Другая сторона прощания - Коннелли Майкл - Страница 17

Через несколько минут «чероки» остановился на обочине бульвара Вайнленд, у жилого комплекса под названием «Горный ветер». Старые обшарпанные корпуса стояли неподалеку от эстакады шоссе 101. Вдоль нее шла двадцатифутовая бетонная глушилка, но Босх подумал, что рев автомобильных моторов все равно гуляет по двухэтажному жилому комплексу не хуже горного ветра.

Что важнее всего, это не был дом престарелых. Абигейл Тернбулл жила в обычном многоквартирнике. Босху оставалось лишь выйти из автомобиля и постучаться к ней в дверь.

Прислонившись к калитке, Босх делал вид, что занят телефонным разговором. На самом деле он слушал сообщение, которое Мэдди оставила ему год назад, когда поступила в Чепменский университет: «Пап, я сегодня на седьмом небе от счастья, и спасибо за все, что ты для меня сделал. Без тебя я бы не поступила. Здорово, что буду жить неподалеку. Захотим повидаться, всего лишь час езды, и дело в шляпе. Ну ладно, может, два, но это уже с поправкой на пробки».

Босх улыбнулся. Он не знал, как долго хранятся голосовые на его смартфоне, но надеялся, что еще не раз услышит голос дочери, полный неподдельной радости.

Из дома вышел мужчина. Он направился к калитке. Босх, подгадав время, притворился, что говорит по телефону и одновременно шарит по карманам в поисках ключа.

– Отлично, – сказал он. – Я тоже в полном восторге.

Мужчина толкнул калитку с другой стороны. Босх, пробормотав слова благодарности, вошел на территорию жилого комплекса. В очередной раз сохранил сообщение Мэдди и спрятал телефон в карман.

Указатели вдоль каменной дорожки привели его к нужному корпусу. Квартира Абигейл Тернбулл была на первом этаже. Босх подошел к ней и увидел, что дверь за москитной сеткой открыта. Из квартиры донесся голос:

– Все хорошо, Абигейл?

Босх шагнул ближе к москитной сетке и, не стуча, заглянул внутрь. Увидел короткий коридор, а за ним – гостиную, где на диване сидела болезненного вида старушка с копной каштановых волос – очевидно, это был парик – и в очках с толстыми линзами. Перед ней был раскладной столик, а рядом стояла вторая женщина, гораздо моложе первой. В одной руке у нее была тарелка, а другой она собирала столовое серебро. Должно быть, Абигейл припозднилась с завтраком или решила пообедать пораньше.

Босх решил подождать, – возможно, женщина приберется и уйдет. Дверь квартиры выходила на внутренний дворик с трехуровневым фонтаном. Плеск воды перекрывал завывания автомобильных моторов на эстакаде, благодаря чему Тернбулл могла позволить себе не закрывать дверь. Устроившись на цельнолитой бетонной скамье перед фонтаном, Босх положил рядом с собой пачку свидетельств о рождении и стал проверять сообщения на телефоне. Минут через пять из квартиры вновь донесся голос:

– Оставить дверь открытой, Абигейл?

Босх услышал неразборчивый ответ. Из квартиры вышла женщина с сумкой-термосом для готовой еды. Такой же термос с логотипом благотворительной организации когда-то был у Мэдди: в выпускном классе она вызвалась разносить продукты малоподвижным людям. Возможно, заходила и к Абигейл Тернбулл, подумал Босх.

Женщина направилась к калитке. Подождав еще немного, Босх подошел к москитной сетке и снова заглянул в квартиру. Абигейл Тернбулл по-прежнему сидела на диване. Раскладной столик исчез. Его место заняли ходунки с двумя колесиками. Абигейл, не отрываясь, смотрела куда-то вглубь гостиной. Босх не видел, что там, но ему показалось, что в комнате бормочет телевизор.

– Мисс Тернбулл?

Босх окликнул ее во весь голос: мало ли, у старушки проблемы со слухом. Вздрогнув, Абигейл испуганно взглянула на дверь.

– Прошу прощения, – тут же добавил Босх. – Я не хотел вас напугать. Скажите, можно вас кое о чем спросить?

Абигейл принялась озираться по сторонам, словно в поисках поддержки – на тот случай, если она вдруг понадобится.

– Что вам от меня нужно? – наконец спросила она.

– Я детектив, – ответил Босх. – Веду одно дело. Хочу задать вам пару вопросов.

– Ничего не понимаю. У меня нет знакомых детективов.

Босх взялся за дверную ручку. Рама с москитной сеткой была не заперта. Босх приоткрыл ее, чтобы Абигейл получше его рассмотрела. Поднял жетон УПСФ и улыбнулся:

– Я веду расследование, Абигейл. Думаю, вы способны мне помочь.

Женщина, принесшая еду, обращалась к Тернбулл по имени. Босх решил попробовать такой же подход. Тернбулл не ответила. Босх заметил, что руки ее сжались в кулаки. Стало быть, нервничает.

– Разрешите войти? – спросил он. – Я на пару минут, не больше.

– Сюда никто не заходит, – сказала она. – У меня нет денег на покупки.

Босх осторожно вошел в коридор. Ему было совестно, что он напугал старушку, но он продолжал улыбаться.

– Абигейл, я здесь не для того, чтобы что-то вам продать. Честное слово.

С этими словами он вошел в тесную гостиную. По телевизору шла передача Эллен Дедженерес. Еще в комнате был диван и кухонный стул, сиротливо стоявший в углу, у входа в кухоньку с маленьким холодильником. Сунув бумаги под мышку, Босх вытащил из чехла с жетоном удостоверение УПСФ. Абигейл неохотно взяла его в руки и углубилась в чтение.

– Сан-Фернандо? – наконец спросила она. – Это где?

– Тут, рядом, – ответил Босх. – Я…

– Что у вас за расследование?

– Мне нужно найти одного человека. О нем давно уже ничего не слышно.

– Не пойму, зачем я вам понадобилась. Я ни разу не была в Сан-Фернандо.

– Разрешите, я присяду? – Босх указал на стул в углу.

– Да на здоровье. Но я все равно в толк не возьму, чего вы от меня хотите.

Придвинув стул, Босх сел напротив Абигейл и ее ходунков. На старушке был выцветший домашний халат в цветочек. Она все еще рассматривала удостоверение Босха.

– Что это за имя такое? Как читается? – осведомилась она.

– Иероним, – ответил Босх. – Меня назвали в честь одного художника.

– Не знаю я такого художника.

– В этом вы не одиноки. В общем, несколько лет назад в газете опубликовали статью о приюте Святой Елены. Я ее прочел. В ней говорилось о вашем выступлении на юбилее. О том, как вы встретились с дочерью. Та пришла в приют в поисках ответов на свои вопросы.

– Ну и что с того?

– Мой наниматель – глубокий старик, и он тоже хочет узнать ответ на свой вопрос. Его ребенок родился в приюте Святой Елены. Я надеялся, что вы поможете мне с поисками.

Абигейл откинулась на спинку дивана, словно отстраняясь от разговора, и покачала головой.

– Там родилось очень много детей, – проговорила она. – Я полвека прожила в приюте. Всех не упомнишь. К тому же при усыновлении почти каждому давали другое имя.

– Знаю, – кивнул Босх. – Но этот случай особенный. Думаю, вы помните мать ребенка. Ее звали Вибиана. Вибиана Дуарте. Она появилась в приюте через год после вас.

Тернбулл зажмурилась, словно в попытке совладать с мучительной болью. Босх тут же понял, что она была знакома с Вибианой. Его путешествие во времени подошло к концу.

– Вы вспомнили ее, верно? – спросил он.

Тернбулл ответила кивком:

– Я была там, когда это случилось. Жуткий день.

– Расскажете?

– Зачем? Дело прошлое.

Замечание было справедливым, и Босх кивнул:

– Помните, как ваша дочь нашла вас в приюте? Вы еще назвали это чудом. Здесь примерно такая же ситуация. Я работаю на человека, который хочет найти своего ребенка. Своего и Вибианы.

Он тут же понял, что ошибся с выбором слов. Судя по выражению лица, Тернбулл не на шутку рассердилась.

– Такая же ситуация? Ничего подобного, – сказала она. – Никто не заставлял его отдавать ребенка в приемную семью. Он сам отвернулся и от Вибби, и от собственного сына.

Подметив слово «сын», Босх тут же попытался загладить вину.

– Согласен, Абигейл, – сказал он. – Но все же речь идет об отце, который ищет своего сына. Этот человек стар. Он скоро умрет. И еще он очень богат. Да, оставив ребенку наследство, он не искупит своей вины, но нам ли это решать? По-моему, этот вопрос касается только его сына. Так давайте позволим ему хотя бы сделать выбор.