Чудак из Города Луны (СИ) - Володарский Вадим - Страница 4

— Ну, что, время отдохнуть, действительно, будет, — сказала Лаура.

— А то я не знаю, что ты будешь изнурять себя и дальше! — рассмеялась Элеонора. Пристрастие офицера Мартинес к тренировкам было темой шуток в участке, впрочем, доброжелательных. Теперь на улице ярко светило солнце, и обе надели солнцезащитные очки. Они скрывали верхнюю часть лица, и теперь не был заметен азиатский разрез глаз Элеоноры. — Как будто тебе работы мало…

— Это для работы и нужно. Да и чем мне ещё заниматься?

— Неужели не найдёшь..? Ну, как знаешь. Пока…

И сержант повернула налево, к трамвайной остановке, — ей нужно было ещё доехать до дома. Форму она носила по дороге на службу и домой неспроста, — так ей было спокойнее. А Лаура пошла прямо, и скоро оказалась перед раздвижными дверями дома, где находилась её квартира. Система безопасности идентифицировала её и открыла двери, допустив внутрь.

Что имели в виду Хашим, а потом Элеонора? — подумала она, поднимаясь на лифте. И почему..? Следующей мыслью было, что сейчас, вернувшись с работы, она … будет совершать допустимое для полицейского нарушение закона. Ну, и чёрт с ним. Но что же это за дела, что для возможности нормально работать — приходится так вот нарушать..?

Сейчас ей нужно было решить, что делать… Нет, не по службе. Хотя информация и была получена на службе, можно сказать, случайно.

Ян Хенриксон. Вроде бы — обычная встреча, обычная проверка на улице. Полицейский, который не интересуется ничем, кроме службы, так и посчитал бы. Что касается Лауры Мартинес, у неё был и другой интерес, — если это можно было так назвать. Каждый полицейский проходил подготовку, в ходе которой получал знания по психологии, — это было необходимо для работы с людьми. Но Лаура дополняла эти знания собственными методами анализа. Итак, что она может сказать об этом Яне Хенриксоне? Что она может доложить?

Консервативен. Носит идентификатор в виде кольца на пальце вместо вшитого под кожу. Хотя это не запрещено, — отговаривается, как бы оправдывается, медицинскими рекомендациями.

Работает. Хотя понимает, что благодаря этому его жизнь не станет кардинально отличаться от жизни тех, кто не работает, а живёт на безусловный доход. Работа его требует высокой квалификации, знаний в технике. А ещё — анализа и реагирования на ситуацию; поскольку неисправности возникают каждый раз новые, и все их программой не предусмотришь, на такой работе и нужны люди, роботы не могли здесь их заменить. Значит, во-первых, не может сидеть без дела, во-вторых, неглуп. А самое главное, то, что работа не приносит существенных отличий в лучшую сторону в его жизни, — по сравнению с теми, кто не работает, — явно раздражает Хенриксона.

Индивидуалист. Это видно хотя бы из того, что предпочитает пользоваться велосипедом вместо того, чтобы ездить на трамвае. Разумеется, если бы ему не нужно было ездить на работу… Но, возможно, потому он и предпочитает работать.

Для такого человека было бы естественно выказать раздражение по поводу полицейской проверки без всякой причины. Однако Хенриксон вёл себя на удивление спокойно, даже доброжелательно. Мартинес специально сказала ему, что знает о нём всё, даже медицинские данные. Обычно такое сообщение вызывало неудовольствие у людей, — но не в данном случае. Объяснений этому могло быть несколько, начиная от усталости (хотя ей это казалось маловероятным: человек, который не только работает, но и передвигается на велосипеде, должен быть в хорошей форме, иметь достаточный запас сил). Но самым естественным казался вариант, что … Хенриксона заинтересовала она сама.

Эти наблюдения она и изложит. Объект нужно будет проверить, — но в такой ситуации проверку предложат провести, вероятнее всего, ей самой. Если Хенриксон выйдет на контакт, конечно. (Если не выйдет — нужно будет считать, что она ошиблась, а это будет плохо по нескольким причинам.) А вот в какой форме проверять, и как далеко зайти, ей предоставят решать самой.

Дополнив свои наблюдения несколькими умозаключениями, Мартинес отправила сообщение, будучи почти уверенной, какой ответ получит.

Капитан Дэвис тоже занялся отправкой информации. На самом деле, он всего лишь хотел немного выслужиться, — наверху поощряли, если полицейский проявляли бдительность в отношении чего-то необычного. Поэтому начальник участка удивился, когда почти сразу после этого ему позвонили. Да ещё, что звонят из контрольного отдела.

— Спасибо за сообщение, капитан. Этот рисунок нужно срочно убрать.

— Хм… Как? — Дэвис никак не ожидал таких указаний. Как и не понимал их причины.

— Вам решать, неужели у вас не найдётся людей с вёдрами и швабрами? — В голосе собеседника чувствовались и удивление, и раздражение.

— Вы считаете это таким важным?

— Да. А ещё было бы очень полезным узнать, кто мог успеть увидеть этот рисунок.

— Мы попробуем, — пообещал капитан.

— Доложите о выполнении как одного, так и другого.

— Конечно.

Связь прервалась, и капитан подумал, что проявленная инициатива обернулась, как обычно, кучей хлопот для него же. И ведь сколько раз зарекался, а всё не сидится ему на месте… Теперь вот придётся возиться с тем, что, вообще-то, и не входит в его должностные обязанности. Да ещё и внимание подчинённых привлекать к этому странному инциденту.

Выйдя из спортивного зала, Лаура Мартинес посмотрела на небо. Кажется, собирается дождь. Впрочем, едва ли он успеет пойти, пока она окажется дома. Ей и пройти-то с полкилометра, может, чуть больше. Никуда больше не нужно. И хорошо, подумала она, направляясь по пешеходной части улицы. Когда неожиданно услышала со стороны велодорожки негромкий треск, какой бывает, когда велосипедист едет на холостом ходу, а потом звук торможения. И голос:

— Добрый день, офицер Мартинес. Я вижу, вы тоже … относитесь к консерваторам.

Лаура повернула голову, уже зная, кого сейчас увидит. И точно: Ян Хенриксон остановил велосипед у края дорожки, упершись в землю одной ногой. К рулю велосипеда была прикреплена металлическая корзина, — при встрече в парке её не было, — в которой лежали несколько бумажных пакетов. А ещё она теперь при свете дня, могла убедиться, что описание Хенриксона в его электронном досье соответствовало действительности: рост — метр восемьдесят пять, блондин, глаза серые… Взгляд этих глаз был сейчас направлен на кольцо на её пальце, — такой же идентификатор, как у самого Яна. Только там, помимо прочего, была указана информация о её месте службы, чтобы любой мог убедиться, с кем имеет дело.

— Вы — тем более. Даже покупки делаете не через заказ, а лично, — улыбнулась она, кивая на пакеты в корзине.

— О, это не просто покупки. Домашняя еда, есть тут одно такое заведение… Очень вкусно, и я предпочитаю забирать заказ сам. А вот сегодня … мне повезло. — На его лице появилась широкая улыбка. И Мартинес подумала, что всё поняла правильно. Она может быть довольна, и те, кому она только вчера сбросила информацию о Яне Хенриксоне, — тоже.

Вот только Лаура не знала, какую работу новый знакомый, на самом деле, проделал.

Известно было, что Лаура Мартинес работает в полицейском участке, а живёт в паре домов от него. С точки зрения Яна, это означало, что, как и большинство горожан, она старается организовать свою жизнь так, чтобы как можно меньше времени тратить на перемещения. Потому и жильё — рядом с работой, в том же квартале. Сам он смотрел на это иначе, потому и приобрёл собственный велосипед: нужна же хоть какая-то смена обстановки… Но знал, что относится к меньшинству.

Ещё он знал, что Лаура занимается борьбой, а конкретно — джиу-джитсу, и даже достигла некоторых успехов. Нужно было предполагать, что зал, где она тренируется, тоже расположен недалеко от её дома. Борьба, рассудил Ян, — это спорт, которым нужно заниматься регулярно, ходить, как на работу. Если бы ей приходилось постоянно ездить в другой район, то, вероятно, было бы выгоднее обзавестись велосипедом (как у него самого), но данных об этом в базе не было. Так что он проверил такие залы в округе, — их оказалось два, открыл страничку каждого из них и ознакомился с расписанием занятий. Списков групп там не было, но зато можно было узнать, когда начинают и заканчивают занятия те или иные группы. Женских групп по джиу-джитсу было немного, точнее — две (по одной в каждом зале). В какой именно занимается офицер Мартинес, было неизвестно, так что приходилось проверять обе. К счастью, кулинария, где он периодически заказывал готовую (только разогреть) домашнюю еду, была неподалёку. Оставалось только сделать заказ с таким расчётом, чтобы можно было оказаться на улице, когда занимающиеся должны будут расходиться. На этот раз ему повезло, и первым он решил проверить как раз нужный зал. Так что теперь имел все основания улыбаться.