Култи (ЛП) - Запата Мариана - Страница 47

Карлос посмотрел на нас четверых: Марка, Култи, еще одного человека, которого я не знала, и меня.

— Вы, ребята, не возражаете против игры на внешнем поле и на втором?

Я лишь немного удивилась, когда Култи не стал высказывать свое мнение, но когда все молча и единодушно согласились, что мы сыграем на какой угодно позиции, эти зелено-карие глаза встретились с моими, и огромная ухмылка появилась на его лице.

Через две секунды мы уже были на другом конце поля. Я играла на внешнем поле, и он тоже.

Примерно через десять минут Саймон закричал с боковой линии:

— Это лошадиное дерьмо! — и это после того, как я поймала третий мяч, а Култи поймал первый и второй, который он отправил в полет так, чтобы успеть добежать до третьей базы. Кто бы мог подумать, что он так отлично играет руками?

Настала наша очередь подавать мячи, и почти ничего не изменилось. Култи подбросил мяч поближе к забору, чтобы за один заход попасть на третью базу. Я ударила по мячу достаточно далеко, позволяя игроку на первой базе пересечь дом. Я бежала достаточно быстро и добралась до второй базы.

Через тридцать пять минут капитан другой команды практически с пеной у рта орал на капитана нашей команды о том, что им нужно выбрать других игроков для следующей игры.

— Они, — и он указал на меня и Култи, а мы, как ни удивительно, а может, и не так уж удивительно, играли так, будто были товарищами по команде в течение многих лет, — не могут быть в одной команде!

Возможно, это было немного несправедливо.

Немного.

Я имею в виду, что это был софтбол, а мы все-таки были футболистами. Я была девчонкой-сорванцом всю свою жизнь, и была хороша в большинстве видов спорта. Я никогда не была хорошей ученицей, всегда предпочитая учебе тренировку, но ты не можешь иметь и то, и другое, разве только ты не Дженни.

Так уж получилось, что Култи хорошо ловил и бросал мяч. Ну и ладно.

Я никогда не играла в полную силу во время игр для развлечения, какой бы она ни была. Во-первых, я не могла позволить себе получить травму, а во-вторых, мне не нравилось доминировать в играх, когда я полностью осознавала, что люди, которые играли, делали это, чтобы расслабиться. Они не нуждались в том, чтобы моя конкурирующая задница все испортила. Даже Култи не бежал так быстро, как мы оба знали, он способен бежать — он использовал только пятьдесят процентов своих возможностей, и все равно был на порядок лучше среднестатистического человека.

Он бежал медленнее, сдерживался, и я заметила, что он действительно старался дать шанс другим. Но дело было в том, что он не любил проигрывать. И я не любила проигрывать. Так что, если люди не воспользовались открывшимися перед ними возможностями, что ж, один из нас собирался что-то с этим сделать. И по какой-то причине я постоянно полностью осознавала, где он находится на поле. Он ловил мячи и бросал их всю игру.

В итоге мы выиграли девять к нулю.

Наконец, когда было принято решение перевести Рея в другую команду, я встретилась с его безумным взглядом с наших позиций на противоположных концах поля. Ему не нужно было этого говорить, и мне тоже. Это будет наш матч-реванш. Второй раунд. Возможно, это была совершенно другая игра, но на самом деле это была я против него.

То пламя, которое я почувствовала в груди, когда мы играли в прошлый раз, вспыхнуло внутри меня, когда мы встретились взглядами, и я выстрелила в него своей собственной версией «сделай это» ухмылки.

Неужели он собирается заставить меня есть грязь? Надеюсь, что нет.

— Сукин сын, — пробормотала я себе под нос, когда наручные часы Саймона запищали.

Марк подбежал ко мне с раскрасневшимся и потрясенным лицом.

— Мы проиграли?

Я медленно кивнула, наполовину впав в ступор.

— Да.

— Как? — спросил он. Мы никогда не проигрывали, особенно, когда он и я были в одной команде.

— Это все он, — ответила я. Не было нужды показывать пальцем. Мы оба знали, кого я имею в виду.

Мы просто посмотрели друг на друга и молча ушли, съежившись от разочарования. Я схватила биту, сунула перчатку под мышку и потянулась. На полпути ко мне присоединилось чье-то тело, и я поняла, что это был Култи.

Мудак.

Когда он ничего не сказал, я почувствовала, как мое разочарование нарастает. Когда я тоже не нашла в себе сил что-либо сказать, моя злость стала еще сильнее. В конце концов, он оглянулся и, сохраняя непроницаемое выражение лица, сказал:

— Один мой тренер говорил, что никто не любит обиженных неудачников.

Мои брови сошлись в прямую линию.

— Мне трудно поверить, что ты его слушал.

Он приподнял темные брови, и на его лице появилось ангельское, безмятежное выражение.

— Я и не слушал. Я просто говорю тебе то, что говорили мне, Такито.

Какой же наглый умничающий засранец.

Несколько дней спустя, мы были в аэропорту Сиэтла на обратном пути в Хьюстон, после нашей второй игры, когда я заметила толпу, окружавшую нашего тренера.

Только не снова.

Я ничего не сказала о толпе вокруг «Ауди» после первой игры, и не слышала, чтобы кто-нибудь еще говорил об этом. Честно говоря, я об этом особо не задумывалась. С тех пор я играла с Немцем в софтбол и даже немного шутила с ним, по крайней мере, настолько, насколько позволяло его сухое чувство юмора.

С другой стороны, ничего не изменилось, пока мы были в «Пайперс». Он по-прежнему рвал меня на кусочки при каждом удобном случае. Больше я его домой не подвозила.

Черная «Ауди» всегда была на парковке после тренировки, тонировка стекла была такой темной, что я готова была поспорить на доллар, что это было незаконно.

Казалось, все шло нормально, не привлекая нежелательного внимания к этим моим новым приятельским отношениям. Никто не имел об этом ни малейшего понятия, за исключением Марка, который не разговаривал со мной без крайней необходимости, потому что я привела Култи на софтбол и не предупредила его. В конце концов, думаю, он с этим справится.

Кроме этого, все было прекрасно. «Пайперс» сыграли еще одну игру и выиграли, а теперь мы возвращались домой. Меня забрал последний микроавтобус от выхода из отеля вместе с Дженни, моей соседкой по гостиничному номеру.

Часть команды, прибывшая раньше или вместе с Немцем, разбрелась по разным местам. Несколько охранников аэропорта стояли рядом со стеклянными дверьми, ведущими в комнату ожидания у выхода на посадку, в то время как люди, узнавшие Култи, стояли перед ним и смотрели на него, будто он сидел в аквариуме.

Не обращая внимания на свою аудиторию или просто делая вид, что их там нет, Култи смотрел в свой айпад, будто люди не обращались с ним, как с аквариумной рыбкой. Почему он не в ВИП-комнате, или как там это называется?

Култи поднял голову и огляделся. Его лицо ничего не выражало, но он поймал мой взгляд, и что-то произошло между нами, что-то, что я понимала только своей интуицией.

Он делал то же самое, что и во время предсезонной игры, когда фанат остановил его. Значит, он знал, что окружен. Он искал помощи.

Я могла бы не обращать на него внимания. Я прекрасно понимала, как легко было бы притвориться, что я его не видела. Черт возьми.

— Джен, у тебя с собой карты «Уно»? — Я очень надеялась, что моя идея не обернется против меня. Я не была уверена, что моя гордость с этим справится.

Стоя рядом со мной и потягивая американо, купленное по дороге, она кивнула.

— Всегда.

— Ты готова совершить свое сегодняшнее доброе дело? — спросила я, прекрасно зная, каким будет ее ответ.

— Конечно. Что мы делаем?

— Посмотрим, захочет ли Култи сыграть.

Она даже не моргнула.

— Мы?

— Да.

Ей потребовалась секунда, чтобы догнать меня, когда я направилась к одинокому Немцу, но она последовала за мной без возражений. Он поднял взгляд, когда я открыла дверь. Я заняла место слева от него, его рюкзак был на другом сиденье, и Дженни заняла место с другой стороны от меня. Его брови странно изогнулись, будто он не был уверен, что именно происходит, и не был уверен, хорошо это или нет.