Привет privet, народ narod! Собрание маленьких сочинений - Москвина Татьяна - Страница 7

Но ладно тряпки, петербуржцы, ещё когда были ленинградцами, с ума по ним не сходили и явно предпочитали какую-нибудь тётю Женю, которая строчила им наряды на «подольской» машинке. Возьмём такой аксессуар, как часы. У меня довольно много знакомых – и я ни разу в жизни не видела, чтобы хоть кто-нибудь из них поменял часы. Купил что-нибудь престижное, дорогое, модное, громко говорящее о его статусе. Нацепил на руку и всем показывал. Не встречала таких!

Настоящий петербуржец живёт в ситуации, когда рядом расхаживает враг и подбивает его на расходы – а петербуржец не поддаётся. Есть замечательные отмазки – например, можно объявить себя убеждённым вегетарианцем, и тогда прости-прощай не только мясо-рыба, но и шубы, и сумки, и кожаная обувь. Декларируете любовь к бумажной книге – и спокойно ходите в бесплатные библиотеки, обходясь без айпадов. Ссылаясь на слабое здоровье, можно избежать покупки билетов в театры, а билеты эти за последнее время подорожали раз в десять… Пожалуй, единственный неизбежный кошмар – это холодильник: если он вышел из строя, делать нечего. Правда, такие старые коммунисты, как «Саратов-2», вообще никогда из строя не выходят и непобедимо ревут в рабочем режиме, особенно на дачах. Так что не нам брать с британцев пример и не им предлагать нам актуальные тенденции разумной жизни.

По части движения в сторону «Не покупаем!» мы давно – самые модные.

Василеостровский (в народе его кличут Андреевским) рынок подвергся реконструкции. Так называют то, что случилось с этим рынком. Вообще-то приставка «ре» обозначает повтор. Реконструкция – это возврат к прежней конструкции после её улучшения, восстановления и т. п.

А Василеостровский рынок исчез – если мы понимаем под этим словом то место, где люди покупают продукты не по фиксированной цене. Они бродят, прицениваются и торгуются. Обещают, что будет и продуктовый отсек, но пока что в зале выстроено то, что именуется «фудкорт», то есть скопище разных забегаловок быстрого питания. Там голодный мерчандайзер может съесть бургер «всего» за триста рублей.

В СМИ уже появились первые восторженные отзывы «студентов», «галеристов» и «дизайнеров одежды» – они счастливы, что «наконец-то на Васильевском острове есть где покушать, мы кушали и нам понравилось».

А вы спросите не у дизайнеров, которые кушают, но у тех граждан, что едят и семье своей готовят еду. Спросите у домохозяек с кошёлками – нравится им фудкорт вместо рынка?

Я ходила на этот рынок восемнадцать лет. Жизнерадостные продавщицы солений спрашивали, как делишки у сынишек, и обязательно вручали вкусный подарок – черемшу или пару малосольных огурчиков. Хмурый мясник заранее знал, сколько мне отрубить антрекотов. Кроме того, на рынке имелись разные удобные услуги – сделать ключи, подшить шторы, не проблема! Короче говоря, рынок мне был нужен позарез, а фудкорт мне не нужен ни для чего. Было мне хорошо и удобно, а стало нехорошо и неудобно.

Вернутся ли на прежнее место мои милые тётки с огурцами? Что-то сомневаюсь. Скорее всего, их заменят некие «фермерские продукты» такого же качества и вкуса, как в соседнем с рынком «Магните», только в три раза дороже.

Боюсь, от рынка осталось одно название – и это меня нисколько не радует. И ещё раздражает ложь. Скажите прямо – рынок закрыт, на его месте сооружена новомодная дрянь, а не врите про реконструкцию. А кстати, владельцам что, разрешили перепрофилировать рынок в таком масштабе, явно отменяющем прежнее назначение? Это так можно?

Консерватизм – это не отсталость и косность. Консерватизм – это желание и стремление оставить ценные, удобные, хорошие вещи и явления неизменными. Когда вы узнаёте, что сегодня в академическом театре читают лекции, заведены кружки йоги и проводятся встречи, вам ясно, что вместо театра теперь клуб по типу сельского. А рынок, где не продают продукты, а вместо прилавков поставлены в ряд точки общепита, – не рынок, а забегаловка-жральня.

На Васильевском негде «покушать»? Вокруг рынка на каждом шагу кафе, рестораны, кофейни – чуть не в каждом доме пешеходной зоны Шестой-Седьмой линий. А вот купить качественные продукты на острове затруднительно.

Было славное место – рынок. Нет рынка. Сиди в фудкорте, пей крафтовое пиво, слушай речи дизайнеров одежды. Забудь ароматный призрак домашнего борща! Нет, граждане, таких штук, не советуясь с жителями, предпринимать нельзя.

Как совместить приятное с полезным – об этом, наверное, надо спрашивать в иных городах или странах. Мы, петербуржцы, знаем толк в другом: как совместить неприятное с бесполезным. И мастеров этого дела у нас в избытке, можно даже сказать, что это умеет любой рождённый в Санкт-Петербурге.

Только этим врождённым инстинктом отыскивать нужную пропорцию неприятного с бесполезным я могу объяснить то, что я побывала на «реконструированном» Василеостровском рынке, обошла тамошний фудкорт… И не слушая голоса ангелов, приветливо шептавших мне – мимо, Танечка, мимо, и на большой скорости, – купила гриль из морепродуктов, и не только купила, но и съела. А съесть купленное можно лишь на пленере, то есть на площадке возле рынка, пластиковой вилкой из бумажной коробки.

В состав гриля входили: три тигровых креветки, одна королевская, три крупных мидии и одна тушка кальмара. Стоимость сырых продуктов набора составляла примерно 150–200 рублей. Выложила я за этот гриль 670 рублей.

В общем-то комментарии излишни. Я сама готовлю, и на 670 рублей могла бы соорудить полновесный обед на двух человек. Или подзаправиться в недурных окрестных кафе. А я с отвращением тыкала пластмассовой вилкой в ускользающего кальмара, зябко ёжась на ветру. Дорого и невкусно – ладно, это вполне могло бы быть слоганом данного фудкорта, чья изначальная творческая мысль (не на наших равнинах родившаяся) состояла в том, что питание там должно быть недорогим, иначе какой смысл. Но это было и невкусно, и некрасиво. Ни сущности, ни эстетики – вот и обретено заветное сочетание неприятного с бесполезным!

Ладно я, которая всё-таки отбивает худо-бедно потраченные деньги путем описания своих житейских передряг. Но людям нормальным за что такие добровольные страдания и потери?

Наши фудкорты (дорогие и невкусные жральни-забегаловки), используя народную тягу к модным иностранным словечкам и явлениям, тем временем рьяно расползаются по городу. Недавно фудкорт открылся аж на территории киностудии «Ленфильм» – действительно, чего месту пропадать. Вы можете сказать, что возрождение киностудии должно начинаться с организации сценарного отдела под руководством профессионала, дабы заполнить портфель качественным материалом на нужные темы? Умник какой. Возрождение киностудии выглядит так: быстренько малюют акриловыми красками громадные ширмы-щиты с чудовищными карикатурами на Ливанова-Холмса, Гурченко неизвестно в какой роли и тому подобное, а за ширмами – жральни. Кинематографисты на очередной пир духа вряд ли заглянут (правление Союза кинематографистов Петербурга на открытие этого праздника желудка и симфонию прямой кишки даже не сочли нужным позвать – я в теме, потому как два года в этом правлении состою). А люди – что люди, будто мы с вами людей не знаем.

Побродить, потолкаться, прицениться – ну и что, интересненько… Глаза закроешь, нос зажмешь, уши заткнешь – да не иначе, ты в Европе!

В Петербурге стартовал новый телеканал под названием «78» (дело было в 2017 году). На той кнопке, где прежде интригующе кипел новостями канал «Life78», а ещё прежде пытался оригинально вещать канал «100ТВ». Чем провинился перед небесами «100ТВ», не знаю, а вот темпераментному «Лайфу» откровенно не повезло с городом. Как говорит один персонаж в романе Максима Горького «Жизнь Клима Самгина», «в проклятом городе – никаких событий! Хоть сам грабь, убивай, поджигай – для хроники».