Ярость и пули (ЛП) - Мади Скайла - Страница 2
- Предыдущая
- 2/29
- Следующая
Эмили выходит из-под струи воды и проводит мыльными руками по животу.
Ответа нет.
Я беру ягодный гель для душа, наливаю его на мочалку и взбиваю пену. Эмили откидывает длинные темные волосы в сторону, обнажая для меня изгиб плеча.
Держа мочалку в руке, я отказываюсь тереть ее кожу.
— Эмили?
Она оглядывается через плечо, ее темные глаза источают тот самый сексуальный пристальный взгляд, что так мне понравился, когда я встретил ее.
— Да. Я тебя игнорирую.
Неожиданно, Эмили резко разворачивается, отчего пена с мочалки размазывается о ее голую грудь. Ее глаза широко открыты, а кончик острого тонкого носика такой же красный, как и румяные щечки.
— Это из-за меня?
Я убираю мочалку от ее груди и сжимаю в руке. От давления пена стекает на мою ногу.
Я сдерживаю смех.
— Что?
Она избегает меня, ее обеспокоенный взгляд направлен на плитку.
— Это из-за меня?
— Я думал, это ты меня игнорируешь.
Эмили раздраженно выдыхает.
— Джай...
Я роняю мочалку и протягиваю к Эмили мыльные руки. Скольжу ладонями вверх по ее хрупким рукам и сжимаю маленькие бицепсы обеими руками.
— Из-за тебя что?
Эмили отодвигается, вырываясь из моей хватки. Если бы кто-то становился бездомным каждый раз, когда эта девушка сбивает меня с толку, то, скорее всего, каждый дом в мире бы пустовал.
— О чем ты говоришь?
Она жестом показывает на меня.
— Ты! Ты на все десять, почти одиннадцать, а я что? На четверку в лучшем случае?
Я в замешательстве хмурюсь. Если бы Эмили прямо ответила на мой вопрос, то сейчас мы были бы на одной волне. И с каких это пор люди оценивают внешность других людей по шкале от одного до десяти? Это самое нелепое, что я когда-либо слышал, учитывая, что вкусы у всех разные. Я, может быть, для Эмили и десять баллов, но для кого-то другого на троечку. То же самое и с Эмили. Для одного парня она может быть на четыре, но для меня на миллион. Все просто.
— Четыре? Что за…
Эмили поджимает губы и прикусывает их.
— Я что-то сделала? Из-за меня?
— Нет. Нет. Не из-за тебя.
Черт, она такая милая, даже когда ее волосы зализаны назад. Улыбка растягивает уголки моих губ, и я не могу ее сдержать. Мне нравится шар счастья, который раздувается у меня в груди при мысли, что ей не похер.
— Котенок, детка, расслабься. — Делаю шаг к ней, пока она смахивает каплю воды, стекающую по кончику ее носа.
— Я слишком агрессивна? Слишком обыкновенная? — Эмили оглядывает свое тело. — Может быть, слишком худая? — Смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Или, может быть, слишком жирная… Предполагаю, что в прошлом ты встречался с крошечными моделями. Или может… Почему ты улыбаешься?
— Потому что ты сумасшедшая.
— Сумасшедшая?
Я киваю.
— Да. Сумасшедшая
Как будто Эмили есть о чем переживать. В ней все, что я хочу в женщине. Она умная, сильная, с чувством юмора, красивая и верная. Форма и вес ее тела для меня не имеет значения. Я глажу руками стройный изгиб ее бедер и останавливаюсь на округлой попке, грубо притягивая к себе. У Эмили перехватывает дыхание, когда трусь голым телом об нее. Прохожусь пальцами вдоль позвоночника, и она начинает дрожать.
— Джай... — вздыхает она, расслабившись в моих руках, когда запускаю пальцы в ее волосы и тяну голову назад.
— С тобой абсолютно все в порядке, — говорю я, прижимая губы к ее подбородку. — Ты сводишь меня с ума. Я могу кончить, просто взглянув на тебя.
Отстранившись, Эмили хмурит брови.
— Со мной что-то не так, раз я не могу удержать твой интерес во время секса.
Я отстраняюсь.
— Дело не в тебе. Я просто...
Как мне сказать? Как сказать, что я гребаный идиот? Что вся операция была зря и мы, наверное, все умрем, пытаясь спасти женщину Джоэла? У нас было слишком много опасных ситуаций с Черепом. Мы слишком часто испытывали удачу. Череп находится в этой игре дольше, чем мы. Это лишь вопрос времени, когда он перехитрит нас, а после кражи Джоэла из-под его носа, не думаю, что он забудет о нас.
— Когда это закончится? — спрашиваю я, оставляя нежный поцелуй на влажной щеке Эмили.
Она хмурится.
— Секс?
— Нет. Не секс. Джоэл. Череп. Когда это закончится?
— Это не закончится... — говорит она, смахивая мокрые пряди волос со своей щеки. — Пока Череп не умрет, мы никогда не будем свободны.
Эмили говорит правду, и, если быть честным, правда никогда не звучала так устрашающе. Я вдыхаю, наполняя легкие тяжелым паром. Я многого не боюсь... но стать причиной, из-за которой кто-то другой может пострадать от того, с чем я не смог справиться. Выдохнув, я обхватываю ее за талию.
— Как думаешь, что мне делать?
Эмили прикусывает губу, размышляя над моим вопросом. Я хочу, чтобы она запретила мне помогать Джоэлу и умоляла не вызволять Монику. Хочу, чтобы попросила меня сбежать с ней, как уже предлагала, прежде чем мы занялись спасением Джоэла. Тогда я отказался, но сейчас... сейчас я запросто могу пойти на это.
— Ну... — Она прочищает горло. — Ты бы вернулся за мной?
— Без сомнения.
Она прикусывает губы, пытаясь скрыть улыбку.
— Джоэл любит ее, и, насколько могу судить, готов умереть ради нее. Повлияет ли это на твое решение, я не знаю.
Я наклоняю голову.
— Итак, ты говоришь, что мне следует пойти на это ради любви?
Эмили пожимает худенькими плечами.
— Я говорю, что твой брат не будет чувствовать себя целым, пока не получит ее. Представь, как он себя сейчас чувствует? Знать, что любовь всей твоей жизни в плену у другого человека — особенно такого, как Череп. Из-за этого и меня тошнит.
Я притягиваю Эмили к себе, прижимаю щекой к своей груди, и кладу подбородок на ее макушку.
Вспоминаю поведение Джоэла за последние несколько дней. Он не спит, находится под кайфом и испытывает внезапные приступы гнева. Дважды, когда я заходил к нему, его глаза были красными и влажными. Он любит ее. Любит сильнее, чем я когда-либо видел, и со мной или без меня, он вернется за девушкой.
Глава 2
Братья
Эмили
Я заканчиваю сушить полотенцем волосы и бросаю его на пол. Брызги капель покрывают зеркало в ванной, и я наклоняюсь поближе, чтобы проверить татуировку на ключице в виде черепа. Она полностью зажила, и ее черные чернила будут клеймить мою кожу до конца моей жизни. Я поскребла ее.
Угу. Она настоящая.
Не знаю, почему я все жду, что она сотрется. Полностью заполняю воздухом легкие и выдыхаю его. Чертовски ненавижу ее. Ненавижу этот череп и то, что он представляет.
Страх и обладание.
Это символ психопата, который пережил ужасную невыразимую трагедию и решил поступить так же с другими, как поступили с ним. Это ненормально. Заставлять других чувствовать боль, которую он ощущал в тот момент, когда его жена и еще нерожденный ребенок были вырваны из его жизни... это... это не то, о чем я хочу думать перед завтраком. Все, что связано с Черепом, обычно имеет силу выворачивать мой желудок, и, поскольку запах бекона так восхитительно витает в воздухе, не хочу, чтобы это произошло сегодня утром.
Вздохнув, я беру фиолетовую расческу и провожу ею по своим длинным волосам. Она цепляется за колтуны и узлы, но, приложив немного усилий, мне удается их распутать. Обычно я не вкладываю много усилий в свои утренние ритуалы, но с тех пор как «переехал» брат Джая, чувствую необходимость хоть чуть-чуть постараться. Это немного глупо, но я хочу быть на уровне стандартов, которые он, несомненно, имеет для своего младшего брата.
Вернув расческу на раковину, я запускаю пальцы в волосы и немного их взбиваю, добавляя нужное количество «беспорядка». Не хочу выглядеть так, словно специально потратила время на свою внешность. Я наклоняюсь ближе к зеркалу, проверяя легкий макияж, который нанесла ранее. Никогда не думала, что признаю это, но правильная тушь может творить чудеса с обычным лицом.
- Предыдущая
- 2/29
- Следующая