Иная жизнь - Ажажа Владимир Георгиевич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/171
• Следующая

Случай этот оказался каплей, переполнившей чашу терпения начальника разведки. Тем более, что под рукой оказался свой, из флотских, уфолог. Проект инструкции я подготовил к июлю 1977 года.

Около трех часов по московскому времени 20 сентября 1977 года быстроходная атомная подводная лодка проекта 705 шла в надводном положении, прошивая своим дельфиньим телом гладь Белого меря. Она возвращалась с заводских испытаний в Северодвинск. Вахтенный офицер в звании инженер-капитана 2-го ранга (кстати, на этой сплошь автоматизированной подлодке весь экипаж состоит из офицеров, в основном, инженеров) обратил внимание на быстро перемещающуюся по небу звездочку. Она двигалась с норд-оста на зюйд-вест, то есть из Арктики в направлении Петрозаводска и Ленинграда. Звездочка удлинялась, превращаясь в длинный светящийся отрезок. Вахтенному казалось, что над ним проходит цилиндр, у одного конца которого симметрия вдруг нарушилась и из цилиндра стали вылетать отдельности, напоминающие мелкие горошины. Оценить линейные или угловые размеры было трудно. Ощущалась только громадная высота, на которой следовал НЛО. Горошины двигались не вслед, а разлетались по разным направлениям. В вахтенном журнале подлодки появилась запись, описывающая непонятное явление. Примерно через час началась известная эпопея появления НЛО над Петрозаводском, о чем сообщило Телеграфное агентство Советского Союза. А через три дня известие об этом попало и на страницы некоторых центральных газет.

Однако курирующий научные исследования в Военно-Морском Флоте СССР первый заместитель главкома адмирал флота Н. И. Смирнов не спешил пускать сочиненную мной инструкцию в дело. Я прикидывал возможный ход его мыслей: «А не скажут ли другие, что у Смирнова «поехала крыша»? И потом, что за научный багаж у В. Г. Ажажи, чтобы довериться ему в таком непростом вопросе? Ну, допустим, он руководил исследовательской подводной лодкой «Северянка». Ну и что? Ведь это же не НЛО, а, как говорят в Одессе, две большие разницы».

И все-таки 7 октября обстоятельства заставили Н. И. Смирнова пригласить меня для личного знакомства и разговора. А разговор в основном был односторонний. По селекторной, то есть громкоговорящей связи уже в который раз повторил свой доклад оперативный дежурный Северного флота.

На рассвете 7 октября 1977 года плавучая база подводных лодок «Волга» находилась в Баренцевом море. Внезапно ее командир капитан 3-го ранга Таранкин был срочно приглашен в БИП (боевой информационный пост корабля). Отметка на экране радара показывала, что с плавбазой с расстояния около ста километров сближается воздушная цель. Пока личный состав занимал места по тревоге, радиометристы идентифицировали цель. По силе отражения и характеру сигнала получалось, что с «Волгой» сближалась группа вертолетов. Откуда? Удаленность плавбазы от берега исключала появление вертолетов аэродромного базирования, а по разведданным ни своих, ни иностранных вертолетоносцев в Баренцевом море быть не должно. «Неужели разведка прохлопала?» — Таранкин выскочил на мостик. Разгорающееся сияние надвигалось на корабль с северо-востока. Его источники шли в кильватерном строю. Один, три, девять. И командир, и другие наблюдатели постепенно убеждались, что это были не привычные глазу летательные аппараты, а странные сияющие диски, которые, снизившись до уровня мачт, учинили вокруг «Волги» настоящий хоровод. Восемнадцать минут по приказу Таранкина радисты пытались связаться с главной базой Северного флота Североморском. Но прохождения радио не было ни на прием, ни на передачу. Но работала корабельная радиотрансляция, и Таранкин отдал неординарную команду: «Всему личному составу. Запоминайте, зарисовывайте, фотографируйте, чтобы, когда мы вернемся на базу, никто не сказал, что ваш командир спятил с ума». На девятнадцатой минуте НЛО освободили пространство над плавбазой от своего присутствия, восстановилась радиосвязь, полетела радиограмма. Через час появился самолет-разведчик, но разведывать было уже нечего.

В конце разговора Н. И. Смирнов позвонил заместителю начальника Главного штаба ВМФ П. Н. Навойцеву и приказал направить на корабли директиву, предписывающую внедрить на флотах и флотилиях «Инструкцию по наблюдению за НЛО». Причем сделать это в два этапа: сначала на гидрографических, исследовательских и разведывательных судах, а затем и на остальных кораблях. За подписью Навойцева директива ушла адресатам уже вечером 7 октября 1977 года, а разработанная мной инструкция под названием «Методические указания по организации в ВМФ наблюдений аномальных физических явлений и их воздействия на окружающую среду, живые организмы и технические средства» начала новый этап своего существования, который называется «внедрение». Приятно, что этот документ на Северном флоте распространился за подписью моего друга контр-адмирала Марса Искандерова. Неудивительно, что «Методические указания» легли в основу подобных же указаний, выпущенных Госкомгидрометом СССР в 1979 году. А вот как военный документ попал на страницы газеты «Комсомолец Киргизии» от 29 августа 1990 года, остается загадкой. Наверное, здесь не обошлось без хитроумной деятельности полковника авиации в отставке Марины Попович. Но о ней речь пойдет позже.

Кстати, полный текст «Методических указаний» опубликован в книге Германа Колчина «Феномен НЛО. Взгляд из России», 1994 год. А то, что он не ссылается на автора, то это не беда. Ведь не может же Колчин знать про уфологию все.

А 16 января 1979 года я из рук в руки передал текст флотской инструкции помощнику главкома Военно-Воздушных Сил по подготовке космонавтов летчикукосмонавту генералу В. А. Шаталову. Я предложил использовать ее содержание для разработки аналогичного пособия для космонавтов. Насколько мне известно, а известно, как водится, далеко не все, космонавты, в отличие от моряков, никакой инструкции по поводу НЛО не имеют и до сих пор. Но разговор об этом был, и в память о визите В. А. Шаталов подарил мне свою книгу «Космос: рабочая площадка» с надписью: «Владимиру Георгиевичу Ажажеву с пожеланиями раскрыть тайны океана и космоса». Меня нисколько не обидела вольная интерпретация моей фамилии, я к этому привык в силу ее необычности. Меня насторожило то, что Шаталова, видимо, НЛОшный фактор абсолютно не беспокоил, иначе бы он наверняка запомнил бы мое имя. Ведь к тому времени случайные конспекты моих лекций независимо от воли лектора стали распространяться по стране, за них я неоднократно критиковался в центральной печати как носитель «буржуазной идеологии», мои выступления состоялись даже в близких Шаталову учреждениях — в Институте космических исследований и Центре управления полетами. В конце концов, не кто иной как Шаталов принимал от меня по телефону заявку на пропуск, и в пропуске искажений не было. Во всяком случае, именно этот штрих остался почему-то самым ярким воспоминанием о встрече с именитым тезкой.

Ну, а что же произошло в Петрозаводске? В четыре утра 20 сентября 1977 года с космодрома в Плесецке стартовала ракета, несущая искусственный спутник Земли «Космос-955». Об этом сообщили почти все газеты СССР. Только сообщение корреспондента ТАСС, опубликованное 23 сентября в «Социалистической индустрии», звучало диссонансом.

• Предыдущая
• 6/171
• Следующая