Почему Всегда Я? Part II (СИ) - "Frank Ph. Shepard" - Страница 108

Вот Лоуренс никому не доверял. Никогда. Отсюда и его страсть к «карательным отрядам» и «шпионам» внутри города. К примеру, ему безумно нравилось заниматься обустройством и облагораживанием местности. Простые люди были за это благодарны, факт. Но «власть» над ресурсами и силами, постепенно переходила в руки назначенных им самим «чиновников». Что это такое? Как объяснить? Тоска по старому миру? Леность? Быть может, по другому и не бывает? Странник размышлял о тех вещах, от которых был весьма далек, и совершенно не хотел вникать в их суть. Такое управление должно быть правильным? Он не знал. Да и у Самого в лагере дела обстояли не так уж и гладко, чего далеко ходить? Нужно начинать с себя, прежде чем рассуждать о чужих делах и успехах. И пусть все было немного иначе… но все же…

Возложив управление всем и вся на доверенных людей — Босс старался не участвовать ни в каких делах. И все равно лез. Помогая где советом, где действием — изо всех сил пытался не сильно вмешиваться в ход событий. Получалось не очень. Поиски, зачистки, банальное строительство или же уборка — Его все равно можно было заметить то там, то здесь. Странник считал, что Его «семья» должна сама решать что делать в том или ином случае. Иначе, они никогда не научатся… Лишь слова… Но, черт побери! Все что видел Странник в чужом управлении — было применимо и к Нему самому. Он точно так же отгораживался от множества мелких забот, которые могли привести к неприятным последствиям. Почему? Да потому что, Ему было до лампочки.

Когда Аврелий покинул Нуй Пэк — многие вещи вышли из под контроля. Только с его отсутствием, стало заметно какую огромную роль он играл в жизни лагеря. Клем все больше была себе на уме и не всегда прислушивалась к советам. Не только Его — но и вообще любого другого на базе. Она слишком часто углублялась в себя. После «перерождения» — так и подавно. Элизабет усердней всего пеклась о безопасности, упуская из вида внутренние проблемы. Кэссиди — «щедрая душа» — мог запросто отослать в какой-нибудь лагерь сверх нормы провизии или боеприпасов, не учитывая ни новые поставки, ни процент полезных вылазок. Джонни не вникал суть проблемы — частенько рубя с горяча. Этим же страдал и Кэсс. Одна только Нэнси пыталась контролировать и внутреннею жизнь лагеря, и внешние отношения с городами и мелкими группами. Но с ее «выводом из строя» на неопределенное время — все начинало разваливаться. И каждый из них — был по-своему прав. Никогда не знаешь, как будет лучше…

Странник часто повторял одну простую истину, словно жизненное кредо: «Для всех хорошим не будешь». По правде, Ему все это было до такой степени не нужно… Лишь бы эти пять человек были живы. Но человек существо социальное. И для Него — это было проблемой. Всегда было. Не поэтому ли Он так часто уезжал из Нуй Пэк, и брался за совершенно не относящиеся к Нему лично дела?

Его звала дорога. Манила линия горизонта. И с каждым днем, все сильнее…

♠♠♠♠♠♠♠

Движок старого Форда «кашлял» все чаще. Ничего не помогало. Меркури Монтклэр, 1959 года — уже просто устал. Фениксу нравилась эта машина. Она была Его отражением. Старик — потрепанный бесконечной чередой поворотов и ухабов жизненного пути; совершенно не понимающий, почему он продолжает колесить, вопреки здравому смыслу…

Пятеро…

Почему пятеро? А как же остальные? МакКензи? Шеннон? Мая? Да Зед в конце концов?! Ладно, с этим засранцем ничего не случится. Его не убить… А остальные? И важны ли вообще? Может, лишь одна жизнь? Ее жизнь? Жизнь — с которой она уже совершенно не знает что делать. Жизнь — на которую Он обрек ее…

Что Он должен был ответить на ее вопросы? Она теперь, как Он? Он не знает. Она будет возрождаться, подобно Ему? Он не знает. Она будет обречена возвращаться снова и снова, наблюдая за смертью всех кого она когда либо знала или узнает? И пусть именно этого Клементина не спрашивала — Странник задавался этим вопросом Сам. Правильно ли? Верно ли? Возможно, Он должен был ее отпустить? Зачем тогда все это? Для кого?…

Для Него самого?

Как это… по-человечески…

Первые постройки Лафайета показались на горизонте. Вот в этом городе-поселении — все было иначе. Кардинально все отличалось от Батон Руж. И здесь, Страннику нравилось находится даже больше. Кто бы мог подумать, что бывшие члены мексиканского картеля — так прекрасно будут справляться с управлением лагеря. Привезенные Рамом из какой-то «задницы мира» — латиносы быстренько установили порядки в городке, всего лишь перенеся привычные устои банды — на более крупные начинания. Никаких тебе «левых сделок» и воровства — за это отрезали руки. Как минимум. Никаких контактов с посторонними и непроверенными личностями — за это могли расстрелять на месте, если заметят. Каждый прекрасно знал за что он ответственен и сколько получит за работу в конце недели из «общяка». Суровые, почти военизированные устои внутри города, в самой немыслимой манере сосуществовали с общим разгулом. И все чинно-ровно! Вот тебе продажа неплохого оружия и боеприпасов к нему. У точки продажи своя охрана. Или стимуляторы с наркотиками. Точно так же — собственный отряд охраны. Пункт приема товаров и поставок для караванов — свой взвод охраны. Бар со стриптизом или казино. Местный бордель — выглядевший невероятно ухоженно. Каждый торговец или владелец лавки платит ровно в срок, строго оговоренную сумма налога. Никаких просрочек — за подобное, тебя сожгут заживо. И очень быстренько найдется новый торговец на тепленькое место. И самое главное — всем владела одна единственная банда. Каждый знал другого в лицо. Лично. Никаких посторонних. И попробуй только вынюхать хоть что-нибудь, или расспросить о ком-нибудь — из города уже не выберешься.

И не смотря на все это — люди оставались простыми. Не «зажравшимися», чтущими какие-то свои принципы и уважающие других. Живущие здесь и сейчас. Ни «поехавшие» от окружающей действительности и вседозволенности. Продолжающие жить, по сути, как и прежде. Вот именно это — Фениксу нравилось больше всего…

Бойкая торговля на широких улицах. Порой и сложно было проехать на машине. Лафайет превратился в громадный базар — с развитой системой отношений. Одинокие торговцы — путешествующие налегке и курсирующие между маленькими поселения — все чаще и чаще заглядывали именно в Лафайет — предпочитая его Джекстауну, что в Техасе. Маловероятно, что это сильно отразилось на доходах Техасцев, однако люди тянулись сюда все больше.

Место действительно было «тепленьким». Рамиро изначально желал создать конкурентность Техасу в делах массовой торговли. У него вышло. Бывшие «братья» по наркокартелю — весьма сильно подняли статус караванщика в Новом Мире. Людьми в Лафайете конечно не торговали — Рамиро был все таки человек принципов и чести, насколько эти понятия применимы к бывшему «участнику организованной преступности». Но вот остальные возможные товары для бартера — порой даже были на порядок выше качеством, чем в Джекстауне. Естественно, по словам самой группировки. Правильное поведение с более сильными «мира сего» — и политика постоянных поставок и курсирующих караванов прекрасно работали. Вереницу машин с узнаваемой эмблемой — Рамиро очень гордился «товарным знаком «Arma Del Fin» — ждали и радостно встречали в каждом поселение…

— «Señor Vagabundo»! Рады Вас видеть, «Vuestra Merced»! — от вооруженной толпы у большого кирпичного особняка в центре жилого района, отделился полноватый мужичок в клетчатой рубашке.

— «Buenas tardes, Fernando…» — Странник пожал руку подбежавшему к машине мужчине и распахнувшему перед Ним дверь, — Я просил тебя не говорить так?

— «Si señor». Это лишь почтение.

— Я не королевских кровей, Фернандо… — Босс осмотрелся, — Как у вас здесь? Все в порядке?

— «Esta bien, señor» — покивал головой собеседник.

Фернандо, Фер или Нандо — как называли его близкие. Один из самых преданных и приближенных к Анхель. А значит и к самому Рамиро. И да, кстати. Ведь во главе всего города — стояла женщина. Женщина Рама. Единственная и неповторимая брюнетка — бывшая с ним с самого зарождения Нового Мира. Да и за долго до этого. Именно эти двое — угнав когда-то фуру и бросив грызущихся меж собой членов банды — начали заниматься торговлей. Рам рассказывал, что они подобного и не планировали, но… вот как-то так сложилось… Что же касается Фернандо: мексиканца среднего возраста; лысого как бильярдный шар; слегка полноватого и с выдающимися черными усами — то невозможно было найти более преданного человека. Рамиро лично спас ему жизнь, в одной беспощадной передряге в Техасе. Нандо поклялся жизнью — оберегать сеньора Круза. После уничтожения СБ в Луизиане и передачи Лафайета латиносам — Рам оставил «свою жену» управлять городом и регулировать отношения с соседями; подтянул старых знакомых — кто еще был жив; и оставил несколько проверенных людей рядом с Анхель. Фер был именно в числе последних…