Тайны Реннвинда. Проклятие дня - Сокол Лена - Страница 6

– Ну… Ты не особо мне нравишься, скажем так.

Обхожу его, отряхиваю подол юбки от пыльцы и бросаюсь вдогонку за Сарой и Бьорном.

– И когда я успел стать таким уродом? – Вздыхает парень.

Очевидно, этот его вопрос обращен к себе самому.

– Я просто не люблю тех, кто огорчает моих близких людей. – Сухо поясняю я.

– Так Сара огорчается из-за меня? – Ульрик старается не отставать.

– Я видела, как она плакала. – Говорю через плечо. – Возможно, вам стоит держаться друг от друга подальше. Ты… не подходишь ей.

– Почему? – Едва не запинается он. – Черт подери местные буераки! Мои кроссовки!

– Вот поэтому. – Хмыкаю я, оборачиваясь. – Ты для нее всегда останешься чистюлей из богатого района, а она для тебя – девушкой из трейлера. Разве нет?

– Да я вообще не такой! – Морщится Улле, обгоняя меня. – Вы что, с ней сговорились?

Но, похоже, он и сам себе не верит: его выдает смущенный взгляд, который он бросает на жилище своей девушки, остановившись и почесав затылок.

– В любом случае, нам нужно сейчас думать о том, как ее спасти. – Замечаю я. – А не о твоих загаженных кроссовках.

Парень перехватывает мой взгляд и видит, что стоит прямо в середине грязной лужи.

– Твою же мать…

– Поторопись, – машу ему рукой и ускоряю шаг.

Через минуту мы вчетвером уже стоим посреди кучи хлама и сломанной мебели, раскиданной перед трейлером.

– Разве это не скамейка из парка? – Хмурится Бьорн.

– Забудь, что ты сын полицейского, – говорю я, – и представь, что она просто похожа на скамью из парка.

– Ладно, мне-то какое дело. – Усмехается он.

– Твой отец бывал здесь не раз. – Говорит ему Сара. – Мама сказала, что скамейка пришла сюда сама, и этот ответ его удовлетворил.

Даже в момент острой опасности она не может не язвить.

– Ну, что идем? – Кивает Бьорн на трейлер.

Сара косится на Ульрика, который брезгливо отряхивает школьные брюки от налипшей на них паутины.

– Конечно.

И в следующий момент дверь распахивается: на пороге появляется Анна. На цыганке вместо привычных мятых шаровар строгие узкие брюки и желтая блуза с вышивкой, но что в ее образе остается неизменным, так это сигарета: выдохнув дым, женщина отшвыривает окурок в сторону и оглядывает нас с недовольством.

– Почему не в школе? – Гремит ее голос, едва взгляд натыкается на дочь.

– Кое-что произошло, мама. – Отвечает Сара.

Мы выстраиваемся перед Анной в шеренгу, чувствуя себя сопливыми детьми. Даже могучий Бьорн, выказывая уважение к оракулу, смиренно опускает глаза. Это что-то новенькое – я никогда не видела его таким… почтительным.

– Хм… – Цыганка оглядывает нас по очереди, затем ее взгляд возвращается на Сару. – Хм… Быстро в дом! Все!

Она распахивает дверь шире, ныряет в трейлер, и мы, пропустив Сару вперед, бросаемся следом.

– Теперь понятно, зачем меня потянуло к картам. – Бурчит под нос Анна, подходя к столику, на котором рядом с красной шкатулкой разложены Таро, и молниеносно собирает их.

Ульрик входит последним и закрывает за нами дверь. Он с интересом оглядывает помещение, внимательно изучает ковры, пледы, амулеты, развешанные над потолком, и пепельницу, полную окурков.

– Ты. – Цыганка подходит к Бьорну. – Выбери одну.

Звеня браслетами, протягивает ему колоду.

Хельвин не задает вопросов. Медленно потянув носом воздух, наполненный ароматами благовоний, он расправляет плечи и тянет карту. Затем переворачивает ее и предъявляет Анне, словно удостоверение личности.

«Воин» – начертано на ней.

Я успеваю заметить рыцаря в доспехах и с мечом прежде, чем карта ныряет обратно в колоду.

– Хельвин, – догадывается Анна, глядя на него снизу вверх. – Кто же еще. – Бормочет она, пробегая глазами по его статной фигуре и мощным плечам.

Бьорн с почтением ей кивает.

– Твоя очередь. – Мрачнеет женщина, обращаясь к переминающемуся с ноги на ногу Ульрику.

Протягивает ему карты.

– Я должен выбрать? – Прокашливается парень.

– Не тупи. – Рычит на него Сара.

– Ну, ладно. – Улыбнувшись, он пожимает плечами. – Раз такое правило… Вообще-то, я мог бы представиться и сам.

– Тяни. – Басит Анна.

– Хорошо-хорошо. – Лицо Ульрика становится серьезным.

Он тянет карту и медленно переворачивает.

Сара, увидев картинку, моментально краснеет, Бьорн тактично прочищает горло и бросает короткий взгляд на друга, а Улле, стушевавшись, возносит взор к потолку – будто именно там описано толкование этой карты.

– Что там? – Интересуюсь я.

Мне видна только рубашка, поэтому я встаю на цыпочки, чтобы увидеть лицо карты. «Любовники» – красуется надпись на обороте, а над ней красочно слились в страстном поцелуе мужчина и женщина.

– Значит, это ты. – Презрительно морщится цыганка, разглядывая Улле.

– Ульрик Олофссон, – примирительно тянет руку для рукопожатия парень ее дочери. – Очень приятно.

Но его вежливая улыбка быстро тает, натолкнувшись на холодный, точно айсберг, взгляд. Цыганка не собирается жать его ладонь.

– Ну, и что ты в нем нашла? – Анна бросает на дочь усталый, разочарованный взгляд.

– Сама не знаю. – Вздыхает Сара, косясь на избранника.

– Смазливый. – Говорит, будто сплевывает неприятную табачную горечь, цыганка.

– Э-э… – Тянет Ульрик, пытаясь вмешаться в их разговор.

– Хвастливый. – Не глядя на него, добавляет Анна.

– Знаю, мам… – Теребит браслеты на запястье Сара.

– И трусливый. – Отчеканивает ее мать.

– Эй, я вообще-то еще здесь! – Напоминает Улле.

– Помолчи! – Рявкают они на него одновременно.

И так же одновременно поднимают вверх указательные пальцы, заставляя парня замолчать.

– Хорошо, давайте по порядку. – Просит Анна, усаживаясь на стул.

Мы вчетвером с трудом втискиваем свои задницы на узкий диван – рассаживаемся перед цыганкой, точно школьники перед директором в приемной. Бьорн сидит рядом со мной, и наши плечи плотно соприкасаются. Я ощущаю идущее от него тепло, и это единственное, что придает мне сейчас спокойствия и хоть какой-то уверенности.

– Предвестники смерти, я их вижу. – Говорит он. Его пальцы медленно сжимаются в кулаки и медленно разжимаются. Хельвин взвинчен до предела, но пытается держать себя в руках. – Они витают над Сарой, чувствуют, что скоро придет час забрать ее, и ждут.

– Бодекхи?

– Да, я видел их сначала над Стиной, затем над Эллой, но, разумеется, ни одна из девушек не поверила мне, что ей грозит опасность. Рассказать напрямую о своих способностях я им не мог, – парень сжимает пальцы добела, – хотел защитить, но тоже не вышло. Что-то или кто-то заманивает их в лес. Какое-то колдовство.

– Ты видишь предвестников смерти? – Анна нервно прокручивает круглую золотую серьгу в мочке уха.

– У некоторых дхампири в здешних землях проявляются особые способности. У моего отца это повышенная регенерация тканей, у дяди – ментальный дар убеждения.

– Понятно, почему в Реннвинде жители исправно посещают воскресные службы. – Дергает бровью цыганка.

Я вижу, как уголки губ Бьорна приподнимаются в легкой улыбке.

– Иногда я вижу призраков. – Произносит он. – Время от времени они даже пытаются общаться со мной. В основном, это неупокоенные души, ищущие прибежища или справедливости. А вот бодекхов я начал видеть не так давно: они – энергия другого уровня. Но, насколько могу судить, ваша дочь в большой опасности. Их оболочки становятся все плотнее, а, значит, ее смертный час уже близится.

– Я думала, вы поможете нам разобраться в том, кто убивает девушек. – Встреваю я в разговор, обращаясь к Анне. – Предложила Бьорну объединить усилия в этом направлении, но мы никак не ожидали, что именно Сара окажется следующей. Это ведь связано именно с тем монстром из леса? Она – его новая жертва, да?

– Было предупреждение. – Анна переводит тяжелый взгляд на дочь. – Мы помешали кому-то, и этот кто-то очень не хотел, чтобы мы искали его.