Порочный отчим (СИ) - Стар Дана - Страница 11

Вблизи, в трезвом состоянии, он кажется мне неземным гигантом. 

— Это ты за мной следишь! Выследил и приперся ко мне домой!

Понимаю, что несу глупость.

Все, что сейчас происходит вокруг нас, просто случайность. 

Но как-то не хочется в это верить.

В ответ лишь слышу издевательский смех.

— Чего ты лезешь к моей маме?

Мимо ушей пропускает, отвечает вопросом на вопрос.

— Почему сбежала? Той ночью. Что-то хотела у меня украсть?

— Животное! Ты же сам меня схватил! И потащил в свое логово, чтобы кое-что украсть у МЕНЯ…

— Значит правда? Ты была невинна… — Замирает. В карих глазах мелькает капля сожаления. — Мне жаль. Жаль, что так вышло. Я не думал, правда.

Голос амбала стал мягче, наполнился ноткой вины, я практически растрогалась. 

— Уходи из нашего дома. Ты изменил моей маме… Значит ты бабник. Охотник за женскими сердцами. Играешь и с ней, и со мной. Одновременно.

— Ты много обо мне не знаешь, малая, не делай поспешных выводов.

— А ты не называй меня малая! 

— Так почему ты сбежала? Не понравился?

— Нет, — качаю головой. — Не впечатлил. — Сама за спиной пальцы скрещиваю.

Ещё и как впечатлил!

Божечки… да он самый лучший и страстный любовник на свете.

Не помню, чтобы мне было больно. Он искусно всё сделал.

Боль была короткой. Всего пару секунд... А потом океан сладости. 

— Врешь! Когда ты врёшь, начинаешь чесать носик, верно?

Откуда он знает?

Да уж, такая привычка дурацкая.

Быстро убираю руки от лица.

— Я пойду. Еще нужно вещи разложить. Надеюсь, ты сам что-нибудь придумаешь. Придумай какую-нибудь глупую отмазку и расстанься с моей мамой. Сегодня же. Или завтра я ей всё сама расскажу!

Охота быстро сделать ноги.

Кажется я совершенно не фильтрую базар.

Дергаю зверя за усы…

— Стой! Да кто ты такая, девочка? С огнем играешь! 

— Да мне плевать! Что ты сделаешь, а? Что?

Он резко хватает меня за шею, толкает в угол, и… и жёстко целует в губы.

— Перестань! Нет, нет, нет! — мычу, отбиваясь. — М-м-м! Отстань! Ты полный дурак! Мама... Сейчас… Вернется.

Задыхаюсь. Губы горят. Но он меня не отпускает!

Держит крепко. Властно. Намертво.

Как любимый трофей…

Он целуется взахлёб. Взасос. Очень пылко и горячо. Будто душу из меня высасывает. В этих сильных руках я становлюсь никем… От жара завертевшегося внизу живота урагана я сгораю живём. Не чувствую ни ног, ни рук. Ни тела вообще.

Что же он только со мной делает…

Нет. Так нельзя!

Это неправильно.

И очень, очень грязно.

Всё-таки вырываюсь, даю дёру.

Мчусь со всех ног к лестнице, бегу на второй этаж.

Мамы на горизонте нет, она продолжает болтать по телефону.

Хлопаю дверью, прислоняюсь к ней спиной, сползаю вниз.

Я плачу. Одновременно растираю ладонью опухшие губы и слёзы на щеках.

А сердце вырывается из груди — стучит как реактивный снаряд.

Только с ним у меня пульс до смерти зашкаливает.

Сижу на полу, за голову хватаюсь.

Ненавижу его! Как он мог! Как так вышло!

А-а-а! Такая подстава! Грандиозный облом судьбы!

Неожиданно в дверь стучат.

Не реагирую. 

Стук становится сильнее. 

До такой степени, что дверь от мощных вибраций начинает ходить ходуном.

Нахал! Теперь будет без конца перед моими глазами маячить?

Со злостью распахиваю дверь.

— Оставь. Меня. В поко…

— Чуть не забыл.

Амбал едва влезает в дверной проход.

Нагло протискивается всей своей мускулистой тушей на мою частную территорию, выбрасывает руку вперёд и гаденько улыбается.

— Твои трусишки?

Я будто получаю сильнейший удар чем-то тяжёлым по лицу.

У меня шок!

Я вижу на пальце мужлана… Мои любимые трусики.

— Узнаешь? Не ты ли это потеряла? — хохочет бородатый придурок, прокручивая на указательном пальце мои крохотные кружевные трусики.

— Дай сюда! Немедленно!

Господи, какой позор.

Лицо горит диким пламенем стыда.

Я с такой скоростью неслась прочь из номера, что забыла про трусики…

К тому же, я их не нашла. Наглый чпокарь-террорист по всей видимости уснул с ними в обнимку.

Бросаюсь на него как ненормальная и начинаю высоко прыгать, пытаясь выхватить свою законную вещь. Но не могу допрыгнуть. Паршивец слишком высокий. Держит меня на расстоянии вытянутой руки и весело забавляется, наблюдая за моими страданиями. 

Напряжение зашкаливает.

— Отдай! Нет! — пыхчу как паровоз и краснею как помидор, высоко подпрыгивая.

Больше всего я боюсь, что сейчас мама войдёт в комнату…

А тут картина маслом!

Руслан играет со мной в “драчку-собачку. Моими трусиками.

— Значит твоя потеряшка? Ах-ха!

— Урод!

— Но, но, но, без выражений. Быстро накажу грязный ротик! 

Ну он и кретин!

Я устала прыгать, запыхалась.

Мужчина, довольный собой, комкает трусики в кулак и прячет в задний карман джинс. Ладонью шлёпает по нему, поглаживая.

— Оставлю себе на память как трофей.

— Не имеешь права! Ты отвратительный подлец!

— Да неужели?

Он резко сокращает между нами дистанцию. Толкает меня к стене, вжимаясь своим умопомрачительным телом в меня, вышибая весь кислород из лёгких.

Моё дыхание становится частым, а тело слабеет. Как вата.

Я понимаю, что мужлан возбужден. Очень сильно.

Теперь он в наглую прижимается к моему животу выпирающей эрекцией…

Судя по всему, там выросла целая гора.

Горячая. Твёрдая. Огромная. 

Руслан наклоняется к моему лицу…

Горячо и пошло дышит в ушко.

— Не ты ли кричала той ночью как дикая кошка? — выжидает секундную паузу. —  Трахай меня, Руслан. Трахай сильней! О, да! 

— Замолчи.

Дёргаюсь. Пробую вырваться. 

Бесполезно! Он — мраморная плита. 

— Трахай, не жалей! Быстрее, жёстче! — он кривляется, меняя интонацию, пытается говорить как девушка. 

Он снова и снова вгоняет меня в краску.

— Та ночь была ошибкой. Меня опоили, а ты воспользовался. — Наконец признаюсь я. — Я плохо помню… 

— Ну, ну. Я просто получил награду за бой. Да разве ты против была?

Нет. Я не смогла устоять…

Но ни за что не признаюсь.

— Я не просила этого.

— А вот тут ты неправа, девочка. Если бы не я, какой-нибудь чмырдяй пустил бы тебя по кругу и сделал бы из тебя наркоманку. Ты клубом ошиблась, милая. Здесь не ботаны собираются, а весьма серьёзные ребята. Богатые мажоры — сынки депутатов. Они девок только так на трах разводят. На видео снимают и на порнохаб выкладывают. Лучше так, да?

— Не надо, пожалуйста… Не говори т-так… — неожиданно на меня накатывает грусть. Ресницы увлажняются.

Становится страшно.

Он ведь прав!

Сразу вспоминаю того обдолбыша Дениса.

Он и правда мне что-то в напиток подсыпал.

Проклятье!

Если бы Медведь не появился на горизонте, не знаю, чтобы урод со мной сделал.

— Ты что, плачешь? Воу! Посмотри на меня. Я тебя обидел?

Быстро смаргиваю слёзы.

Надо собраться. Он не должен видеть мои слёзы.

— Уйди. Дай мне побыть одной. 

Хорошенько толкаю мужчину в грудь еще раз.

Бесполезно. Никак с места не сдвинуть.

— На меня посмотри, я сказал! — голос становится ледяным, как сталь.

Руслан пытается схватить меня за подбородок пальцами, пытается заглянуть в глаза, но я уворачиваюсь, пряча лицо в волосах.

Только не нужно видеть мои слёзы…

— Рита, я… тебе сделал больно? Ночью? Не знал, что ты была девочкой, прости. Я просто сорвался, не смог свой жор контролировать. Тем более, после боя, понимаешь? Не понял ничего, когда… ну это, того… Ты была такой… такой охуенн… 

Замираю.

Это трогательное признание достойно похвалы. 

А каким голосом оно было сказано...

— Руслан! Ты где? 

Внезапно раздаётся голос мамы, доносящийся с первого этажа дома.

— Блин.

Руслан отвлекается. Отходит на шаг назад. Пользуясь моментом, выталкиваю здоровяка за дверь, напоследок шепчу: