Голливудская Грязь (ЛП) - Торре Алессандра Р. - Страница 28

ГЛАВА 42

Петушок. Я думала, это покажется ему забавным. Мы могли бы пошутить над этим в смешном петушином доме Синди Киркленд и помириться. Чтобы наши отношения стали более дружескими, без оскорблений, колкостей и спонтанных поцелуев. В это утро я проснулась полная решимости преодолеть свою неуверенность после его поцелуев и направить мудака, каким был Коул Мастен, на путь истинный. Мне нужны были эти деньги, мне нужна была эта роль, и если я, по его мнению, отстойно целуюсь, то так тому и быть. Самым очевидным решением проблемы стал подарок. Я, конечно, приготовила бы ему что-нибудь поесть, но он так скривил губы, глядя на мой яблочный коблер, что мне пришлось мыслить нестандартно. И когда я подумала о петухе, то мне показалось это идеальным. Забавным, шутливым – деревенский подарок для городского мальчика. Я не ожидала, что он упадёт на задницу, как будто ему на порог подложили бомбу. Не ожидала, что он будет смотреть на меня так, как сейчас, когда мои руки нежно обхватили его нового питомца.

— Ты с ума сошла? — выдохнул он, поднялся на ноги и отряхнулся. Хотя там нечего было отряхивать. Полы у Синди Киркленд были чище, чем в номере «Холидей Инн» в день инспекционной проверки. — Мне в прямом смысле нужно это знать для будущего фильма. Ты сошла с ума?

Цыплёнок нервно заквохтал в моих ладонях, и я придвинула его чуть ближе к груди. Его сердце под моими пальцами учащённо забилось.

— Ну и? — потребовал он ответ, и я моргнула.

— Ты серьёзно? — отреагировала я. — Мне показалось, ты задал вопрос, чтобы прикольнуться.

— Нет. Это серьёзный вопрос. Какой нормальный человек приносит кому-то в подарок на новоселье грёбаного птенца? — он указал на цыплёнка, и у меня возникло нелепое желание прикрыть его крошечные ушки, чтобы защитить от ругани. Стоило это сделать. Просто чтобы увидеть выражение лица Коула.

— Я не сумасшедшая, — ответила я. — И это не птенец. Это петушок, — кивнула я в сторону безумного декора Синди Киркленд. — Мне показалось, это будет забавно.

— О, это просто умора, — он поднял руки к голове и отвернулся. — Всё это чертовски весело. У меня будет нервный срыв из-за того, как это чертовски весело. И что я с ним должен сделать? Съесть?

— Нет! Он домашнее животное! — попятилась я, крепче прижав крошечное тельце к груди.

— Я… — он указал на меня, потом на цыплёнка. — Я не могу завести домашнее животное. Мне негде держать этого грёбаный петуха, Саммер.

— Пожалуйста, перестань ругаться. Это так… неуместно.

Глаза мужчины расширились, прежде чем закатиться, и мне пришлось отвернуться, чтобы не отложить в сторону мой сделанный от души подарок и не раскромсать этого мужчину на куски. Я осторожно прижала цыплёнка к груди, пока его маленький клюв клевал мою рубашку, открыла буфет, затем кухонные шкафы, выискивая нужную мне вещь, и услышала громкие шаги Коула, когда он подошёл сзади меня и остановился.

— Что ты делаешь? — спросил он.

Я не ответила. В самом дальнем углу кладовой нашёлся большой пластиковый контейнер с пакетами собачьего корма. Я выгрузила пакеты и осторожно положила в контейнер цыплёнка. Потом поставила его там, на полу в кладовке, подошла к задней двери и открыла её.

— Не оставляй здесь эту штуку! — крикнул мне вслед Коул, находясь на грани паники.

— Остынь, — проворчала я, двигаясь к краю лужайки и выдергивая высокую траву. Собрав несколько пучков, потрусила обратно внутрь и бросила траву цыплёнку.

— Я серьёзно, — пробормотал Коул, следуя за мной, пока я, открывая поочерёдно шкафчики, не нашла сначала миску в кухне, а затем лампу в гостиной. — Я не могу заводить домашнее животное. Потому что слишком занят. И ни черта не знаю о цыплятах.

— Это петушок, — повторила я. — Ну, или станет им, когда вырастет. Фред специально выбрал его для меня среди петушков. Вот, видишь у него на голове такой маленький гребешок, — я подошла к раковине, наполовину наполнила миску водой и положила её в угол пластикового контейнера. Включив лампу, поставила её на пол с противоположной стороны. — Тебе понадобится газета, чтобы постелить на дно. Лампа для тепла. Цыплятам нужно много тепла. Держи её включённой даже ночью.

— Саммер! — он обхватил мои плечи руками и развернул к себе, глядя на меня сверху вниз, его лицо потемнело, наши тела прижались друг к другу. — Ты заберёшь эту штуку с собой.

— Нет, — твёрдо сказала я, убирая его руку. — Не заберу. Это подарок, а от подарков не отказываются. Это грубо.

Я обошла его, подхватила с пола полотенце, направилась к двери и, открыв её, оглянулась и увидела Коула, который, положив руки на край пластикового контейнера, беспомощно переводил взгляд с меня на цыплёнка.

— Газета. Найди несколько штук и застели дно. Да, пока не забыла, Коул, — он посмотрел на меня, и я мило улыбнулась. — Не за что. И добро пожаловать в Куинси.

Прежде, чем он успел ответить, я закрыла дверь, сбежала по ступенькам, пересекла двор и вышла за ворота.

Ладно, возможно, моей целью было улучшить отношения. Или, может быть, мне просто хотелось ему отплатить той же монетой. И пусть поцелуи – не моя сильная сторона, но спарринг… это я могу делать на отлично.

ГЛАВА 43

Бог свидетель, если бы Коул знал в этом маленьком городке какое-нибудь местечко, где можно спрятать тело, Саммер Дженкинс была бы уже мертва.

Он стоял в своей новой кухне и рассматривал птенца, который уставился прямо на него. Потом поскрёб край пластика. А затем снова уставился на него.

Он оставил этого, как его, в общем, неважно, на месте и побежал вверх по лестнице. Схватил с кровати мобильник и, чёрт побери разницу во времени, позвонил в Калифорнию.

В больнице его звонок встретили не очень гостеприимно, медсестра не спешила соединить его с палатой, но её тон изменился, когда он произнёс два волшебных слова, которые заставляли открываться все двери: Коул Мастен.

В телефоне раздалось шесть гудков, Коул успел натянуть рубашку, прежде чем Джастин ответил.

— Коул.

— Джастин. Как ты?

— Жить буду. Прости, что не могу для тебя надрать всем задницы и порвать их на мелкие кусочки, — голос Джастина звучал слабее обычного, слова он произносил медленнее, и Коул почувствовал себя виноватым за свой ранний звонок.

— Ты меня прости, — быстро сказал он. — Возвращайся в постель.

— Заткнись, парень. Я удивлён, что ты смог прожить без меня так долго. Сколько прошло, три дня?

— Да. Это был ад, — рассмеялся Коул. — В буквальном смысле. В такую жару хорошо себя будет чувствовать только Сатана. Когда ты вернёшься ко мне?

— Врачи говорят, ещё четыре недели. Отсюда я выйду примерно через неделю, но до начала съёмок не смогу никуда поехать.

Коул стоял на верхней ступеньке лестницы и смотрел вниз, еле сдерживаясь, чтобы не вывалить на него весь список его просьб.

— Выздоравливай. Ты мне нужен.

— Знаю. И позвони мне, если я смогу что-нибудь сделать отсюда.

Коул только кивнул, Его ноги сами побежали вниз по лестнице и на кухню. Обратно к птице. Он отключил сотовый, увидел тонкую телефонную книгу, лежавшую под радиотелефоном, и направился к ней.

— Коуч Форд и Бьюик, Бубба у телефона.

Коул взглянул на объявление и ещё раз удостоверился в правильности номера.

— Хорошо, вы обслуживаете Куинси?

— Конечно. Куинси, Таллахасси, Валдосту, Дотан. Мы обслужим каждого клиента, который даст нам работу, — мужчина говорил радушным тоном, но голос его так рычал, что невозможно представить, даже если постараться, его шепчущим.

— Я хотел бы приобрести у вас грузовик.

— Замечательно! Мы открыты до семи. Вам подсказать, как к нам подъехать?

— Нет. Я хотел бы купить его по телефону и попросить вас доставить его.

Наступило долгое молчание.

— На самом деле мы такого не делаем. Есть финансовая документация, технический осмотр, тест-драйв…