Невезучая, или невеста для Антихриста (СИ) - Снежная Александра - Страница 28

— Я буду жаловаться, — стремительно вставая с места, возмутился он.

— Всенепременно, — поддакнула я. — И обязательно в письменном виде, и через канцелярию. Закон для всех акционеров один.

— Я ж тебе говорил, что твои праведные штучки на их законы не распространяются, — лукаво подмигнул ванильному иуде богатырь, шумно шаркая стулом и самодовольно тиская пришедшую с ним кралю, явно доводя этим белобрысого до состояния глухой досады. — Учи устав, святоша.

— А вы, с вашими четырьмя процентами, вообще бы помолчали, — пристыдила я харизмата.

Меня ж если начинает заносить, то остановить может только бейсбольная бита, и то не факт, что она после столкновения со мной не потеряет сознание.

— Да, — внезапно подпрягалась ко мне красивая тетенька и зачем-то больно ткнула богатыря локтем в бок. — Я тебе в следующий раз такую пульку распишу.

— Ксан, — обиженно затянул дядька. — Все. Завязал. Клянусь.

— Подкаблучник, — глядя на него, прошипел ванильный блондин, на что богатырь показательно наложил лапу на правое полупопие своей спутницы и обозвал белобрысого держимордой.

"Держиморда" тут же полез к обидчику за сатисфакцией. Тетка каким-то волшебным образом успела протиснуться между двумя разъяренными мужиками, как сосиска в хот-дог, умудряясь оттеснить одного своей пышной грудью, а второго тем местом, что находится чуть пониже спины. При этом все трое продолжали громко ругаться и энергично жестикулировать руками.

Наша с "Марфой Васильевной" тонкая душевная организация не вынесла этого бедлама, и, с трудом сдерживаясь, я открыла дверь, указав пальцем адской троице на выход, и громогласно рявкнула:

— А ну, выметайтесь отсюда. Не то сейчас охрану позову. И Антону Люциевичу позвоню.

В приемной что-то с грохотом свалилось на пол, и этим "что-то" почему-то оказалась секретарша Аллочка.

— Спокойно, — подняв одной рукой трепыхающуюся тетку с косой, а другой ухватив за шиворот гневно пыхтящего блондина, расправил свои широченные плечи харизматичный мужик и, лихорадочно сверкнув черными очами, переступил через тело обморочной секретарши. — Зачем нам скандал? Нам скандал не нужен. Мы уходим.

То ли мы с "Марфой Васильевной" находились в избыточно стрессовом состоянии, то ли у меня случилась временная отключка сознания, но как только я моргнула, объекты, делающие мне нервы, просто взяли и растворились в воздухе, а об их недавнем присутствии напоминала только лежащая на полу Аллочка, которую я тут же принялась приводить в чувство.

— А где эти?.. — с ужасом озираясь по сторонам, испуганно прошептала она.

— Эксгибиционисты и белобрысый оккупант? — не очень лестно охарактеризовала я ушлых акционеров Люциевича.

— Антипенко, — страшным шепотом выдала Аллочка. — Гореть тебе вечно в Аду. Ты хоть знаешь, кто это был?

Нет, ну, мы с "Марфой Васильевной" однозначно обиделись. Я к этой слабонервной дуре всей душой, а она меня преисподней пугает. И вообще, нашла, чем пугать. В раю конечно воздух посвежее, но зато в аду компания приятнее. И, к слову, я любому могу преисподнюю устроить в одном отдельно взятом месте.

— Не знаю, как я, а вот ты точно будешь вечно "гореть" на коммутаторе, если еще раз впустишь в кабинет шефа посторонних.

Отряхнувшись, я гордо расправила спину и пошла искать сачок. У меня там, между прочим, еще пираньи непуганые плавают. А настроение у меня сейчас самое подходящее, чтобы показать им, кто в нашем "аквариуме" самая зубастая рыба.

Сачок я нашла в интернете. Длинный, тонкий, металлический и с беленькой мелкой сеткой. Привезли мне его в офис буквально через полчаса, содрав за доставку сто пятьдесят рублей и всучив в качестве подарка трубку для спуска воды и чистки дна. Она мне, конечно, и на хрен не впала, я еще за упыриными "акулами" помет не убирала, но от халявы меня папа отказываться никогда не учил.

Вооружившись грозным оружием, я воинственно направилась в каморку релакса, и когда увидела мирно плавающих в воде рыбок, на первый взгляд кажущихся совершенно безобидными, подумала, что, возможно, они не такие уж и кровожадные. Просто голодные были, вот и бросились на мои руки.

На всякий случай, чтобы не пугать животинок, я на цыпочках подкралась к аквариуму и, не делая резких движений, стала медленно опускать сачок внутрь, подбираясь им к лежащему на дне колечку.

Рыбки, гибко виляя хвостами, поначалу спокойно кружили вокруг, не проявляя к вторгшемуся в их мир инструменту никакого интереса, но как только мне удалось подцепить колечко и начать его подъем, этим злобным тварям не иначе желтая вода в голову стукнула.

Самая крупная особь бросилась на сачок, вцепившись в него зубами, и все остальное серебристое стадо, словно по команде "фас", ринулось за ней, за считанные секунды изорвав сетку сачка в клочья, оставив только голую металлическую рамку.

От шока мы с "Марфой Васильевной" дар речи потеряли, а бесноватая предводительница подлых ворюг между тем нагло боднула своей тупой башкой стекло, злобно оскалила полную острых зубов пасть и выплюнула мое кольцо. И вот тут я поняла — война.

— Я еще вернусь, карась недобитый, — мстительно потрясая тем, что осталось от сачка, вякнула я и, поминая шефа с его водным миром незлым тихим словом, ломанулась из комнаты.

Говорят, месть — блюдо холодное, а меня просто плющило от негодования, и чтобы хоть немого успокоиться, я решила заняться делом, вспомнив, что упырь перед отъездом нагрузил меня вагоном и тележкой важных дел.

Выгрузив из его шкафов все документы, я с фанатичным рвением устроила им генеральный шмон, подшив файлы по каждой фирме в отдельный сегрегатор, а затем расставив их в алфавитном порядке.

Письменный стол Люциевича я "вылизала" до стерильной чистоты, вытряхнув из ящиков вместе с прочим хламом и фантиками от конфет мумии забальзамированных там мух. Видать, Люциевич их на черный день для рыбок своих собирал.

Так некстати вспомнившиеся злобные твари опять вызвали у меня обиду за понесенное фиаско и желание поквитаться. И вот когда я приклеивала на двухсторонний скотч канцелярский набор Люциевича, чтобы это исчадие ада в порыве гнева не швырялось им об стенку, на глаза мне попалась подарочная дармовая трубка, и в голове мгновенно созрел гениальный план.

Время-то уже было обеденное, а значит, в моем распоряжении имелся практически целый час, в течение которого я могу слить воду у зажравшихся барракуд, отжать у них свое колечко и замести следы преступления.

Меня просто распирало от предвкушения, когда я несла из подсобки уборщицы два пластиковых ведра, с помощью которых она обычно мыла полы в офисе.

— Ну что, ворюги, заждались? — демонически хохотнула я, приближаясь к аквариуму и наклоняя лицо к стеклу.

Наглая предводительница карасей-мутантов злобно ткнулась в преграду носом, и я удовлетворенно показала ей средний палец, а затем начала опускать в воду трубку.

Пиранья самонадеянно попыталась укусить инородный предмет, но, видимо, чуть не сломав о металл зубы, больше не решилась на подобный риск, а учуяв надвигающуюся жопу, стала нервно метаться со своими сородичами по аквариуму.

— Сейчас я тебе расскажу, что такое интеллект и кто ты в этой жизни, тупая рыба, — злорадно проворковала я.

За спиной раздалось скромное покашливание, и я, решив, что это охранник пришел выдворить меня из преисподней, в смысле, уголка релакса моего сатанинского шефа, на время обеда, вяло отмахнувшись, продолжила опускать трубочку на дно аквариума.

— Подождите, я сейчас отсосу… — не успела сказать водичку, потому что сзади что-то упало, а потом прозвучал истерический вопль:

— Антипенко, оставьте моих рыбок в покое.

Обернувшись, я обнаружила на пороге кабинета шефа, и смотрел он на меня вот почти как его рыбки на мои пальцы. Ну, в смысле, собирался если не съесть, то местами понадкусывать.