Маска Ра - Догерти Пол - Страница 42
- Предыдущая
- 42/54
- Следующая
Она сидела, тяжело дыша.
– Сененмут, распорядись, чтобы привели пленного митаннийца!
Ее советник поспешил выполнять приказ. Вскоре солдаты ввели в палатку окровавленного и избитого пленника в изорванных доспехах из черной кожи. Борода и усы его слиплись от крови. Один глаз у него был подбит, а разорванные мочки ушей напоминали о вырванных серьгах. Пленника толкнули к ногам Хатусу. Амеротк впервые видел воина-митаннийца: он был невысокого роста, коренастый, голова была выбрита только спереди, и длинные, смазанные маслом волосы, густые и черные, падали на плечи. Он изнывал от жажды. Сененмут присел рядом на корточки и поднес чашу с водой к его губам. Пленник пил с жадностью.
– Тебя ждет смерть, – сказал Сененмут. – Но ты должен выбрать: будет она скорой или тебя прибьют к кольям и оставят на жаре на поживу гиенам.
Пленник сел, дыша с трудом.
– Он понимает наш язык? – спросил Сетос.
Сененмут снова заговорил, но на этот раз это была режущая слух гортанная речь. Митанниец повернулся, облизывая отекшим языком разбитые губы. Сененмут добавил еще несколько слов и взглянул на Хатусу.
– Я пообещал ему жизнь.
– Можете обещать хоть трон в Фивах, мне до этого нет дела! – ответила она.
Допрос продолжался. Лицо Сененмута посерело, в горле пересохло, поэтому он часто с трудном глотал слюну. Митанниец заметил его состояние и злорадно ухмыльнулся, за что Сененмут с силой ударил его по лицу.
– Выведите его за лагерь и отрубите голову! – приказал Сененмут конвойным.
Пленника грубо поставили на ноги и, подталкивaя, увели прочь. Сененмут опустил за ними полог палатки и вернулся в полукруг возле Хатусу.
– Митаннийцы захватили оазис и одну из крепостей на северо-востоке. Их отряды колесниц находятся не так далеко от нас. Они захватили рудники и воспользовались полученными сокровищами для подкупа кочевников и жителей пустыни. Вот почему не вернулись наши дозорные. Сведения, полученные нами, ложные. Тушратта от нас на расстоянии всего одного дневного перехода. Его армия по меньшей мере вдвое больше нашей, хорошо вооружена и обеспечена всем необходимым. У них не менее шести тысяч тяжелых боевых колесниц. Если они пойдут на прорыв, то сметут лагерь, – развел руками Сененмут.
– А они собираются нападать? – спросила Хатусу. Она сидела с непроницаемым выражением лица, положив руки на колени, и смотрела поверх их голов. Амеротку в этот момент она напоминала богиню Маат.
– Они не могут скрываться бесконечно, – заявил Сененмут. – Запасы провизии и воды уменьшаются. Наступления следует ждать в ближайшее время. Они хотят сразиться с нами и полностью нас уничтожить.
Хатусу опустила голову и молчала, раздумывая. Амеротку было слышны обычные голоса лагеря, ржание лошадей.
– Вы обещали митаннийцу сохранить ему жизнь.
Сененмут пожал плечами.
– Господин Амеротк, я сохранил ему жизнь на короткий срок, и смерть его будет скорой. Если бы он остался жив, то мог бы донести своим военачальникам о нашей уязвимости, или, того хуже, он мог бы рассказать здесь о реальной силе митаннийцев. При лагере находится разный люд – тот сброд, что обычно сопровождает армию. Они всегда раньше всех узнают новости. Они скроются первыми, за ними последуют другие. Так за несколько дней мы можем лишиться половины наших сил.
– Они скоро нападут, – неожиданно резким тоном заговорила Хатусу. – Амеротк, возьмите небольшой отряд колесниц и отправляйтесь назад вдоль Нила. Передайте Небануму приказ привести сюда форсированным маршем полк Анубиса. Я беру на себя командование вместо Омендапа. Его состояние должно оставаться в тайне. Лагерь следует укрепить. Все колесницы, за исключением небольшого отряда, который останется здесь, должныбыть отведены на милю к северу. – Она встала и хлопнула в ладоши. – Через час рассвет. Она подошла к столу, взяла одну из своих личных печатей и вложила ему в руку. – Амеротк, если Небанум откажется подчиниться моему приказу, убейте его! Она снова хлопнула в ладоши. – Быстрее за дело! Нельзя терять времени!
Вскоре Амеротк, стоя рядом с колесничим, покинул лагерь во главе небольшого отряда. Они ехали по той же извилистой пыльной дороге, по которой двигались накануне, но теперь в обратную сторону, и это вызывало странное ощущение. Небо постепенно светлело, и солнечные лучи набирали силу. Сквозь марево утра блестел Нил в зеленой кайме берегов; потревоженные крокодилом или бегемотом, поднялись в воздух стаи птиц. Словно готовясь к торжественной встрече солнца, пустыня слева от них окрасилась в золотисто-красный цвет. Утренний холодок исчез. Быстро испарилась роса. И над горизонтом величественно поднялся во всем своем великолепии сверкающий огненный шар солнца. По указанию Амеротка его маленький отряд держался близко друг к другу, по три колесницы в ряд, одна ехала впереди и еще одна – с левого фланга, чтобы исключить неожиданное нападение. К тому времени, когда солнце полностью поднялось, лошади перешли на галоп, и колесницы запрыгали и закачались на неровной дороге.
В полдень сделали привал, укрывшись от палящего солнца под пальмами у реки. Лошадей напоили и накормили, поели и люди. Как и Амеротк, все воины были в боевых доспехах: бронзовых панцирях, в схенти с нашитыми на полотно кожаными полосами, сандалии плотно охватывали ноги. Возничего защищали бронзовый воротник, шейные пластинки, и щиток прикрывал пах. Вооружение воинов на легких колесницах состояло из лука с колчаном стрел и дротиков.
Воины беспрекословно подчинялись его приказам. Они были из его отряда и отправились бы в Фивы, пожелай он того. Но он чувствовал их беспокойство. По одну сторону от них лениво нес свои воды Нил, по другую – притаилась, словно выжидая, молчаливая пустыня. Амеротк спрашивал себя, начал ли распространяться слух, чувствовали ли воины, что громадная армия митаннийцев движется к ним? Они возвращались, чтобы поторопить полк Анубиса, и вполне могли догадаться что происходило нечто серьезное. Амеротк встал и взошел на крутой берег, а оттуда окинул взглядом пустыню, морщась от ее раскаленного дыхания. Разогретый зноем воздух дрожал, искажая очертания расположенных в отдалении скал и Низин. Амеротку подумалось, что в этом знойном мареве могла бы двигаться целая армия, оставаясь до поры до времени незаметной.
– Нам пора в путь! – сказал он своим людям.
Снова запрягли лошадей. Амеротку было не по себе. Он не мог избавиться от ощущения, что за ними следят. Отдохнувшие лошади пошли легким галопом, и тишина окрестностей была потревожена их похрапыванием, топотом копыт, стуком колес и покрикиванием колесничих.
Они успели добраться до лагеря полка Анубиса еще засветло. Амеротк дал указание своим людям расположиться за пределами лагеря и поесть, довольствуясь тем немногим, что они захватили с собой. Сам же он в сопровождении своего офицера отправился в лагерь, и сразу отметил про себя его хорошую организацию. Ров и частокол полностью соответствовали установленным правилам. В центре находился священный ларец. Против своего ожидания, Амеротк не заметил в лагере никакой особенной суеты. Из палатки к нему вышел сонный Небанум в наброшенном на плечи одеянии. Его глаза прятались под нависшими веками, а черты лица отличала резкость. Амеротк представился. Небаум, зевая, почесал лысеющую голову и велел стоявшему рядом жрецу наполнить кружку пивом. Сделав большой глоток, он прополоскал рот и сплюнул чуть ли не на ноги Амеротку.
– Так вас послал Омендап. – Небанум смотрел мимо Амеротка на установленный у святилища штандарт. – Полагаю, что у вас для меня приказ поторопиться. Но я могу двигаться не быстрее, чем удобно мне и моему коню, – он лениво зевнул.
Амеротк шагнул ближе, деланно улыбаясь, достал картуш Хатусу.
– Меня прислал не Омендап, а Ее Величество.
Небанум выдавил из себя улыбку и в соответствии с правилами этикета коснулся картуша губами.
– Мои приказы очень просты, – продолжал Амеротк. – Я здесь, чтобы выполнять волю фараона.
– Долгих ему лет, здравия и процветания, – без особого почтения пробурчал Небанум.
- Предыдущая
- 42/54
- Следующая
