Хранитель Заката (СИ) - Перепечина Яна - Страница 45

- А Галина Филипповна? – вернул разговор в нужное ему русло Хранитель.

- А что Галина Филипповна?

- Она тоже одержима орнитологией?

Денис пожал плечами:

- Да я бы не сказал. Обычная тётка. У неё семья на первом плане. Я даже удивился, когда узнал, что она едет в экспедицию. На моей памяти она никогда никуда не ездила. У неё дети, муж богатенький. Для неё орнитология скорее хобби, так, чтобы дома не сидеть и от скуки не изнывать.

Анна удивилась:

- Разве? То-то она вас всё к труду призывает и за судьбы орнитологии переживает.

- Ну, я под её началом не работал никогда. Но родители мне именно так её характеризовали. Они с ней с юности знакомы. Говорят, она подавала большие надежды, но потом вышла замуж – и её как подменили. Сумасшедшая мамаша. Из тех, кто детей до пенсии опекает. Какая уж тут орнитология?

- И тем не менее, она поехала в экспедицию… - задумчиво протянул Хранитель. – Зачем?

- Да кто ж её знает? Может, детям захотелось отдохнуть от неё, вот она ради них сюда и отправилась… Моя мама говорит, что дети – главный двигатель её жизни. Она делает только то, что может принести им пользу…

Тут дверь на крыльцо распахнулась, и показалась заспанная Камилла. Юное личико её было нежно-розовым и таким трогательным, что Анна улыбнулась и покачала головой. Неужели Денис так никогда и не оценит эту славную девушку?

- Доброе утро, - сонно приветствовала всех Камилла. – Вы чего это тут собрались?

- А ты что так рано встала? Ты же сова из сов? – удивился Денис.

- Да меня Галина Филипповна разбудила. Ей кто-то позвонил ни свет ни заря. И она уже добрых пятнадцать минут бу-бу-бу, бу-бу-бу. Ах, он что, совсем плох? Ох, как же так? Вы же мне говорили, что ещё несколько месяцев есть точно! – очень похоже передразнила Камилла.

Денис повернулся к Анне и Хранителю:

- Не обращайте внимания, Ками у нас по утрам всегда злющая. Особенно, если её разбудить.

Но Матвей не слушал его, он серьёзно спросил у Камиллы:

- О ком это она?

Та пожала плечами:

- Да о муже, наверное. Он у неё вечно больной. Ипохондрик. А Галина Филипповна ему потакает вечно всем мозги канифолит: мой бедный Валик такой страдалец, такой мученик. Хотя мне кажется, что это у них развлечение такое. Он делает вид, что болеет, а она – что верит в это.

- Но, похоже, сейчас он и правда плох, раз она так разволновалась, - предположила Анна и посмотрела на Хранителя. Тот стоял рядом с таким видом, что она испугалась.

- Матвей, что случилось?

Тот мотнул головой и спросил у Камиллы:

- Как фамилия Галины Филипповны?

- Ахременко.

- А её мужа?

Денис пожал плечами:

- Наверное, тоже Ахремен…

- А вот и нет! – перебила Камилла. – Галина Филипповна как-то жаловалась, что неудобно мужу и жене жить с разными фамилиями. Говорила, хоть меняй на старости лет. Я тогда у неё спросила, почему же она не поменяла, когда замуж выходила. И она ответила, что тогда был жив её отец, а он был очень против, обещал чуть ли не проклясть, если она фамилию сменит. Мол, у них древний казацкий род, а она мало того, что за русского замуж собралась, так ещё и хочет фамилию его взять. Так и пришлось ей оставить отцовскую.

- А ты фамилию её мужа не знаешь? – Хранитель опять был мрачен и сосредоточен.

- Не знаю, но могу узнать, если нужно.

- Как?

- Да я помогала оформлять доки для экспедиции. И она мне как-то фотки своих документов пересылала. Я их не удалила ещё. Мне кажется, там все страницы паспорта были. Я тогда ещё смеялась, что птицам по барабану, за кем она замужем и сколько у неё детей.

Камилла сунула руку в карман джинсов и вытянула смартфон. Пока она листала ленту сообщений, Хранитель молчал, думая о чём-то. Анна и Денис не решались нарушить эту мрачную сосредоточенность.

- Вот, - Камилла увеличила снимок и сунула смартфон Хранителю. Тот посмотрел и помрачнел ещё сильнее.

- Что? – наконец нарушила тишину Анна.

Хранитель резко выдохнул и распорядился:

- Давайте-ка завтракайте, господа орнитологи. А потом берите своих старших товарищей под белы рученьки и приходите к Полоцким. Нужно серьёзно поговорить.

Глава 48. Родня

Орнитологи пришли к Полоцким примерно через полчаса. За это время Матвей с Анной успели сходить к дому маячника. Там Хранитель долго осматривал большую поленницу, землю вокруг неё, вместительную садовую тачку и инструмент, хранящийся в небольшом крепком сарайчике безо всякого намёка на запоры. Анна примерно понимала, что он ищет, и поэтому стояла в стороне, чтобы случайно не уничтожить те немногие следы, которые могли сохраниться после почти двух суток непогоды.

- Ну что? – спросила она, когда Хранитель, наконец, подошёл к ней. Он притянул её к себе, прижал одной рукой, уткнувшись лицом в волосы, с которых она наконец-то сняла капюшон. Ветер совсем утих, становилось всё теплее и над заливом появились чайки. Анна смотрела на них, и ей казалось, что от их криков её немного отпускает напряжение последних дней. Она шевельнулась и попросила:

- Давайте позвоним вашему другу, узнаем, как там Василий.

- Да, теперь можно, - согласился Хранитель. – Не слишком рано.

Анне казалось, что утро было уже очень давно, чуть ли не сутки назад. Поэтому она удивилась, но тут же поняла, что времени ещё и правда совсем немного, не больше девяти часов. Хранитель свободной рукой порылся в кармане, по-прежнему не отпуская Анну, зазвучали гудки вызова. Наконец его друг, голос которого Анна стала уже узнавать, отозвался. Безо всякого приветствия он радостно гаркнул:

- Мэтью, амиго, дяде Васе гораздо лучше! Если так пойдёт, завтра утречком будем выводить из комы. Сильна старая гвардия. Без боя не сдаётся.

- Спасибо… - Голос Хранителя чуть заметно дрогнул. Он с усилием сглотнул и вдруг спросил: - Слушай, а у отца в волосах не было щепок или чего-то вроде того?

- И в волосах были, и на одежде. Я ещё подумал, что он дрова колол. Помнишь, как в нашем детстве? Он их так рубит, что я на это могу часами смотреть. Виртуоз! Вот поставим его на ноги, я специально на этот ваш Закат приеду, чтобы полюбоваться и – была не была! – даже, может, поучиться…

- Спасибо, - снова повторил Хранитель. Его друг, имени которого Анна так до сих пор и не знала, но которого уже почти любила за это неравнодушие, за умение говорить как-то так, что верилось – беда отступит и (самое главное!) за его привязанность к Хранителю и его отцу, которой он не скрывал, осёкся и через секунду спросил:

- Это важно, да, Маттео?

- Важно.

- Мэт, - тихо и уже безо всякой шутливости в голосе попросил его друг, - я тебя умоляю, ты там без самодеятельности. Подожди, когда шторм уляжется. Говорят, сегодня уже спокойнее намного. Я сам не видел, но наш зам главного живёт у залива. Он-то и сказал, что уже затихает понемногу. Вот когда ещё чуть потише будет, приедут специально обученные люди и всё…

- Я тоже специально обученный. Почти, - не согласился с ним Хранитель. – Ты там береги отца.

- Мэтью! Мэт, раздери тебя нелёгкая! – заорал в трубку его друг, но Хранитель уже не слушал его. Он выключил телефон и сунул в карман.

- Но… - начала было Анна.

- Иначе он бы звонил, не переставая, - улыбнулся Хранитель. Стало понятно, как он любит своего друга.

- Но, может, он прав?

- Он, безусловно, прав. Но это дело семейное. И сначала я должен разобраться во всём сам, а уж потом приглашать специально обученных людей.

- Как – семейное? – Анна вообще ничего не понимала.

- А вот так. Я пока тоже не всё понимаю, но, кажется, догадываюсь. Пойдёмте-ка к Полоцким.

Мария Михайловна, обнаружив на пороге гостей, по своей неизменной привычке тут же начала накрывать на стол. Но не успела: вошли Матвей и Анна.

- Не нужно, - остановил её Хранитель. - Садитесь, пожалуйста, Мария Михайловна.

Она посмотрела на него с тревогой и изумлением, но послушно села, только вазочку с орехами, стоявшую на столе, подвинула так, чтобы всем было удобно брать её содержимое.