Попаданка, которая гуляет сама по себе (СИ) - Леванова Марина - Страница 37

Рорг приобнял жену и посмотрел на дочь.

— Никто не мог предположить, что такое случиться, — удручённо сказал он. — И я всё же склоняюсь к мысли, что именно барсаг стал тому причиной, а не все эти беспочвенные слухи. Поэтому я открыл магический свиток и пообещал щедрую награду победителю.

— Ну хорошо. А если это не поможет, если так никто и не осмелится бросить вызов барсагу? — не успокаивалась Тания. — Что будет тогда?

Катьяры ошеломлённо застыли, а затем начали с сомнением переглядываться, словно надеясь, что кто-то другой ответит на такой непростой вопрос, но при этом все молчали. Первой опомнилась Тагира, она отрицательно покачала головой и уверенно сказала:

— Такого просто не может быть!

— Ну, а если? — настаивала на своём Тания.

И снова пошла игра в гляделки: правда, теперь все почему-то уставились на Рорга.

— Мы что-нибудь ещё придумаем, — с сомнением в голосе ответил он.

— Что на этот раз отдавать за меня будете? Полцарства в придачу? — съязвила Тания.

— Если понадобится, отдадим, — недовольно буркнул Рорг. — Но надеюсь, до этого дело не дойдёт.

— Понятно, что ничего непонятно, — уныло заключила Тания. — В общем, посмотрим, что принесёт нам завтрашний день. 

— Всё верно, — согласился Рорг.

Танию ещё что-то беспокоило, но вот что, она никак не могла понять. Решительно тряхнула головой, отгоняя дурные мысли, и негромко сказала:

— Пойду-ка я к себе. — И безрадостно поплелась к выходу.

Никто из катьяр не пытался её задержать, хотя обсудить надо было ещё многое перед предстоящим турниром.

Тания вышла из тронного зала и в задумчивости остановилась, но когда за спиной с глухим звуком закрылись двери, она со всех ног рванула к себе в комнату. Но орчанок она там уже не застала. Девушки отправились к себе в лагерь, прихватив с собой щедрое угощение и напитки, и приглашали её присоединиться к ним. Об этом она узнала из записки Дранкивы, которую та приколола ножом на самом видном месте — к столбику кровати.

Но идти к орчанкам не хотелось, это ведь надо будет всё рассказать, объяснить, да не по одному разу. Ей сейчас надо было побыть одной, привести мысли в порядок, решить, что делать. И как поступить, если завтра всё же победит Жаргал. Но и в комнате она не хотела оставаться, поэтому решила выйти в сад через потайную дверь, чтобы улизнуть от стражников, которые неподвижно застыли возле её дверей. 

Тания сама не заметила, как прошла все эти бесконечные коридоры, лестницы и оказалась в заброшенной части сада возле пруда с юркими рыбёшками. А ведь она совсем не следила за дорогой и даже не взяла факел! Пантера, чувствуя подавленное состояние своей половинки, привела её в своё любимое место и предлагала поменяться местами, чтобы поймать себе угощение и тем самым поднять настроение. 

— Нет, мне это не поможет, — прошептала Тания, опуская руку в ледяную воду.

За спиной вдруг раздался треск веток, заставив Танию вздрогнуть и настороженно обернуться. Кто-то приближался к ней и специально шумел, чтобы его услышали. Пантера отозвалась радостью, и через мгновение стало ясно почему. Из-за деревьев к ней вышел взволнованный Тенонель.

— Ну наконец-то, — негромко произнёс эльф. — Какой вечер подряд прихожу сюда в надежде, что ты заглянешь к своему любимому пруду. — Но юная атшара смотрела холодно и отстранённо и совсем не спешила упасть в его объятия. — Я места себе не находил!

Как же ей хотелось броситься ему на шею, поплакаться на горькую свою судьбинушку, наябедничать на дурацкие катьярские законы, рассказать о женихах, которые в страхе разбежались, когда узнали, с кем им придётся сражаться на турнире. Но! Усилием воли она заставила себя стоять на месте и даже смогла нацепить на лицо улыбку. 

— С чего бы это? — спокойно спросила она, прислушиваясь к громким голосам глашатаев, доносящимся с площади; конечно же, на таком расстоянии невозможно было разобрать слова, но ей это и не нужно было, она знала, о чём они трезвонили.  

— Как это, с чего? — удивился Тенонель и обиженно прищурился. — Послушай, не надо из меня делать чудовище. 

— Я не делаю из тебя чудовище, я лишь спросила, что именно заставило тебя волноваться. Ведь за это время много чего произошло занимательного. 

Тенонель пристально посмотрел на неё. 

— Не что, а кто, Тания, — честно ответил он. — Я переживал за тебя!

— А что за меня переживать? — хмыкнула Тания, пожимая плечами. — У меня всё хорошо.

— Со мной не надо притворяться, — напомнил Тенонель. — Я видел тебя разную. Я знаю тебя всякую. И мне очень жаль, что я не прислушался к твоим словам, когда мы с тобой встречались в последний раз. 

— А разве это что-нибудь изменило бы? — спросила Тания. На лице учителя не дрогнул ни единый мускул, только взгляд снова стал холодным и надменным. — Ясно! — усмехнулась она. 

— Как ты? — Тенонель решил проигнорировать вопрос, и в его голос вернулось неподдельное участие. 

— Да нормально всё, — отмахнулась Тания; ей очень хотелось выглядеть беспечной, но глаза были на мокром месте; говорят же, нельзя жалеть человека, когда ему и без того плохо. — Вот жду не дождусь завтрашнего турнира. — Горько усмехнулась и добавила: — Женихов мерено-немерено. Завтра выберу самого лучшего.

— Я всё знаю, Тания.

— Да ничего ты не знаешь, Тенонель! 

— Знаю! И про то, что юная атшара не прошла посвящение, и что озеро Правды показало две сущности, и что единственным претендентом на твою руку стал заклятый враг катьяр — принц Жаргал, а также знаю, чем пришлось пожертвовать твоей семье, чтобы снова открыть магический свиток, и что снова ведётся запись на завтрашний турнир. 

Тенонель видел, как с каждым сказанным словом плечи девушки опускаются всё ниже, а взгляд становится тоскливее. Он шагнул к своей ученице и положил руки ей на плечи. 

— Посмотри на меня. 

Тания нехотя подняла голову и тут же посмотрела в сторону дворца, уж больно как-то шумно и суетливо становилось возле центрального входа. Слуги перекрикивались между собой, таская мебель и устанавливая палатки от жаркого солнца, а стражники в очередной раз тщательно прочёсывали сад и все подступы к нему. 

— Не отводи взгляд! — Тенонель приподнял лицо девушки за подбородок и заставил посмотреть в глаза. — Чем я могу тебе помочь? Если ты знаешь решение своей проблемы, ты только скажи, я всё сделаю. 

И Тания решилась: 

— Давай сбежим, — выпалила она. — Уедем с тобой далеко-далеко отсюда и забудем обо всём, как о страшном сне. Будем путешествовать, обойдём все далёкие и неизведанные места этого необъятного мира. — Ласково улыбнулась: — Я напишу книгу и буду делать зарисовки самых красивых мест, где мы с тобой побываем. 

— Я не могу бросить свою семью, — прошептал Тенонель. — Слишком многое легло на плечи моей матери. Она не переживёт, если потеряет ещё одного сына.

— Тогда как ты собирался мне помочь? — взвилась Тания. — Что ты можешь сделать? Быть рядом и утешать? Не надо мне такого! 

Лицо Тенонеля стало каменным, на щеках заиграли желваки. 

— Что ты хочешь от меня услышать? — процедил он сквозь зубы. — Я пришёл поддержать тебя как наставник, друг, ты же набрасываешься на меня, словно это я виноват во всех твоих бедах. 

Танию словно с головы до ног окатили ледяной водой. “Значит, всё же как наставник и друг!” И тут же вспомнился вопрос Дранкивы: “А он когда-нибудь говорил, что любит тебя?” Безумно хотелось спросить об этом напрямую, но она и сама знала ответ на этот вопрос: Тенонель никогда не говорил, что любит её, ничего не обещал и не строил планов на совместное будущее, он просто был рядом, помогал, воспитывал и терпел её выходки. Поэтому она решила спросить совсем о другом:

— Скажи, если бы я по-прежнему была обычной катьяркой, выпускницей академии “Белые столбы”, ты бы забрал меня с собой в Эделиан? 

Тенонель долго раздумывал над ответом, взвешивая все “за” и “против”, а потом негромко сказал: