Забудь обо мне (СИ) - Субботина Айя - Страница 71

Пытаюсь поймать его губами, но в ответ получаю несильное похлопывание по щеке — сначала просто ладонью, потому, сильнее, членом.

Жмурюсь от удовольствия.

Если бы мурашки на моем теле были чуть больше размеров, от их непрерывного потока мы устроили бы в ванной настоящее цунами.

Пока я послушно сижу перед ним на коленях, с руками за спиной, он медленно, никуда не торопясь, поглаживает член ладонью — от основания и до головки, пока на ней не выступает пара тяжелых капель.

Я еще сильнее — хотя, куда уж? — выставляю язык, выпрашиваю угощение.

Бармаглот даже не скрывает, что наслаждается процессом и моим нетерпением.

Почти хнычу от желания получить в рот этот огромный член, и это ни черта не игра. Это какая-то маниакальная потребность.

— Отсосешь мне, Зай.

Вот же гад!

Сглатываю, задираю голову максимально высоко, раскрываю рот и буквально выпрашиваю всем своим видом.

Он снова ударяет членом по моему языку.

Толкается вперед, в распахнутые для него губы.

Я почти сразу чувствую, как мой рот растягивается почти до боли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Жмурюсь, пытаясь контролировать дыхание.

Ох ни хрена себе…

— Выдохни, Зай. — За волосы оттягивает мою голову назад.

Дает сделать пару спасительных вдохов.

И снова в мой рот, на этот раз сильнее и без предупреждения.

Я чувствую, как язык прижимается к нижнему небу, как тяжелая горячая головка упирается в корень языка и меня непроизвольно тянет кашлять.

Громко дышу через нос.

Бармаглот снова оттаскивает мою голову, позволяет отдышаться.

Делаю это громко, выразительно глотая слюну.

— Расслабь горло, Зай, — дает указание мой личный доминант на этот вечер. — Дыши через нос и дай мне руководить. Поняла?

Киваю как прилежная послушная девочка.

Мне нравится эта игра в «Оттенки».

Бармаглот запрокидывает мою голову назад, так, чтобы шея растянулась почти на всю длину. В глазах немного щиплет от рассеянного желтого света рожковой лампы на стене. Его пятерня в моих волосах сжимается, натягивая пряди до приятной тянущей боли.

Направляет член мне в рот — сверху вниз.

Под таким углом, что я не успеваю даже пикнуть, как головка упирается мне в гортань.

Дышу, чтобы не поперхнуться, когда он делает пару поступательных движений.

— Охуенный рот, Зай, — слышу мрачный довольный смешок.

Выразительно сжимает мои щеки второй рукой, и я чувствую, как его член словно наглухо затыкает мой рот и запечатывает горло.

Накатывает внезапный страх, что я не смогу сдержать легкий рвотный рефлекс, но Бармаглот снова немного оттягивает мою голову, давая глотнуть спасительный воздух.

— Полижи яйца, — толкает мою голову вниз.

У него упругая налитая мошонка, подтянутая вверх, и я жадно провожу по ней языком.

Ответный стон удовольствия только придает решимости.

Сжимаю ее губами, вбирая в рот столько, сколько получается.

Посасываю влажную шершавую кожу, стону в ответ на тяжелое хриплое дыхание моего тирана.

Я, кажется, становлюсь минетозависимой.

Так вообще бывает?

Я сосу ему член и получаю от этого офигенное моральное удовольствие.

Потому что вот здесь и сейчас — я принадлежу классному шикарному мужику, и он крепко держит меня в руках.

— Расслабь горло, Зай, и не стесняйся ничего, — предупреждает Бармаглот, снова вталкивая член мне в рот.

Я понимаю, о чем он.

Так что, когда в ответ на глубокий толчок в глотку в позыве кашля я заливаю его слюной, мне уже по фигу, насколько это не в духе «хороших девочек».

После пары сильных толчков собственная слюна обильно стекает по губам и капает на грудь и соски.

Вздрагиваю от контраста.

Мычу, когда рот натягивается вокруг члена до последнего предела и на глаза наворачиваются слезы.

— Просто дыши, — слышу сверху охрипший низкий голос.

В горле становится немного горячо от пролитых тяжелых капель.

Сглатываю их.

И начинаю сосать, насколько это возможно.

Бармаглот толкается мне в горло, задает правильный темп.

Мои губы натянуты на выпуклых пульсирующих венах его здоровенного члена.

В рот выплескивается новая порция жидкости, и я жадно высасываю ее, до боли втянув щеки.

Как будто сдохну, если не сожру его всего.

В какой-то момент я чувствую, как вторая ладонь ложится мне на подбородок, оттягивает ниже, растягивая рот шире моих собственных усилий.

Пальцы обхватывают горло, сдавливают, контролируя мою голову, словно какую-то сексуальную игрушку для орального секса.

И когда я еще только пытаюсь осознать, что сейчас произойдет, вгоняет член так жестко и глубоко, что я давлюсь кашлем.

Можно ли получать кайф от того, что мужик жестко трахает тебя в рот?

Определенно, да, если этот мужик знает, как это делать.

Я подчиняюсь полностью и безусловно.

Забываю стыд и приличия.

Даю долбить свой рот жестко и грубо, давясь слезами и слюной.

Но мой собственный оргазм в голове взрывается так ярко и сильно, что хочется выть от удовольствия.

Мне определенно не хватает воздуха и головокружение делает мой оргазм ярче.

Меня потряхивает.

Меня выкручивает изнутри.

Мне нравится ощущать, как мой большой злой мужик теряет контроль, используя мой рот для своего эгоистичного удовольствия.

А когда я готова выть от боли в растянутых — чуть не порванных — уголках губ, он максимально наращивает темп.



Вдалбливаясь в меня уже полностью без башки.

Кончает так сильно, что я едва не задыхаюсь.

Глотаю все, что получается глотнуть, но горячая сперма толчками скатывается с губ.

Кажется, и из ноздрей тоже.

Я задыхаюсь.

Но это настолько приятно, что мне уже сейчас хочется второй раунд.

После ванны, конечно же, ничего не закончилось.

Я не знаю, кто придумал историю насчет плохого стояка у мужиков «за сорок», но это точно не наша с Миллером история.

Потому что после минета, от которого у меня реально разболелся рот и горло, Бармаглот забросил меня на плечо, отнес в кровать и жарил — не могу подобрать другого слова! — еще пару часов без остановки, буквально до моего несчастного писка о передышке.

Потому что в конечном итоге его сперма была во мне и на мне, везде.

И я валялась на белоснежных простынях и чувствовала себя готовой разорваться, если на меня попадет еще хотя бы капля.

А он, как ни в чем не бывало, встал, натянул штаны на свою шикарную голую задницу и пошел готовить перекус.

В общем, в эти полчаса передышки, пока прихожу в себя, одновременно пытаясь распутать сбившиеся на затылке волосы, размышляю над тем, стоит ли впадать в панику из-за того, что этот мужик реально трахается как чертов бог секса, и в моей жизни никогда не было ничего подобного. Я подумать не успела, чего хочу — а он уже все сделал.

Как проклятый выносливый зверюга — жарил и жарил.

Божечки мои…

Когда начинаю чувствовать приятный запах, заворачиваюсь в одеяло и потихоньку, чтобы не запутаться и не превратиться в прикроватный коврик, пробираюсь на кухню.

Картина маслом: стоит спиной, и даже в маленьком вполне себе милом переднике с двумя кармашками, и своими здоровенными татуированными ручищами ловко орудует маленькой сковородкой, сгребая на тарелку порцию блинчиков.

Я знаю, что готовить он не мастак.

Мягко говоря.

Но блинчики «по-Миллеровски» — это прямо повод для гордости. Я лучше не сделаю, если честно. А под порцией сгущенки и с мороженными ягодами все это пропадает в моем желудке просто неприличными для талии порциями.

Но раз уж мы скинули столько калорий, то сам бог велел.

Я усаживаюсь на диванчик в своей любимой позе, сложив ноги по-турецки, и изображаю самого голодного в мире кота, который готов продать даже свою кошачью свободу, лишь бы получить вкусняшку со сковородки.