Дагмар ощутила, как что-то потирается о её задницу, всем телом вздрогнула.

— Ты только что… — Она прочистила горло. — Ты только что поцеловал мою… эм… ягодицу?

Гвенваель не ответил, а когда Дагмар ощутила, как он лениво ведёт тёплым языком по бедру, отскочила.

— Что ты делаешь? — спросила она, повернувшись к нему лицом.

— Если ты снова развернёшься, узнаешь, — промурлыкал Гвенваель.

— Я не могу… Мы не можем… Знаю, что мы ходим вокруг да около, но… эм…

Гвенваель встал, и Дагмар сделала шаг назад.

— Всё в порядке.

Дагмар осознала, что дышит так часто, словно снова пробежала по главной дороге к Остромолоту.

— Я не собиралась паниковать. Просто… я не привыкла…

— Тсс.

Гвенваель двинулся к ней и Дагмар снова начала отступать.

— Не двигайся, — приказал он. И она послушалась.

Гвенваель накинул на её плечи халат, просунул сначала одну руку в рукав, затем вторую. После чего запахнул халат и туго повязал пояс.

— Так лучше?

Дагмар нервно выдохнула.

— Да.

— Я причиняю тебе неудобства?

— Нет.

— Хочешь, чтобы я ушёл?

Она сглотнула.

— Нет.

Гвенваель взял её за руку, подвёл к кровати, на которую встал коленями, и потянул Дагмар, пока она не встала так же.

— Знаешь, Дагмар, не всё нужно принимать так серьёзно, — заявил он, когда они оказались на коленях друг перед другом. — Не нужно анализировать и разбирать каждый момент жизни или смерти.

Она поморщилась.

— Я стараюсь быть не такой дотошной.

— И к счастью, у тебя это получается. Но не стоит устраивать здесь игры, в которые вовлечены целые королевства. Здесь только мы… и мы можем делать всё, что захотим.

Дагмар поняла, что он прав. Она сейчас была не в крепости отца, здесь не было её братьев, которые могли беспрепятственно войти в любое время. Не было золовок, которые подслушивали у двери — не то чтобы это беспокоило — или подсылали слуг за информацией. Дагмар была за тысячи миль от замка, в месте, где никто ничего о ней не знал. Дагмар ощутила, как её охватывает восхитительная, порочная дрожь, и осторожно произнесла:

— Мой господин, у меня нет твоей раскованности. Но есть… честь. Которую нужно защищать.

— Честь? — Гвенваеля на некоторое время это поставило в тупик, а затем выражение его лица прояснилось и он медленно, осторожно принял правила игры Дагмар. — А, да. Твоя драгоценная честь. Этой ночью ничего не надо защищать. Не со мной.

Гвенваель опустил голову и начал приближаться к губам Дагмар. Она отвернулась, прижала руки к груди Гвенваеля, пытаясь оттолкнуть, хотя по этим движениям было заметно, что она хочет продолжения. Но он не позволит ей увернуться. Гвенваель схватил Дагмар за волосы, вынудил повернуться к нему лицом и снова начал склоняться к губам. Он скользнул языком ей в рот, взяв полную инициативу на себя начал ласкать и дразнить и Дагмар отчаянно застонала, вцепившись в его рубашку. В поцелуе не было никакой торопливости, никакого отчаяния. Гвенваель просто в своём темпе брал то, чего хотел… и Дагмар ему позволяла. Она потерялась в этом поцелуе и не поняла, что Гвенваель снова распахнул её халат, пока его ладонь не накрыла грудь. Ошеломлённая такими прикосновениями, Дагмар инстинктивно попыталась отпрянуть, но его хватка в волосах удержала её на месте. Она не могла сбежать. В этот момент на этой постели у дракона был полный контроль над Дагмар. И сильная дрожь, что била тело, сама за неё всё поведала. Ей нужен этот момент, эта передышка от ответственности. Долгожданный перерыв, который не имел никакого отношения к тому, чего она хотела или к тем, кого защищала. Сейчас было важно лишь удовольствие.