Кровавые Цепи (СИ) - Романовский Борис - Страница 43

Мне кажется, что не всё так просто…

— Кусимэн, — заговорила Айнана. — Завтра с утра тебя отведут в наши мастерские, где покажут, как мы работаем с металлами.

— Хорошо, — отозвался я.

Настроение было на редкость отличным. Наконец-то, появились определённость и реальный шанс избежать смерти. Мне нужна только свобода действий, а там мы с Алисой придумаем такой план, что запросто избавимся от Пернатого. Ещё и Тунгусов у себя в должниках оставим. Уже сейчас в голове крутится несколько интересных идей.

Я невольно улыбнулся.

Арчи, вирус, — тревожно проронила Алиса.

В лёгких вспыхнул огонь. Я стиснул зубы.

Барьер Лео трещит, — коротко и быстро предупредила Алиса. — У Тунгусов есть эскулапы. Предупреди Айнану.

Я положил руку на плечо женщины и сжал. Она недоумённо обернулась.

— Проклятие, — выдавил я, сдерживая боль. — Развивается. Улгэн о нём говорил.

В глазах Айнаны вспыхнуло понимание, она что-то вскрикнула на своём языке, и олень резко сменил направление и ускорился.

Горячая чакра почти не помогает, — с паникой в голосе сказала Алиса. — Если не замедлить вирус, ты умрёшь в течение часа!

Я заскрежетал зубами. Вместе с невыносимой болью внутри меня разгоралась искренняя ненависть к Луизе. Это из-за неё я так страдаю. С самого детства эта тварь обрекла невинное дитя на мучительную смерть. Раньше я сдерживал свои чувства, понимая, что пока слишком слаб. Но сейчас, в критический момент слабости, ненависть вырвалась наружу, заставляя меня рычать от злобы. На глаза опустилась алая пелена, я насквозь прокусил губу.

Уничтожу. Рано или поздно уничтожу.

Арчи, успокойся!

С криком Алисы мне в кровь будто впрыснули мощнейшее успокоительное. Перед глазами потемнело, на душе стало пусто.

Открыв глаза я почувствовал дежавю. Снова лежу в кровати, укрытый меховыми одеялами, а сверху нависает потолок белого шатра.

Тунгусы не смогли подавить вирус, — раздался в голове печальный голос Алисы. — Только ограничили скорость распространения. Вместо часа у тебя две-три недели жизни.

Я закашлялся. Прикрыл рот ладонью и ощутил на ней что-то мокрое и горячее. Кровь. Голова сильно закружилась от того, что я резко поднял руку. Дышать приходилось с усилием.

«Что делать?» — мысленно спросил я. Думать было сложно — мозг сильно тормозил.

Вижу только один выход. Если поглотим Пернатого, то это в теории может сработать. И нужно узнать о третьей звезде Глаз Весов.

Я оскалился, по моему подбородку потекла кровь.

— Похвальная сила воли, — раздался рядом голос Улгэна. Мне жутко не хотелось поворачивать голову, поэтому я просто хрипло хмыкнул.

— Умираешь. И нет спасения от проклятья. Ты не Борис Разящий, у которого за спиной Империя. И что бы ты ни говорил, до его таланта тебе далеко. Не сможешь столько времени продлевать жизнь.

Я облизнул окровавленные губы.

— На поддержание твоего здоровья тратятся дорогие ресурсы. Ты будешь нам помогать? Или хочешь умереть и не мучиться?

Я прочистил горло и ответил:

— Мои друзья тут. Хочу спасти их. Моё предложение о сотрудничестве в силе.

Алиса права. Чем сильнее существо, тем качественнее из него горячая чакра. Переход на третью звезду Глаз Весов вряд ли поможет мне выжить. А вот поглощение Пернатого…

Грудь вспыхнула болью, я снова зашёлся сильным мокрым кашлем. Перепачкал всю подушку в крови.

— Чертежи дирижабля скоро будут, — спокойно сказал Улгэн. — Твой дед должен мне услугу, и пришло время возвращать долги. Тебя же устроят чертежи от Михаила Белова?

Я криво усмехнулся. Мой план по получению доступа к чакросети провалился. И причина очень иронична. Смешно.

— Устроят, — выдохнул я и с трудом сел. — А сейчас отведите меня к вашим ремесленникам и расскажите все секреты ваших металлов. Старик, ты сам видишь, что долго они со мной не пробудут.

— Вижу, — проворчал Улгэн. — Айнана тебя проводит.

Женщина вышла из-за спины старика и помогла мне встать и одеться. А потом, придерживая, повела на выход из дю. Но не успели мы дойти, как внутрь шатра ворвались Лулу и Лиза. Они резко остановились передо мной. Запыхавшиеся, красные.

— Белов, ты чего, в гуля превратиться решил? — неуверенно спросила Лулу, оглядывая меня с ног до головы.

— Волновались за меня, мои тараканы? — я улыбнулся.

— Пф-ф, — Лиза вышла первой. А за ней и Лулу.

Я проводил их взглядом и твёрдо решил, что сделаю всё возможное для спасения их жизней. Даже если придётся пожертвовать своей.

Чучин, мэнун и алтан — три металла, добыча которых ведётся только на территории Восточных Племён. И каждый из них помогает Племенам выживать.

— Цени нашу щедрость, ребятишка, — прошептал Улгэн.

— Угу, щедрость, — пробурчал я, покрепче сжав рукоять трости, на которую опирался. — Для покойника.

Улгэн хмыкнул, но промолчал.

Прямо сейчас мы стояли в конусовидном здании, сделанном из еловых веток, — у стены рядом со входом — и смотрели в слабо освещённый центр помещения. Там находилась круглая платформа, обшитая сероватой кожей. Из неё в разных местах торчали старые оленьи рога. Я разглядывал платформу и ждал. Вот-вот должен был начаться ритуал, который Тунгусы торжественно называли ге балдын. В дословном переводе это означало «второе рождение».

Мы с Улгэном были не одни. В комнате находились и другие Тунгусы. Кажется, они расположились у стен. Из-за полумрака я никого не видел, но отчётливо ощущал их враждебность. Не нравится им, что чужак присутствует на ритуале. Но мне как-то плевать.

Неделя прошла с момента, как вирус дал о себе знать и чуть не свёл меня в могилу. За это время я изучил все знания, которые имелись у Тунгусов о металлах. Улгэн умудрился достать чертежи дирижабля в рекордно короткие сроки — даже не знаю, как он это сделал. Поэтому строительство воздушных суден уже велось полным ходом.

— Идут, — предупредил Улгэн.

Сразу после его слов раздался плач ребёнка. В помещение вошла пожилая Тунгуска, крепко прижимающая к себе свёрток с младенцем. Ей навстречу выдвинулась странного вида старуха с очень худым, костлявым лицом, одетая в белые меха. Её глаза закрывала белая лента.

Что странно — волосы у неё были хорошие, даже красивые. Белоснежные, густые, заплетённые в косы, закреплённые бронзово-золотистыми кольцами. Они доходили почти до пола и заканчивались бронзовыми острыми наконечниками. Старуха бережно приняла ребёнка из рук женщины. Я заметил, как блеснули её ногти. Тоже бронзово-золотые. Если не ошибаюсь, то все металлические элементы на её теле — это алтан и чучин.

Старуха положила ребёнка на круглую площадку, между рогов. Из полумрака вынырнул безрогий белый олень, от которого веяло старостью и мудростью. В серебристых зубах он держал новорождённого оленёнка, который с любопытством мотал головой. Его тонкие длинные ноги качались из стороны в сторону под действием инерции.

Старый олень положил детёныша рядом с ребёнком и отступил в тень. Оленёнок попытался встать, но не смог. Старуха достала из рукава серебряный нож.

«Он сделан полностью из мэнуна?» — мысленно спросил я, чуть подавшись вперёд.

Думаю, да, — ответила Алиса.

Очень и очень интересно. Тунгусы ни в какую не хотели давать мне ещё немного мэнуна для изучения. Мол, каждая крупица на счету. А вот глядите-ка — целый нож сделали.

Старуха положила ладонь на голову ребёнка, тот затих и погрузился в сон. После этого она так же усыпила оленёнка.

— Во многих Племенах ге балдын проводят на живую, — тихо сказал Улгэн. — Но мы много столетий назад отошли от этой традиции.

Пока Улгэн говорил, я хмуро наблюдал за старухой, гадая, как именно она усыпила оленёнка и ребёнка. Я до сих пор так и не понял, как у Тунгусов устроена система развития. Они не Огранённые, это точно. И Чернокнижниками их назвать нельзя — они не забирают силу зверей, а на равных взаимодействуют с ними. Но если у Огранённых и Чернокнижников всё более-менее ясно — кость, узор, чакра, Грань или метка, — то у воинов Племени полная неразбериха. Я не видел, чтобы они манипулировали чакрой. Например, старуха, ни разу не выпустила чакру из ладоней.