Оборотень по объявлению. Судьбоносный песец (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 16
- Предыдущая
- 16/68
- Следующая
— А? Я так и знал, что у этой дуры ничем хорошим жизнь не кончится! — Козел запрыгнул в салон, и песец сел за руль. Песец сел за руль всей его жизни! Придурок продолжал: — Вы же знаете, что она стоит на учете в дурке?
Этот урод собирался орать это на каждом углу! Изо рта несет, как из выгребной ямы.
Никс дал по газам, набирая на телефоне Макса.
— Рядом? — спросил только, зная, что тот понял без лишних слов.
— Триста метров от тебя на юго-восток.
— Понял. Стой там.
Песец набрал заместителя командира своей команды:
— Все на местах?
— Да, движемся согласно плану. Замкнем кольцо через пять минут.
— Отлично.
Никс очень надеялся, что минуты, которые он потеряет, не окажутся критическими.
— Куда вы меня везете? — высунул голову между сиденьями урод из уродов.
И песец ударом локтя нокаутировал придурка так, что тот потерял сознание.
Багажника песца на этого козла как раз хватит!
Кира
Медоедка все продолжала объяснять на лапах, что наш пункт назначения внутри, а я колебалась. Слишком хорошо знала, КАК внутри посмотрят на меня в таком виде: зеленый парик, кольцо в носу и накидка промоутера.
Но оборотница была так упорна, что я вошла в клинику, чтобы скорее показать, как быстро нас оттуда выставят.
— О, добро пожаловать! — Девушка на ресепшене обращалась не ко мне — к барсучихе! — Давненько вы не заходили. Спокойные времена? Сегодня с гостьей…
Медоедка важно кивнула, а девушка вышла из-за стойки и показала жестом, чтобы я следовала за ней:
— Прошу.
Провела к кабинету с табличкой «Первая приемная» и открыла дверь, не заходя внутрь.
— Нам туда? — шепнула я Аленке.
Барсучиха кивнула. Я зашла, и медоедка выпрыгнула из рюкзака, на ходу оборачиваясь в человека.
— Фух, ну наконец-то, елы-палы! Ну ты и медленная! Будешь двигаться в темпе улитки — нас поймают! — Аленка быстро достала из рюкзака одежду, влетела в нее со скоростью света. — Можешь снять с себя лишнее, тут это ни к чему. Сейчас я тебе покажу, как я заметаю следы и начинаю каждый раз жизнь с чистого листа. Кажется, мой способ и тебе может пригодиться.
— В клинике пластической хирургии? Ты что, делаешь операцию на лице?
— Бинго, елы-палы! А теперь только представь, что тебе откроется с новым лицом! Никаких долгов, никакого бывшего, забудешь все как страшный сон, будто и не было с тобой.
— Новое лицо? — Мурашки неприятия пошли по коже. — Мне мое нравится.
Стоило представить, как из зеркала на меня будет смотреть чужой человек, и становилось не по себе. Как же тогда это будет в реальности, если я решусь на такое? Ведь обратного пути не будет — свою внешность я вернуть не смогу.
— Может, тебе, как оборотню, такое подходит, но у человека все завязано на документах… — сказала первое весомое оправдание, которое пришло в голову.
— Документы на мази! Не сомневайся в моих предложениях, елы-палы! — Аленка оскорбленно фыркнула, а потом в ожидании замерла, глядя на закрытую дверь. — Входи, мы одеты.
Дверь открылась, и в комнату вошел молодой мужчина в белом халате. Настороженно замер на пороге, втянул воздух и стрельнул в меня удивленным взглядом. А потом будто застыл на несколько секунд, а я, клянусь, видела, как расширяются его зрачки, заполняя всю радужку коричневого цвета, а потом вытягиваются по-кошачьи.
— Он оборотень?
Кажется, я сказала это вслух.
Аленушка закатила глаза.
— Ну где твои манеры, елы-палы? Кто же такое спрашивает? Не чувствуешь, что ли? — И тут медоедка треснула себя по лбу. — Точно, ты же не чувствуешь. Погоди, а как тогда поняла?
Мужчина еще более заинтересованно посмотрел на меня.
Ох, кого я еще встречу на этой неделе? Песец, медоедка, этот кошачий в докторах… Ах да, еще же был Тень. Не знаю, какое животное его второе я, но точно не мелкий сурикат.
— По зрачкам, — сказала я немного сконфуженно.
— Да? Интересно… — Доктор подошел ближе и словно старался поймать исходивший от меня запах. Спросил: — Что же было в моих глазах?
— Ваши зрачки сначала расширились, а потом по-кошачьи вытянулись, вот мне и показалось, что вы оборотень. Хотя в жизни тоже бывает такое явление — вертикальная колобома глаза. Правда, это врожденная особенность, она не меняется на глазах.
— Вы врач? — Мужчина старался держаться сдержанно, но его ноздри то и дело жадно трепетали.
Да что такое? От меня плохо пахнет?
— Я ветеринарный врач, — пояснила я свои познания в медицине.
Аленка с интересом поглядывала то на меня, то на доктора. Неожиданно сказала:
— Дайте я вас хоть представлю, елы-палы! А то чувствую себя лишней в вашей беседе белых халатиков! Леон, это Кира. Кира, это Леон. Все, теперь продолжайте!
— Необычное имя. Производное ото Льва?
— Попроще. От Леонида. — Мужчина зашел мне за спину под удивленным взглядом медоедки. Я еле удержалась от того, чтобы не поворачиваться, оставаясь к нему лицом. Мало ли!
Но доктор удивил:
— Девушки, надо поторопиться уйти во внутренние помещения. Если ты привела хвост…
И показал на стену.
Что там? Потайной ход? Я уже ничему не удивлюсь.
— Обижаешь, елы-палы! — Медоедка взбила волосы. — Ты разве чувствуешь от нас запах? — Взяла прядь волос, сделала из нее кисточку и постаралась ткнуть в нос Леона, но тот пластично ушел с траектории девушки.
— Нет. Но есть еще и глаза, — заметил он между делом. И снова бросил на меня взгляд.
— Я убедилась, что хвоста нет, но ты прав. Давай начнем побыстрее. — Аленка повернулась ко мне. — А ты пока думай. Все-таки новая жизнь — это вещь. Будто стряхиваешь с себя прошлое, стираешь все проблемы. Посмотри, как я изменюсь, и бери с меня дурной пример!
— А потом два месяца с перебинтованным лицом ходить? — полушутя замотала я головой.
— У оборотней повышенная регенерация. Мой организм справится за ночь. Завтра выйдешь уже с другой Аленкой, елы-палы! А вот с тобой да, придется поваляться.
— Я могу местно ускорить человеческую регенерацию, но период восстановления все равно не будет быстрым. Кира, вам требуется моя помощь? Вас кто-то преследует? — спросил Леон, и у меня создалось ощущение, что он не столько ждал ответа на свой вопрос, сколько к чему-то прислушивался. К дыханию? Пульсу?
— Она пока думает, — вмешалась медоедка, видя, как я растерялась с ответом.
Леон ободряюще мне улыбнулся.
— На стол нужно ложиться уверенной в переменах, — сказал он и повернулся к Аленке: — Кем ты будешь на этот раз?
— Гречанкой! — выпалила медоедка, а потом охнула, сомневаясь: — Или испанкой? Елы-палы, я еще не определилась.
— Ты такая светленькая. Будет сложно сразу перекраситься в черный. — Я почему-то подумала о волосах.
— Не оборотням! Краска на нас держится отвратно, так что проблем со сменой имиджа нет.
Я посмотрела на свои светлые пряди. Если я перекрашусь в темный, и то сожалеть буду. Что же касается лица? Это слишком серьезно!
— Пойдемте! Кира, вам придется остаться за пределами хирургического кабинета. Хотя вы же коллега. Хотите надеть халат и понаблюдать? Может, даже быть вторым ассистентом?
— Хочу! — Я не сдержала восторга в голосе, и Леон расплылся в понимающей улыбке.
Дотронулся до лепнины на стене и повернул деталь барельефа. Стена отъехала, открывая небольшую коробочку коридора. Стоило нам туда войти, как загорелся свет, а стена позади закрылась. Со всех сторон зашипели распылители, а следом открылась стена прямо по курсу. Тут висели одноразовые халаты, маски, шапочки для волос, а также находились кабинки для переодевания.
— Ну что, Аленушка, опять я на тебя весь наркоз переведу, — подтрунивал Леон над медоедкой.
— Не утрируй, елы-палы! Половину, не больше! — шутливо возмутилась Аленка в ответ.
И вот, когда медицинские костюмы и маски были надеты, а пациентка лежала под лошадиной дозой наркоза в операционной, началось самое интересное для любого врача — таинство операции.
- Предыдущая
- 16/68
- Следующая