Подвалы твоего сердца (СИ) - "hazy forest" - Страница 54

— Есть, — почти прорычал Драко, откидывая полы мантии в попытке найти палочку. Вино в крови добавляло в котел общих ощущений еще больше эмоционального жара. — Чего ты добиваешься, Грейнджер?

— Нет, чего ты добиваешься? — Гермиона смотрела на него с неверием и страхом. Он был таким высоким и грозным, что девушка неосознанно подчинялась властному взгляду и низкому тембру.

— Не выводи меня из себя и отвечай на вопрос, — Драко дернул крыльями носа, делая шаг вперед. Гермиона снова отступила и поясницей уперлась в перила башни. Схватившись дрожащими пальцами за ледяной металл, девушка посмотрела за плечо. Голова слегка закружилась из-за большой высоты. Слизеринец приближался.

— Я не буду с тобой разговаривать. Просто оставь меня в покое. Хоть сегодня, Малфой! Я умоляю тебя!

— Предпочитаешь умолять на коленях или все-таки в горизонтальном положении? — бесстрастно поинтересовался Драко, подходя совсем близко к девушке.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — с вызовом выплюнула Гермиона. Еще секунду назад она не хотела бороться, но теперь злость хлынула через край.

— Должна понимать, Грейнджер, раз так нарядилась!

— Какое тебе дело до моего вида, Малфой? Мужчинам такое нравится!

— Определенно. Особенно тем, кто захочет отыметь тебя в ближайшей каморке для швабр. Все еще делаешь вид, что не понимаешь?

— И уж точно не твое дело, кто будет меня иметь!

— Да ты свихнулась, — он покачал головой, задрожав от ярости. — Пойдем, я окачу тебя ледяной водой, чтобы ты наконец очнулась… — Малфой отступил, хватая девушку за руку. Его кольцо угрожающе мерцало.

— Отпусти! — вскрикнула Гермиона, одним резким движением вырывая ладонь из прохладных пальцев. — Даже не думай мне указывать. Меня уже ждут друзья, так что я больше не могу тратить время на твои глупые забавы!

— Правда? — посмотрев на собственную ладонь, все еще хранящую тепло пальцев девушки, Драко усмехнулся. — Ты правда считаешь это игрой?

Кажется, именно в этот момент Гермиона испугалась по-настоящему. Она смотрела на Драко и не могла понять, что он собирается делать. Юноша не двигался с места, наблюдая за ней прищуренным и блестящим от неопределенных эмоций взглядом. Пересилив оцепенение, Гермиона рванула в сторону, проклиная шпильки за то, что из-за них она не могла бежать слишком быстро.

— Подожди же, Грейнджер! Я кое-что поправлю! — раздался злобный смешок в спину.

Гермиона почти достигла первой ступеньки, когда услышала подозрительный треск. Уже падая, она поняла, что это был звук надлома её шпилек. Колени с громким глухим звуком опустились на ледяной бетон, и в глазах заплясали черные пятна. Болевые ощущения пронзили ладони, и девушка обессиленно осела на пол. Волосы спутались, прилипая к лицу.

Драко, повинуясь интуитивному порыву, кинулся было к гриффиндорке, но тут же остановился. Некоторое время она сидела на месте, не поднимаясь и даже не двигаясь. Малфой слышал, как его сердце с оглушительным треском разрывается в груди. Боль девушки, в большей степени не физическая, била по вискам, выла и металась где-то глубоко внутри. Зачем он сделал это? Малфой подумал о том, что хотел совершить что-то благородное, однако все снова пошло не так. Любой хороший помысел обращался ядовитой насмешкой. Что это: родовое проклятье? Прокаженная кровь? Воспитание? Самозащита?

— Теперь можешь идти, — охрипшим голосом дополнил Драко. Он чувствовал по-детски наивную потребность прервать трагичную тишину. Гермиона, ощутив на губах соленый привкус собственных невольных слез, криво усмехнулась. На коленях красовались небольшие кровоточащие царапины, чулки рассекали стрелы. Все было напрасно, даже если изначально не имело никакого смысла.

— Я так часто говорила, что ненавижу тебя, Малфой, что меня уже тошнит от бессмысленности этой фразы. В мире еще не придумали такого слова, которое могло бы полностью выразить мои чувства к тебе, — Гермиона подняла голову, задумчиво посмотрев на ночное небо сквозь дрожащую влагу слез.

Через несколько секунд девушка скинула туфли, и, оперевшись рукой на колонну, поднялась на ноги. Привыкая к тому, что мелкие камешки и мусор неприятно впиваются в стопы, Гермиона сделала первый шаг. Все внутри буквально горело и плавилось. Конечно, ни о какой вечеринке речи идти уже не могло. Волшебница потеряла даже те крохи решимости, которые ей с трудом удалось собрать ранее. Малфой просто растоптал её и сравнял с землей. Слово «ненавижу» казалось действительно слишком мягким по отношению к хладнокровному слизеринцу.

Малфой смотрел то на сгорбленный силуэт удаляющейся гриффиндорки, то на свою палочку, то на сброшенные в сторону испорченные туфли и не понимал, почему он вел себя хуже последнего урода. Ведь безразличие не должно толкать на подобные поступки, так почему он так реагировал на Грейнджер? Возможно, это было уже слишком даже для него. И уж точно в планы слизеринца не входило её внезапное падение.

Гермиона осторожно спускалась по ступенькам, жмурясь от пронизывающего холода и колючих слез. Пальцами хватаясь за витые перила, она буквально тащила тело вперед с помощью разожженных яростью мыслей. Не будь в ней столько гордости, Гермиона с радостью бы опустилась на пол где-нибудь неподалеку и разрыдалась, как какая-то первокурсница. Но Малфой по-прежнему был позади, и сдаваться волшебница не собиралась. Лишь бы никто не встретился по пути!

— Гермиона? — чей-то недоумевающий голос, словно жирная точка, венчающая череду ужасных событий, прокатился по стенам башни. Теодор Нотт поставил ногу на следующую ступень, но так и не сделал шаг. Тонкая дрожащая фигура гриффиндорки ошеломила. — Мерлин, что с тобой произошло?

Расстегнув мантию, Нотт спешно поднялся к девушке, намереваясь накинуть на неё свою верхнюю одежду, но его опередили. На плечи Гермионы небрежно опустилась мантия с гербом Слизерина, однако принадлежала она отнюдь не старосте школы. Драко ступил вперед и заслонил плечом сникшую фигуру гриффиндорки, как будто Нотт собирался атаковать. Слизеринцы несколько секунд внимательно смотрели друг на друга.

— Малфой? — Теодор недовольно вскинул брови. В голове рождались нехорошие догадки. — Что ты с ней сделал?

— При всем уважении, Нотт, — на секунду оторвавшись от созерцания опущенной головы Грейнджер, Драко окатил юношу холодным взглядом, — это не твое дело. Поговорим позже.

Гермиона почти умирала от стыда и обиды за себя. К счастью, благодаря мантии Малфоя она больше не сверкала порванными чулками перед Теодором, но это ни в коем случае не искупляло и частички того морального гнета, что она испытывала. Сжимая в руках черную ткань и плотнее кутаясь в неё, девушка даже не заметила, как Малфой подошел ближе. Одна из его рук скользнула по спине, другая — под коленями, и в следующую секунду она оказалась прижатой к твердой юношеской груди. Из-за неожиданности произошедшего Гермиона даже не успела предпринять попытки сопротивления, да и руки, оставшиеся под плотно запахнутой мантией, совсем не могли помочь с высвобождением.

— Отпусти, чертов придурок, — прошептала она, дернувшись на руках слизеринца.

— Еще одно движение, Грейнджер, и я скину тебя с башни. Имей в виду: я сейчас не расположен к шуткам, — Драко, поудобнее перехватив девушку, двинулся вниз по лестнице. Минуя Нотта, он усмехнулся. Лицо однокурсника выражало удивление, смешанное с раздражением. Может быть, он питал какие-то положительные чувства к Грейнджер, проведя с ней столько времени в качестве старосты школы? Подумав об этом совсем немного, Драко решил, что Теодор никогда бы не позволил себе смотреть на нечистокровную, и покрепче прижал Грейнджер к груди, будто боясь, что она сможет убежать от него. Будто кто-то сможет ей помочь.

Достаточно быстро они добрались до башни Гриффиндора. На протяжении всего пути Гермиона не сказала ни слова, старательно изображая безразличие. Она ни разу не взглянула на Драко, в то время как он бросал на неё тревожные взоры каждую минуту. Слезы все еще блестели на её покрасневших скулах, тушь слегка размазалась в уголках глаз. Малфой недовольно хмурился, надеясь, что гриффиндорка скажет хоть что-то, но она ожидаемо молчала. Несмотря на то, что злиться он не имел права, игра в молчанку по-настоящему раздражала.