Соколов. Дилогия (СИ) - Хай Алекс - Страница 73

– Нет, – я собрал волю в кулак и тряхнул головой, стараясь не глядеть на ее расстегнутую рубашку. И когда она успела разоблачиться? – Не могу. Не сейчас. Прости, Ирин.

Она рассмеялась.

– Ты что, воспитан в старых традициях? Ни‑ни до свадьбы, как в старых книжках? Приличия, конечно, соблюдают для видимости, но если бы ты знал, что творится в тех же закрытых школах… Или все дело в том, что я не настолько тебе и нравлюсь?

Ну началось…

– Нет, Ирин. Ты правда мне очень нравишься. Настолько, что я бы с удовольствием… Ну, ты поняла. Но это неправильно. Так все происходить не должно. Считай меня старомодным. Других объяснений от меня не добьешься.

На ее лице сменялись выражения печали, разочарования и, наконец, появилась тень злости. Еще бы. Хуже ярости отвергнутой женщины может быть только ярость отвергнутой красивой и одаренной аристократки, не привыкшей к отказам.

Но я решил держаться. Ибо так было правильно. Ага, “таков путь”.

– Это… немного унизительно, – взяв себя в руки, сказала Ирэн. – Ты выставляешь меня дурой. Мне ведь казалось, что у нас все стало серьезно.

Ну и сукин же ты сын, Радамант. Как, впрочем, и я. Тоже хорош – доигрался в кавалера. Не думал, что все успеет зайти настолько далеко. И не ожидал от Ирэн некоторой распущенности. А ведь Матильда, казалось, давала ей правильное воспитание… Но вместе с этим наставница научила племянницу и манипулированию.

Я вновь взял ее руки девушки в свои и уставился прямо ей в глаза.

– Если мы оба пройдем в Аудиториум… Если после всего, что будет дальше, ты захочешь, тогда что‑нибудь придумаем. Но сделаем все по‑человечески и как, чтобы об этом никто не пожалел.

Я говорил ей это скорее для того, чтобы успокоить, ибо нутром чувствовал – это был последний вечер, когда мы оставались друзьями. А завтра превратимся в конкурентов. Интуиция подсказывала, что ровно в тот момент, когда мы ступим на Полигон, все эти нежности перестанут иметь значение. Ведь Ирэн шла к этому моменту всю осознанную жизнь. Не мог Радамант настолько запудрить ей мозги, чтобы она отказалась от мечты ради минутного удовольствия. Еще и весьма сомнительного, если она была девицей.

Или мог?

А может просто я сам пытался зацепиться за эту мысль, чтобы не сдаться под напором девицы. Сейчас и правда было совершенно неподходящее время для того, чтобы усложнять все еще сильнее. Но часть меня безумно хотела ей поддаться. Все еще.

– Ну так что, договорились? – шепнул я.

Ирэн не ответила. Лишь молча мне улыбнулась. Хитро прищурила глаза и плавно, грациозно, словно кошка, подползла ко мне.

– Эй…

– Я так решила, – ее горячее дыхание обожгло мне шею. В нос снова ударил пьянящий запах цветочных духов. Голова слегка закружилась, а в штанах стало невероятно тесно.

И в этот момент я ощутил прикосновение к своему разуму. Легкое, словно перышко, но настойчивое.

“Поддайся мне”, – промурлыкала она в моей голове. – “Мы ведь оба этого хотим”.

Она повалила меня на спину и принялась целовать с такой жадностью, что я на секунду растерялся. В голове начало мутнеть, перед глазами все поплыло. Даже холод перестал донимать – наоборот, от Ирэн исходил такой жар, что хотелось прижать ее к себе еще сильнее. Где‑то вдалеке послышалась дивной красоты песня…

Твою мать!

Ну девка! Ну дает. Втащить мне ментальным заклинанием, чтобы добиться своего?

– Совсем с глузду поехала? – рявкнул я, резко оттолкнув ее от себя.

С моих пальцев сорвался небольшой “Колобок” и угодил ей прямиком в лоб.

Ирэн взвизгнула от неожиданности и едва не свалилась с лавки – вспыхнула янтарным светом “Берегиня”, удерживая хозяйку от удара. Но девушка зацепилась за край стены и удержала равновесие.

– “Алконост”? – прошипел я. – Охренела мне в башку лезть?

Она молча глядела на меня. Тяжело дышала – норовившая вывалиться из лифчика грудь вздымалась при каждом вдохе. На всякий случай я тут же нацепил “Шлем”.

– Ирин, это уже не смешно, – предупредил я, поднимаясь с лавки. – Вот ни разу.

– Я… – она оглянулась по сторонам. – Я не знаю, что на меня нашло.

Ирэн выглядела растерянной. Даже потерянной. Изумленно хлопала ресницами. А затем скорчилась, словно в спазме, и приложила ладони ко лбу.

– Ааааа!

– Что с тобой?

Неужели я настолько мощно зарядил ей “Колобком”? Она девица крепкая – без защиты и не такое переживала на тренировках…

Я метнулся к ней.

– Где болит?

– Голова… Головаааа раскааааалывается…

– Ну‑ка присядь.

Я схватил ее и потащил к лавке. Она даже не сопротивлялась – плелась, не отрывая рук от головы.

– Покажи.

С трудом я оторвал ее ладони, щелкнул пальцами, вызывая “Жар‑птицу” – огонек завис рядом с нами, служа дополнительным источником света.

– Мда, – я цокнул языком, увидев масштаб бедствия. На лбу Ирэн красовался идеально круглый ожог. – Прости, пожалуйста. Я сам не ожидал.

– Болит не кожа, – простонала он. – Внутри… Внутри черепа болит…

Она повалилась набок, и я едва успел придержать ее за плечи. Ирэн закрыла глаза и, кажется, потеряла сознание.

Вот же дерьмо! “Колобки” так не вырубают. Обжигают, жалят, но не настолько же сильно. Да и не старался я, когда случайно шмальнул. Само вырвалось…

Сосредоточившись, я потянулся к родовому источнику. Закрыл глаза, вошел в древо и очутился среди потоков различной силы – мне было проще визуализировать их. Нашел нужный – целительский, протянул руку и зачерпнул горсточку, прося у духов права воспользоваться.

“Спасти подругу”, – объяснил я. – “На благое дело”.

Род не препятствовал. Занятно, что чем больше я контактировал с ним, тем больше начинал видеть, лучше понимал, тоньше чувствовал вибрации силы. Еще недавно вся родовая сила была для меня одинакова. Но после нескольких медитаций перед сном, когда я погружался в пространство Рода, исследовал его, бродил и изучал все, что попадалось на глаза, слушал шепот духов, мне открылось гораздо больше. И это был не предел.

Например, я научился отличать различные типы силы. Они распределялись по потокам, и я мог потянуться к нужному, чтобы заклинание сработало эффективнее. Вот и сейчас я полез за целительской силой, чтобы попробовать помочь Ирэн.

А еще Роду нравилось, когда я просил у него разрешения на использование силы. Когда любезничал и относился с почтением.

“Спасибо”, – шепнул я духам и вернулся в реальность.

В руках вибрировала чистая сила, готовая излиться на раненую девушку. Но сперва я решил провести диагностику. Провел руками над ее головой в нескольких сантиметрах от кожи – все так же с закрытыми глазами. Так было проще сосредоточиться.

И чуть выше лба, там, где проходила линия роста волос, ощутил что‑то странное. Словно обруч обвил ее голову. Холодный, даже ледяной. Сперва мне показалось, что это было следствие принесенной клятвы, но узел обещания оставался на шее Ирэн.

Может это было заклинание Радаманта?

Я осторожно дотронулся силой до “обруча”. Тот завибрировал, почти загудел у меня в ушах, а Ирэн тихонько застонала.

Не открывая глаз, я снова обратился к Роду.

“Помоги мне снять этот обруч”, – попросил я. – “Помоги разбить ментальные оковы. Дай силу для этого”.

Перед глазами возник нужный поток. Все они были белыми, но отливали разными оттенками. Лекарский поток сиял бледно‑зелеными искрами, а ментальный – сиреневыми. Я зачерпнул немного ментальной силы и вернулся к Ирэн.

Приложив ладони к ее голове, я нащупал “обруч”. Тот снова отозвался гулкой вибрацией, соприкоснувшись с моей силой. Откуда‑то я знал, что это заклинание не ставила ни сама Ирэн, ни Матильда. Отпечаток силы у Штоффов был другим, а этот имел иную, отличную, природу.

Радамант?

Я помедлил. А если Радамант все же наложил какой‑то разрушительный предохранитель на ментальную работу?

– Давит… – лицо Ирэн скорчилось в гримасе мучительной боли. – Как же давит…

– Голову?

– Да… Сними его! Сними его, пожалуйста!