Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ) - "dadagi" - Страница 20

Трамвай бодро бежал по рельсам, мимо проносились вывески мелких лавочек, многочисленных уличных кафе, булочных, клубов вязальщиц и любителей чар. Вася практически прилипла к окошку. От общественной библиотеки до здания Совета было всего-то две остановки.

— В Китеже четыре парка, — все так же продолжала говорить Эля. — Этот — самый маленький. Просто деревья и кусты, но по вечерам просто сказочно. Здесь живет колония китежских светлячков. Существа полностью магические, хотя бы потому, что живут даже зимой. Хотя на территории парка поддерживают температуру не ниже минус пяти. Мои братья бегали сюда греться.

Эля улыбнулась. Парк и правда казался слишком уж обычным. Деревья, кусты у дорожек, иногда встречались клумбы и небольшие питьевые фонтаны. Скамейки и беседки, невероятная тишина. Самое магическое в этом парке — те самые светлячки и ряд заклинаний, что опутывают парк сплошной сетью. Летом здесь никогда не бывает жарко, зимой — холодно. И три раза в год здесь проводят городской бал. На балы приглашают девушек с семнадцати лет, так что пока Эля лишь мечтала оказаться в списке приглашенных.

— А остальные три парка? — Катя легонько тронула Элю за локоть.

Та откинула ненужные пока мысли о приглашении на бал, и продолжила рассказывать:

— Еще один — французский. Там строгие формы, куча статуй, в центре картинная галерея и музыкальный павильон. Возле местного филиала Колдовстворца разбит учебный парк. Он самый посещаемый, в английском стиле. И последний, на самой окраине города, японский. Он же — оранжерейный. Он тут единственный частный парк, там нет ни кафешек, ни общественно важных зданий, и принадлежит он Фамусовым. Кто-то из них когда-то женился на очень красивой японке, и для нее разбили парк в японском стиле. Так как нежные растения были мало приспособлены к такой суровой зиме, парк накрыт куполом и отапливается. Туда мы сегодня точно не попадем.

— Там по весне цветет сакура? — наугад спросила Катя, веселясь.

— Там по весне цветет сакура и полгорода приходит ею любоваться, — с каменным лицом ответила Эля. — Вообще-то я всегда любила тот парк. Там японские карпы в пруду плавают, смешные сосны и куча мостиков и беседок над водой.

Катя непонимающе уставилась на Элю. Карпы? Сосны?

— А что-нибудь русское, чтобы с теремами и матрешками, здесь есть? — уточнила она.

— Магический городок с деревянными теремами — это Ладога. Некоторые иностранцы ошибочно считают, что Ладога — столица магической России, — хихикнула Вася. — Но у тебя самой в городе, в магловском, много домов в русском стиле?

Катя задумалась. Кто-то выполнял стилизацию баров и кафе, но так, чтобы обычные здания строили под русские теремки… да, действительно. А магические кварталы что во Владивостоке, что в Петропавловске, походили скорее на европейские города с рождественских открыток. Узкие улочки — машин ведь нет, многочисленные лавки, чуть больше пространства у банков и зданий министерства, милейшие жилые коттеджи… В Китеже все было вполне узнаваемо, не считая больших размеров. Шире улицы, ярче вывески. Наверняка и жилые дома — сплошь шикарные особняки.

Но на особняки они не успели посмотреть до трех. Посмотрели на здание Совета — строение в духе Павловского дворца. Заходить внутрь было нельзя, так что девушки ограничились неспешной прогулкой вокруг здания и кружечкой кофе в парковом кафе.

А вот спуск вниз по центральной улице был не столь быстрым и спокойным. Эля оказалась тем еще шопоголиком, а огромные суммы на личные расходы только ухудшали ситуацию. Кроме того, Никольская не принимала отказов, заставив Катю перемерить с полсотни вариантов школьной формы. Вася хихикала, сидя на диванчике в примерочной. Здесь все примерочные походили на дорогой свадебный салон в мире маглов, иногда на столиках даже закуски стояли.

Васе же удавалось ловко избегать щедрости подруги довольно долгое время. Рудецкая ведь тоже была единственной девочкой в семье, у нее не было острой нужды закупаться артефактами и подобающей одеждой. Как она сама сказала — многое дарили бабушки и две тетки со стороны матери, а последние годы братья, начавшие работать и зарабатывать, постоянно подкидывали любимой боевой сестренке “на булавки”. Впрочем, заказ в кафе Вася спокойно позволяла оплатить.

Многочисленные покупки скрылись в артефактной сумке Васи. У нее таких было две — черная и бежевая. Эля грустно вздыхала:

— Можно бы и тебе с расширением купить, но хорошие стоят все же слишком дорого.

— Слишком дорого? — искренне удивилась Катя. — Для тебя существует понятие слишком дорого?

Они уже шли по небольшой тенистой аллее к кафе, где договорились встретиться с парнями, и Катя все боролась с противоположными эмоциями: воодушевление от новой одежды и стыдливость за то, что она никогда не сможет отплатить Эле тем же.

— Хороший артефакт стоит дорого, — улыбалась Никольская. — Я могу покупать себе кучу шмоток, простеньких ювелирных артефактов, но что-то по-настоящему сложное стоит огромных денег. Качественная сумка с расширением пространства заказывается заранее. Вот сумочку Васи явно мастер делал.

— Ага. Бабушкин поклонник, — развеселилась Рудецкая. — А вообще, Катя и сама сделает. Быть может, не такую устойчивую, но должно получиться.

Катя на секунду задумалась. Чары расширения пространства входят в обязательный список для изучения, только что проходят их на последнем курсе. Но у нее ведь хорошо получаются чары…

— Там же не только чары расширения пространства? — уточнила она.

— Артефакторы мудрят кто во что горазд, — улыбалась Вася. — Но стандартное — облегчение веса, устойчивости, стойкости. В библиотеке даже книга есть: “Как создать бездонную сумку”.

— И как? Получается? — оживилась Катя и даже чуть забежала вперед, чтобы лучше видеть Васю.

— А почему нет? По крайней мере, мой брат за неделю все же научился. Проспорил, — объяснила Вася, увидев недоумение на лице подруг.

Братья Рудецкие вообще были парнями азартными, спорили они часто, чаще всего — на желания. Вася не могла сказать наверняка, что было более нелепым — суть спора, или его последствия. И поэтому она с удовольствием рассказывала байки из жизни братьев. Старший и младший учились в Колдовстворце, а средний сразу после средней школы поступил в Академию Авроров. Казармы стажеров располагались как раз в городе Таким, где каждое лето жила Вася. Наверное именно поэтому самые теплые отношения у нее именно с Кириллом, средним братом.

В академию он поступил вместе со школьными друзьями, поэтому веселых случаев набралось немало. Бежали кросс по городу в женских туфлях, потому что “аврор должен быть готов ко всему”, подменили табак своего старшины на легкий галлюциноген, зачем-то украли у дочери городского управляющего ее кошку, соревновались кто дольше простоит на бревне… в общем, иногда Кирилл с друзьями творили нечто совершенно необъяснимое.

За разговорами девушки дошли до назначенного места встречи. В отличие от большинства уличных кафе, здесь столики находились на крытой террасе, а не прямо на тротуаре. Как и всегда, парни уже ждали их за столиком.

— Это кафе официально принадлежит Воронцовым, — Эля кивнула на вход, — одно из самых старых в городе.

Вася посмотрела на вывеску. Кафе “Финист-Сокол”. Символично, совсем как имя знаменитого героя сказок, приписанного к роду Воронцовых. Народу было много и внутри, и на террасе, а официантами работали маги, а не волшебные существа. Для кафе — непозволительная роскошь в магическом мире, пусть даже официанты здесь лишь принимают заказ, а еда оказывается на столах с помощью магии. Но и публика здесь… куда там трем первокурсницам, из которых лишь одна является аристократкой. Даже Вася почувствовала себя немного неуютно под оценивающими взглядами сидящих здесь людей. И они стали особенно оценивающими, когда Макс вежливо отодвинул ей стул. Искренне надеясь, что улыбка не похожа на оскал, Вася заняла предложенное место.

За поздним обедом закидывали несчастную Катю информацией о магическом мире. Та ранее не выходила за пределы магических кварталов и с чистокровными магами близко не общалась. А тут — столько новой информации. Начиная от еды и заканчивая сплетнями, которые Эля рассказывала шепотом.