Соколов. Дилогия (СИ) - Хай Алекс - Страница 25

Я медленно повернул голову на голос Ирэн. Все же моя комната — и цветы в вазе те же, что горничные поставили утром. Не завяли. Глаза привыкли к освещению, и я заметил, что солнце за окном клонилось к горизонту.

— Миш?

Девчонка развалилась в кресле и болтала забинтованной ногой. На столике взгромоздилось несколько грязных чашек. Ирэн явно досталось меньше, чем мне. Лицо и волосы у нее были чистыми — значит, успела привести себя в порядок. Да и вместо погубленной формы она переоделась в спортивный костюм. Правда, ярко-розовый. У них это с Матильдой семейное что ли?

— Привет, — прохрипел я. — Ты чего здесь делаешь?

— Привет, спаситель, — Ирэн застенчиво улыбнулась. Забавно, но после боя гонора у нее как будто поубавилось. — Как что? Слежу за тобой. Как самочувствие?

— Жить буду. Наверное.

— Это хорошо.

— Но чувствую себя как отбивная.

Она робко улыбнулась и открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но смущенно опустила глаза и не решилась говорить. Я продолжал на нее смотреть. Ждал. Да и сил говорить самому, честно говоря, особо не было.

— Долго я провалялся? — наконец спросил я, когда понял, что девчонке было тяжело собраться с мыслями.

— Нет. Полдня где-то. Как тебя привезли, Матильда со Сперанскими сразу начали с нами возиться. И за лекарем послали. Правда, к тому моменту, как он прибыл, наши уже сами справились. Коля все-таки хорош. Целитель от бога.

— Значит, надо его поблагодарить.

Я попробовал пошевелиться — и тело ответило болью. Ну уж нет, я все же попытаюсь. Я приподнялся на локтях, зашипел от неприятных ощущений в груди. Кожа горела. Видимо, те шарики все же хорошенько меня прожгли. Взглянув на руки, я увидел, что от ладоней до самых локтей они были забинтованы. Только сиротливо оттопыривался случайно уцелевший мизинец на левой руке.

Хорошенько шарахнул, ничего не скажешь…

— Давай помогу, — Ирэн поднялась с кресла и похромала ко мне. — Вот так. Держу. Осторожнее.

Она подоткнула подушку мне под спину и отошла на шаг, оценивая свою работу. Я бросил взгляд вниз — кажется, под одеялом я был полностью голым. А на груди и правда расцвели следы ожога.

— Воды? — предложила девушка.

— Давай.

Ирэн поднесла стакан к моим губам. Я хотел было взять его, но вспомнил, что руки были забинтованы. Мда, хреново быть беспомощным.

— Что лекарь сказал? — напившись, прохрипел я. Стало легче.

— Завтра утром уже будешь ходить. И бинты снимут.

— Серьезно?

— Говорю же. Коля — гений. Совсем не боевой — даже косы нормальной сделать не может. Зато как достать кого-нибудь с того света — это он мастак. Вечер и ночь поваляешься — и утром будешь огурцом.

Ну это она наверняка загнула, но перспектива меня радовала. Хорошо иметь крутого лекаря в команде. Эх, был бы Коля с нами на экзамене…

— Еще водички?

— Спасибо, пока хватит.

Ирэн хлопотала вокруг меня как наседка над цыплятами. Слишком уж резкая перемена в ней произошла. Я, конечно, принимал эти ухаживания — все же руками сам пользоваться не мог. Но не мог выбросить из головы и подозрительность. Чего ей опять от меня понадобилось? Зачем она так суетилась? Что задумала?

Ирэн остановилась у изголовья моей кровати и склонила голову.

— Наверное, я должна извиниться. Точнее, не наверное. Точно должна…

— Согласен.

— Нет, дай мне договорить, раз уж решилась. Мне это тяжело дается.

Я молча улыбнулся.

— Я… Я вела себя по-свински.

— Разубеждать не буду.

— Мне не следовало так к тебе относиться. Я совсем тебя не знала, но возненавидела только за то, что мы конкуренты.

Интересно, к Сперанским у нее было такое же отношение? Вроде нет. Хотя мне показалось, что Ирэн и с ними не была близка. Но я решил дать девушке возможность продолжить исповедь.

— Я испугалась тебя, Михаил. Когда ты только появился на пороге — я видела в окно вашу с Матильдой беготню. Слышала о том, как она тебя проверяла. Подслушала, что ты уже умеешь творить «Колобки» и подумала, что ты очень серьезный противник. И… — она нервно сглотнула. — И еще я испугалась, что теперь все внимание Матильды будет приковано к тебе.

— Так ты ревновала? — усмехнулся я. — Серьезно?

— Да…

— Но она же твоя тетя. Твоя родня. Одна кровь. Я никогда бы не смог занять твое место, даже если бы захотел. Но мне и незачем.

Ирэн сокрушенно покачала головой.

— Матильда — моя единственная родня. Она все, что у меня есть. Мне и так сложно представить, что мы расстанемся, если я поступлю в Аудиториум. И хотела как можно больше времени проводить с ней до испытаний… Так и было. Но потом появился ты.

Ладненько. Чужая душа — потемки. Зато я теперь еще лучше представлял, на что способна ревнивая женщина…

— А родители? — спросил я. — Что с ними?

— Погибли пять лет назад. Я унаследовала хорошее состояние, но… Даже с родителями мы не были близки. Они жили в Петрополе. Отец вел дела, матушка блистала в свете. Я все равно их почти никогда не видела. Матильда всегда была мне как мать. Она — и гувернантки.

— Соболезную, — отозвался я. — Все равно скверно.

Ирэн неуверенно переминалась с ноги на ногу и постоянно закладывала выбивавшиеся пряди за ухо. Нервничала.

— И прости меня, пожалуйста, за то, что влезла к тебе в голову, — наконец сказала она.

— Ты не просто влезла.

— Да. Я воспользовалась твоими воспоминаниями и смертью твоего брата.

Я сочувствовал ей, но это ее не оправдывало.

— Это было подло, Ир.

— Знаю. Прости, пожалуйста. Меня занесло.

Девушка склонила голову и торопливо вытерла щеку. Неужели плакала?

Я вздохнул. Никогда не знал, как правильно реагировать на женские слезы. Одно дело, когда Олька в детстве плакала, разбив коленку, другое — раскаивающаяся девица, которой такое признание явно далось с большим трудом.

— Давай отныне играть по правилам, — напомнил я. — Набиваться к тебе в друзья я не буду. Но помни: я здесь для того, чтобы учиться. То, что ты попросила прощения, я оценил. Не всякий готов признать ошибку, и если ты сделала это искренне, но я рад.

— Ты мне жизнь спас. Даже после всего, что я наговорила и сделала.

— Конечно, спас, глупая. Сам испугался того, что произошло. Не так я все планировал.

— Мог бы просто устранить меня как конкурентку… Знаю, многие идут на разные подлости, чтобы расчистить дорогу.

— Слушай, это не повод тебя убивать. Хотя ты меня довела до ручки. Но теперь мы разобрались, — я уставился на нее, приняв самый серьезный вид. — Больше ко мне не лезь — я и правда не контролирую свою силу.

Ирэн всхлипнула, застыла на пару мгновений, а затем громко разрыдалась в три ручья.

Теперь мне стало совсем неловко.

— Эй, ну ты чего? — Я вытянул руку и дотронулся до ее пальцев.

— Мне… Мне… очень стыдно! — сдавленно говорила она. — Я с тобой как с дерьмом, а ты… А ты… по-человечески…

— Хорош реветь, Ирин. Давай, вытирай слезы, пока Матильда не увидела.

Девчонка достала из кармана носовой платок и шумно высморкалась.

— Прости, что-то я совсем раскисла.

— Ну, честно говоря, я рад, что тебя проняло. Потому что вела ты себя невыносимо.

— Точно больше не будешь швыряться в меня этими страшными шарами? — всхлипнув, спросила девушка.

— Если будешь вести себя прилично.

— Значит, Матильда не зря тобой так заинтересовалась.

— Ну а ты что думала? Что она себе решила любовничка помоложе завести? — улыбнулся я. — Расслабься, говорю. Но помни: за тобой должок.

Ирэн вытерла слезы и уставилась на меня опухшими красными глазами.

— Чего потребуешь?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Еще не решил. Но когда мне понадобится, я хочу, чтобы ты мне помогла.

Девушка удивленно на меня уставилась.

— Я и так обязана это сделать. Ты еще не понял, Миш? У меня перед тобой долг жизни. Я должна принести тебе официальную клятву.

А вот тут уже пришла моя очередь удивляться…