Ярость и пули (ЛП) - Мади Скайла - Страница 11

— Эй, вы двое, может, будете потише? — вскакивает Тэд с дивана. — Говнюки.

Джоэл фыркает, залезая в карман своих клетчатых штанов и вытаскивая сигарету.

— Хочешь выйти на улицу?

Я смотрю в маленькое окно над раковиной. Насколько там холодно? Около нуля?

— Я пас.

— Ну ладно. — Он соскальзывает со стойки, сунув сигарету за ухо. — Медленная смерть для одного, понял.

Качая головой, я поворачиваюсь и неторопливо иду к лестнице.

— Ты сделаешь это, Джай? — спрашивает Джоэл, заставляя меня обернуться. — Ты поможешь мне вернуть ее?

Нервно дрожащими пальцами он играет с зажигалкой, переворачивая кончиками пальцев ее снова и снова, напоминая мне Джоэла, которого я знал еще ребенком. Он всегда крутил монеты и вращал ручки. Каждый раз, когда у него были проблемы, он играл со своей особой монетой. Страшный клоун с одной стороны, а с другой — оборотень. Я проглотил ее, когда мне было шесть.

— Когда ты планировал это сделать? — спрашиваю я.

— Сейчас почти пять утра, и нам нужно выспаться сегодня, так что... завтра вечером.

Решение, которое я собираюсь принять, возможно, будет худшим решением, которое когда-либо приму… но это дело должно быть сделано. Я не могу нести вину за то, что отпустил его одного. Если что-то произойдет — что-то, чему мое присутствие могло бы помешать — это уничтожит меня.

Я киваю, высекая это на камне.

— Ладно, — говорю я. — Я сделаю это.

Проблема

Эмили

Я откидываю голову назад, позволяя теплу утреннего солнца ласкать мое лицо. Это первое утро за последнее время, которое было не слишком холодным. Случайный порыв ветра обжигает обнаженную кожу на моей шее. Еще чуть холодней — и мои соски превратятся в острые сосульки.

— И она была безумной, верно? Без сомнений, это самая громкая женщина, которую я когда-либо трахал.

Я закатываю глаза, переключая свое внимание с оживленного и крайне неуместного рассказа Тэда на Хасса, который расслабленно лежит на боку. Это удивительно, так как вчера стоило взглянуть на него, как Хасс тут же ныл, как ребенок.

Хасс водит большим пальцем вдоль яркого желтого лепестка преждевременно сорванного цветка гелениума, и я ловлю себя на том, что смотрю на его темный центр, теряясь в интересной структуре.

Я люблю осенние цветы и декоративные травы — их теплые тона хорошо сочетаются с потемневшими листьями. Легкое прикосновение по моему предплечью отвлекает от мыслей. Это Хасс ведет цветком вверх по моему предплечью и затем снова вниз. Я удивленно наклоняю голову. У него появилось желание умереть? Когда он проводит мягкими лепестками вдоль внутренней стороны моего локтя, я вырываю цветок из его пальцев, одаривая коварной улыбкой.

— У тебя будут проблемы, — констатирую я, бросая цветок через плечо.

Серые глаза Хасса вспыхивают, а губы растягиваются в ухмылке.

— Проблема — твое прозвище?

Я фыркаю. Спокойно.

— Прекращай уже, — приказывает Тэд, срывая пучок травы и бросая его в сторону Хасса. К сожалению, легкие стебельки сдувает ветром вместо того, чтобы хлестнуть его по лицу. — Джай прикончит тебя и сбросит тело в озеро, и я не буду его останавливать.

— Они не встречаются, — констатирует Хасс, бросая взгляд на меня. — Не так ли?

Жар распространяется по моей шее.

— Да… нет… я имею в виду, технически мы не встречаемся, но…

— Тогда никаких проблем, — говорит он, оглядываясь на Тэда.

— Тут есть небольшая проблема, — возражает Тэд, положив свои мощные руки на колени, облаченные в черные брюки-карго. — То, что ты творишь — непочтительно, и, если не прекратишь, то будет большая проблема — особенно твоему физическому состоянию.

Я откидываюсь на траву, опираясь на локти, вытягивая ноги и скрещивая лодыжки.

— Почему ты так боишься? — спрашивает Хасс, выдергивая травинку из земли. Не глядя на нее, он сворачивает ее пальцами, превращая в маленький квадратик.

— Джай крепкий засранец. Я наблюдал, как он расправляется с людьми... поверь мне, ты не захочешь быть на той стороне.

Хасс бросает травинку в Тэда, та попадает по щеке и падает на землю. Хасс может говорить все, что захочет. Я знаю, что он просто прикалывается. Такие парни, как он, любят раздражать и подливать масла в огонь. Это волнение от игры с другими заставляет их чувствовать себя удовлетворенными. Даже если говорит серьезно, он должен знать, что зря тратит время. Я никогда в своей жизни не была так не заинтересована в сексе. Возможно, это из-за гигантской тату черепа на его голове… Или из-за того, что я слишком увлечена кое-кем другим. Какой бы ни была причина, Хасс и я никогда не будем вместе.

— Джай сожрет тебя живьем, и ты знаешь это, — смеюсь я, а Хасс открывает рот, чтобы возразить мне. — Но, — говорю я, переключая свое внимание на Тэда, — ты не закончил свою историю.

Тэд оживляется, скептическая улыбка медленно расползается на его губах. Не знаю, почему он так упорно пересказывает свои секс-истории. Некоторые настолько неправдоподобны, что я сомневаюсь в том, что они вообще случались.

Тэд откашливается.

— Как я уже говорил, когда она испытывала оргазм, то теряла чертову связь с реальностью… Она не могла управлять своими конечностями, и это не сексуально, поверьте.

Хасс спрашивает первым:

— Как она кончала?

Безупречное, казалось бы, сосредоточенное на чем-то лицо Тэда застывает в шоке и ужасе, когда он вспоминает это событие. Его потрясающие золотистые глаза ярко сверкают в лучах солнца, делая угольно-черные крапинки в них заметными.

— Она начинала молотить меня кулаками по лицу, называя имена всех своих бывших в алфавитном порядке. Адам — удар. Брендан — удар. Эндрю — удар. — Тэд придвигается ближе, стремясь выложить остальное. — Только послушайте, она скакала на мне, действительно, жестко. Когда я уже собрался кончить, она спрыгнула с меня и ударила по гребаным яйцам.

Громкий смех вырывается у меня изо рта. Я обязана встретиться с этой девушкой. Должна знать ее в лицо — или по оргазму в данном случае.

Хасс морщит лицо, все его тело напрягается.

— Ну ты и трепло.

Тэд медленно придвигается ближе.

— Клянусь жизнью своей матушки, эта девчонка ударила меня по яйцам перед тем, как я чуть не кончил в нее.

Когда удостоверился, что история Тэда правда, Хасс ржет. Он так сильно гогочет, что аж перекатывается на спину, уставившись в небо. Мой собственный смех в груди порождает пузырьки искреннего счастья — счастья, которое приходит, когда ты шутишь с братьями и сестрами. Не думаю, что когда-либо смеялась так сильно. Сквозь наш смех я слышу, как по стене хлопает задняя дверь. Я не вижу, кто это, так как слезы от смеха затуманили мое зрение.

— Пришлось сделать рентген и удостовериться, что член не сломан. Мне даже запретили возбуждаться, чтобы не вызывать эрекцию, и я не мог мочиться прямо в течение недели. Вот почему я больше не трахаюсь с белыми девчонками.

Стянув рукав синей толстовки, я вытираю им глаза, смаргиваю слезы и вижу, как, засунув руки в карманы джинсов, приближается Джай. Он выглядит хорошо со всех сторон, особенно в черной футболке, которая обтягивает его грудь и руки. Прошлой ночью он был несчастным, а вернувшись в постель — раздраженным, но этим утром проснулся довольным. Они и Джоэлом даже непринужденно разговаривали за завтраком, не вызывая друг у друга гнева. Приятно видеть, как они ладят. Их лица жуть как похожи, когда они не скалят зубы друг на друга.

— Я захочу знать? — спрашивает Джай, темным взглядом осматривая нас.

Я качаю головой.

— Определенно нет.

— Что делает Джоэл? — спрашивает Тэд, поднимаясь на ноги.

— Чистит оружие и считает боеприпасы.

Я хмурюсь.

— Он собирается пройти через это?

Взгляд Джая встречаются с моим, и в моей груди трепещет сердце. Он кивает.