Ложь (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 5

Встав, я решил, что больше не могу этого выносить.

— Прекрати прямо сейчас, мама.

— Почему, Стерлинг? Зачем ты выследил ее? Почему ты хочешь исполнить пророчество своего отца? Ты знаешь, что независимо от того, что он делал или говорил, за этим всегда стояла причина, обычно причиняющая вред или страдание. Этот человек был злым, а ты играешь ему на руку, исполняя его желания. Ты должен был оставить ее мертвой. Так было лучше для всех.

— Аллистера нет, — сказал я. — Это не имеет никакого отношения ни к нему, ни к тебе. А я не исчез. Я управлял «Стерлинг Энтерпрайзис» из хижины. У меня здесь тоже есть офис, понимаешь? Мне не нужно сидеть на гребаной Мичиган-Авеню, чтобы делать работу.

— Следи за языком.

Она покачала головой, и ее накрашенные голубые глаза широко раскрылись — ну, настолько широко, насколько это было возможно, учитывая количество операций, которые ей пришлось сделать, чтобы стереть морщины. Эти процедуры, как она их называла, также стирали эластичность, которой должна была обладать кожа.

— Хижина, — продолжила она. — Только не говори мне, что ты привел ее в это прекрасное место. Как показывает ее имя, она заразит все, если ты не избавишься от нее сейчас. Она — дьявольское отродье.

Мать хлопнула себя по бедрам.

Я сомневался, что ткань ее дизайнерского платья скрывает под собой кевлар. К тому времени, как она уедет, она наверняка будет вся в синяках. Это будет не из — за меня, но в данный момент мне было наплевать.

Я сделал шаг ближе, возвышаясь над ней.

— Я. Сказал. Прекрати. И ты ошибаешься, мама. Дьявольским отродьем буду я.

Она выпрямилась.

— Стерлинг Спарроу, я предупреждала тебя о ней с того самого дня, как Аллистер вбил эту нелепую идею в твою юную голову. Что Дэниел делал, чему учился, что знал… вернуть ее — значит только открыть старые раны. Девушка была мертва и похоронена, насколько это было возможно для нужных людей. Зачем возвращать ее обратно? Зачем рисковать своим положением?

— Единственное, чем я рисковал, — это она. Это было не намеренно, но я буду сожалеть об этом вечно и потрачу остаток своей жизни, чтобы исправить это. Так что тебе лучше начать смиряться, что она здесь. Она останется здесь, и она не представляет опасности для всего, что я сделал или сделаю в отношении любой части Спарроу. — Я заставил себя улыбнуться. — О, и мама, она также не девочка. Она — женщина.

Женевьева моргнула, её губы сморщились, будто она попробовала что-то кислое.

— Я твоя мать. — В ее голосе звучало отвращение. — Ты думаешь, я хочу слышать о последней шлюхе, с которой ты переспал?

Ночь, проведенная рядом с Аранией, была долгой; терпение не являлось добродетелью, которой я обладал сейчас. Мой голос повысился.

— Арания МакКри не шлюха.

— Какая мать, такая и дочь, — фыркнула она, прижав кулак к бедру, и развернулась в мою сторону. — Скажи мне, что ты не привел ее сюда.

— Я просто сказал, что она здесь. — Я указал на пол. — Здесь имеется в виду это место. Кроме того, после прошлой ночи, куда еще, черт возьми, я мог ее отвезти?

Моя мать не знала об отравлении. Никто, кроме тех, кто был в этой квартире ночью — доктор Диксон, Патрик, Рид, Лорна и я, — не знал. Именно так я и планировал всё сохранить.

И пока Арания не проснется, я не выйду из этой квартиры, даже чтобы спуститься еще на два этажа вниз, где Рид и Патрик составляли списки и следили за нашими командами. Когда мы составляли списки, вам лучше надеяться, что вашего имени в них не было. Позвольте уточнить, если бы мои два партнера работали на Санту, они бы собирали имена не тех, кто хорошо себя вел.

Доктор Диксон сказала, что, судя по концентрации яда в крови, Арания проснется. Всю ночь доктор проводила анализы. К счастью, оказалось, что Арания не выпила слишком много. То, что я прервал употребление ею коктейля, было одной из немногих вещей, которые я вчера сделал правильно.

Согласно нашим источникам — нашим ушам снаружи и вокруг, а также тем, кто был на земле, и тому, что я узнал из разглагольствований моей матери, — история, которую Джеймисон повторил в лифте, вышла в свет: Арания МакКри вышла из тени, материализовавшись в месте, которого не существует. Она была не одна, а со Стерлингом Спарроу, и всем было ясно, что ее защищает не только империя Спарроу, но и сам король.

Выражение МакФаддена было бесценным в тот момент, когда он понял, что Арания и Кеннеди — одно и то же лицо. Одно это могло сделать всю ночь, если бы не отравление.

Я сказал Арании, что она попала в лапы своего самого большого врага. Она сидела за тем же столом во время обеда для «Полотна греха». Патрик наблюдал за ними. И все же прошлой ночью было забавно наблюдать, как вращаются колеса. Рубио МакФадден был достаточно близко, чтобы остановить потенциальное уничтожение себя и своей кампании, и он упустил эту возможность.

Можно было подумать, что он рассматривает семейные узы как те, которые защитят ее. Рубио уже доказал, что у него не было таких.

Я не сомневался, что вчера, пока мы были в клубе, МакФадден не вставал со стула. Это не означало, что он был вне нашего списка подозреваемых. Когда ты на верху своей компании, ты держишь свои руки чистыми. Я тоже так думал, но с радостью сделал бы для него гребаное исключение.

Если целью отравления было заставить Аранию упасть и умереть в комнате, полной свидетелей, то неудачно подобранная сцена Аннабелль сыграла нам на руку больше, чем тому, кто подсыпал яд Арании.

Арания Маккри, женщина, которая никогда не знала своих биологических родителей — даже если они были живы — была ошеломлена. Именно так все и выглядело, когда она рухнула за закрывающимися дверями лифта.

Спасибо, Аннабель. Как только твоя дочь проснется, я уберу этот гребаный беспорядок, который ты устроила.

Пока я был погружен в свои мысли, мать продолжала разглагольствовать, совершенствуя свою походку — сначала по ковру, а потом и вне его.

— На сегодня все, — объявил я. — Иди домой. У меня есть дела поважнее.

— Важнее, чем твоя мать? — Ее тон смягчился. — Неважно, что ты думаешь, что тебе обещали, ты не можешь держать ее, как домашнее животное. — Она усмехнулась. — Домашний паук, которого можно держать в банке. — Ее глаза-бусинки обратились прямо на меня. — Она — бомба замедленного действия. Когда бомба взорвется, она уничтожит не только твою цель, но и весь мир, каким мы его знаем. Мы говорим о массовых жертвах.

— Думаю, что немного лучше разбираюсь во взрывчатых веществах и в том, как ими пользоваться. Правда в том… — Я глубоко вздохнул и снова провел рукой по волосам. Моя мать не понимала правды, которая вертелась у меня на кончике языка — я нутром чуял, что Арания не была предсказанной мне оракулом. Я начал снова, — Правда заключается в том, что этот мир нуждается в переустройстве. Она его не взорвет — это сделаю я. Во-первых, мне нужно решить, кто будет включен в список жертв.

— Я потеряла мужа. Я не хочу потерять и тебя.

— Не хочу тебя огорчать, мама, но у тебя нет меня. Ты давным-давно отказалась от этого права. Я просто терплю тебя.

— И ты думаешь, что возвращение дочери Дэниела, выставление ее напоказ перед Аннабель, поможет твоему делу? Стерлинг, я помню, когда умерла Арания — когда мы все в это верили. У нас с Аннабель были разногласия, но она все еще мать — или хотела ею быть. То, что ты сделал… — Она покачала головой. — Ты задумался, как это повлияет на других, или они не имеют значения?

— Я не выставлял ее напоказ перед Аннабель. Я и представить себе не мог, что она там будет. Какого хрена Паулина не была с Рубио?

— Стерлинг, — предупредила она. — Паулина терпеть не может этого человека. Я ее не виню.

Она пожала плечами, как будто обсуждение любовниц было разговором за чаем.

— Если бы твой отец был жив, я бы ему позавидовала. Если бы твой отец пригласил свою шлюху на скучные обеды и мероприятия, это было бы облегчением. — Мама покачала головой. — Разница в том, что она была именно такой. Аннабель, по крайней мере, утонченная женщина.