Отбор для Тёмных Князей (СИ) - Жнец Анна - Страница 36

— Уверена?

Как я могла есть, пить, обсуждать всякую ерунду, чувствуя, что обещанный сюрприз связан с даром братьев — мне хотели что-то показать, что-то особенное. Какие к чёрту пицца и вино?

— Уверена. Более чем, — в подтверждении своих слов я отодвинулась от стола.

Аарон — в этот момент не получалось называть его Антоном — устроился у меня за спиной и надавил руками на плечи.

— Пожалуйста, не зажимайся.

Вопреки уговорам расслабиться, я напряглась сильнее — от неизвестности, от странности ситуации, от томительного, почти невыносимого ожидания. 

— Впусти меня, — шептал Аарон голосом демона-искусителя и поглаживал мои плечи. — Позволь проникнуть в твой разум. Не надо сопротивляться вторжению.

— Не сопротивляюсь, входи, — хихикнула я. — Раньше приглашение тебе не требовалось.

— Попасть в угнетённое сознание проще. Сейчас ты невольно ставишь ментальные блоки. Это мешает.

Глубоко вздохнув, я попыталась расслабиться, сосредоточиться на тёплом прикосновении ладоней к своим плечам, но тут же вздрогнула, услышав над ухом вкрадчивое: «Знаешь, когда я в тебя влюбился?»

О боже, это было самое неожиданное признание в любви, которое только можно вообразить.

— Когда? — прохрипела я. Попыталась обернуться, посмотреть на Аарона и…

...Шумело море. Лазурное, чистое, накатывало волнами на белоснежный песок. Прибрежная полоса тянулась далеко-далеко и где-то там, за пределами острого зрения, упиралась в изумрудные заросли. А небо над водой было сиреневым, как кисти цветков глицинии, только светлее и прозрачнее, с облаками, подсвеченными солнцем.

Я опустила взгляд на свои ступни, облепленные влажным песком, вдохнула запах соли, принесённый бризом, и с изумлением посмотрела на Аарона. Перья распахнутых чёрных крыльев трепетали на ветру. Демонические глаза сияли рубинами, острые кончики клыков знакомо выглядывали из-под верхней губы. На Аароне не было ничего, кроме тёмных джинсовых бриджей с рваными краями, и взгляд невольно скользнул по гладкой мускулистой груди, по широким плечам, по идеальному прессу с кубиками.

— Где мы?

— В твоём сознании.

Я наклонилась и пропустила песок сквозь пальцы, отчётливо ощутив шероховатую текстуру крупинок. Ничего из того, что я видела, не было реальным, но все пять органов человеческих чувств словно выкрутили на максимум. Краски, яркие и сочные, слепили глаза.  Запахи кружили голову. В ушах грохотал прибой, а на губах я ощущала вкус соли и почему-то алкогольного коктейля мохито. Этот воображаемый мир казался реальнее настоящего, воспринимался полнее, объёмнее. Здесь физические ощущения обострились в несколько раз, и я вдруг задумалась, какой сладкой могла быть близость в подобном месте.

— Хочешь попробуем? — Аарон был в своём репертуаре.

— Почему ты снова демон? — мне захотелось прикоснуться к чёрному оперению, узнать, каково оно на ощупь.

— Ты меня таким видишь.

— Что будет, если мы пойдём вдоль берега? Есть какие-то границы, в которые мы со временем упрёмся?

— Давай проверим. 

И мы пошли, оставляя цепочку следов на мокром песке.

— Ты хотел сказать, когда в меня влюбился, — я первая взяла Аарона за руку. Этот жест казался естественным, необходимым, и когда я уступила своим желаниям, то вздрогнула — такими яркими были тактильные ощущения.

— Первый раз я влюбился в тебя, когда увидел окровавленную на каталке. Ты… напомнила мне кое о чём, — крылья Аарона дёрнулись за спиной и сложились аккуратными лодочками. — Второй раз — когда ты поцеловала Ромку и от ревности мне захотелось растерзать братца голыми руками. 

— А в третий? — наши пальцы переплелись плотнее. Ноги до колен окатило морской пеной.

— Когда увидел Никиту, спящего у тебя под боком.

После признания Аарона повисла уютная тишина, нарушать её лишними словами не хотелось. Мы шли, держась за руки. Солнце клонилось к закату. Небо всё больше тонуло в фиолетовом. Теперь это был не цвет глицинии — ежевичный сок. Густые заросли приближались: одинокая пальма, почти упавшая, клонилась к самой земле, за ней темнели кусты неведомых растений. Я протянула руку, развела в стороны сочные вертикальные листья, формой и размером напоминающие доски для сёрфинга, — и поражённо застыла. 

— Что это? Что за шуточки?

За кустами я ожидала найти всё тот же залитый закатным светом берег, но картина мне открылась непредсказуемая. Вовсе не это рассчитываешь увидеть, раздвигая ветки растений где-то на заброшенном пляже. Буйная зелень тропиков занавесом обрамляла дверь в знакомую спальню с зеркалами. Я чётко видела границу, где песок переходил в алое ковровое покрытие.

— Я же сказала: никакого секса на первом свидании. Зачем ты привёл меня сюда?

— Я? — Аарон вскинул брови и оскорблённо дёрнул крыльями. — Мы сейчас в твоей голове и видим то, чего хочешь ты. Я всего лишь помогаю тебе чувствовать запахи, звуки, управляю тактильными ощущениями. Мы оказались на море, потому что ты так решила. И если сейчас ты видишь перед собой кровать, это значит…

— А Ролана я вижу, потому что он действительно здесь или это моё тайное желание?

— Что? — Аарон грубовато подвинул меня плечом и заглянул в спальню, где рядом с кроватью напряжённой статуей застыл его брат.

Глава 23

— Что ты тут делаешь? — прошипел Аарон брату. — Мы же договорились!

Так-так-так. А с этого момента, пожалуйста, поподробнее. О чём это они договорились?

Я решительно шагнула в комнату, ощутив босыми ногами, как шероховатость песка сменяется мягкостью коврового ворса. Антон попытался меня удержать на берегу, да только пляж и море исчезли, уничтоженные моим воображением. Теперь нас окружали стены с алыми обоями.

— О чём вы договорились? — спросила я, но братья продолжили спорить, не обратив на меня внимания.

— Я пытался, — сжал кулаки Роман. — Пытался, понимаешь! Но не могу. 

— Ты обещал! — Антон в раздражении ударил кулаком по стене. Его глаза снова вернули карий оттенок, крылья исчезли, голый торс прикрыла чёрная рубашка, наполовину расстёгнутая на груди.

— Обещал, — согласился Роман, бросив в мою сторону короткий тоскливый взгляд. — А теперь беру своё обещание обратно.

— Так не делается, — Антон сдвинулся, заслонив меня от брата широкой спиной.

— Да объясните же, что происходит? Не очень приятно чувствовать себя невидимкой. Вы говорите так, будто меня здесь нет.

Но братья не слушали.

— Я понимаю, — Роман устало потёр небритые щёки. Выглядел он ужасно: осунувшийся, с синевой под глазами, как после затянувшейся бессонницы. — Думаешь, не понимаю? Понимаю. Никита привязался к Марго. У тебя самого депрессия не один год после… случившегося. Ты только недавно человеком стал выглядеть, ожил — и всё благодаря ей, но… Не могу. Не могу уступить её тебе. Думал — просто увлечение, быстро забуду. Ан нет, не забывается. Думаю и думаю о ней постоянно. Идиотом себя чувствую.

От признания Романа сердце в груди болезненно сжалось.  Захотелось подбежать к нему, обнять, утешить, но рядом стоял Антон, и выражение лица у него было, как у хищника, готового до последнего драться за свою добычу.

— Она не может принадлежать нам двоим, — процедил он. — Не может быть общей. 

— Тогда она должна выбрать. Не ты, не я — выбирать должна Марго. Решение за ней.

И братья посмотрели на меня, пристально, выжидающе, с надеждой.

Выбрать? Я должна выбрать кого-то одного? Но как? В Романа я втрескалась ещё на демоническом отборе, к Антону успела привязаться в больнице, да и обмануть доверие его сына не могла. Как я брошу Никиту, несчастного мальчика, лишившегося матери и тянувшегося ко мне всей своей искренней детской душой? 

— Ты должна решить, Марго, — жёстко отрезал Антон. — Должна выбрать, с кем останешься.

— А если нет? — я упрямо вздёрнула подбородок. — Если я не хочу выбирать? Что тогда?

— Мы не требуем ответа прямо сейчас, — Роман тяжело вздохнул. — У тебя есть время подумать, всё взвесить.