Ложь (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 53

Один чертов раз?

Я скользнул под одеяло, пока наши лица не сравнялись. Как бы она ни бесила меня своим упрямством, глядя на ее ангельское личико, на золотистый ореол волос на подушке, я благоговел перед ее силой.

— Тебе не нужно этого делать. Ты ей ни черта не должна.

— Ты совершенно прав. — Ее рука коснулась моей щеки. — Стерлинг, я так хочу. Я не хочу сбегать, пока нет. Ты обещал, что выслушаешь меня. Дай мне один день.

Чертово обещание.

— Один день, — сказал я, ненавидя себя за то, что согласился на ее требования, в то же время зная, что так будет лучше для нас… но также боясь, что так будет хуже для Арании. — Мы уезжаем в среду утром. Никаких других задержек.

Арания наклонилась и поцеловала меня в щеку.

— Еще одна вещь.

Мои губы сжались в прямую линию. Боже помоги мне, если она упомянет этот чертов датчик…

— Мне нужно что-нибудь рассказать о тебе Винни и Луизе.

— Мы решили, что сохраняем «Полотно греха»…

Ее палец снова коснулся моих губ.

— Нет, Стерлинг. Ты сам решил, или ты, Патрик и Рид. Я ничего не решала. — Прежде чем я успел ответить, она продолжила: — Я согласна, что не могу вести дела как Арания МакКри. В глазах закона я не существую. В моем свидетельстве о рождении, согласно тому, что ты мне сказал, говорится, что я умерла. Кеннеди Хокинс останется соучредителем «Полотно греха». Однако сегодня Винни намекнула, и я понимаю почему, что я действую не в своем духе и, возможно, скрываю доходы…

— Скрываю доходы? Ты что, блять, издеваешься надо мной?

— Нет. Вот что делают друзья. Они звонят, когда ты внезапно уезжаешь и начинаешь носить одежду, которая стоит твоего месячного оклада. Настоящие друзья задают вопросы.

— Настоящие друзья знают, что ты этого не сделаешь.

— Ты прав, — сказала она. — Вот почему они обеспокоены. — Арания вздохнула. — Я не знаю, что им теперь сказать. Вся эта история запутана, и я, черт возьми, в самом ее центре. Я думаю, только то, что я встретила тебя и мы поладили — ты выбил у меня почву из-под ног.

На моих губах появилась улыбка.

— Так вот что мы сделали — поладили?

Ее тонкое плечо дернулось, заставляя бретельку соскользнуть вниз.

— Я могла бы сказать им, что ты шантажом заставил меня переехать в Чикаго, переправил через границу и держал взаперти в своей стеклянной башне, когда я не была на работе, под постоянным присмотром твоих подручных.

Из моего горла вырвался тихий смешок.

— Я думаю, в настоящее время это лучший вариант.

— Так ты одобряешь?

— Ну что ж, солнышко, поскольку завтра я буду у тебя в офисе со своим подручным, нам нужно кое-что сказать.

Она наклонилась и поцеловала меня в губы.

— Спокойной ночи, Стерлинг.

Я сомневался, что мне удастся выспаться.

Глава 35

Аннабель

26 лет назад.

Склонив головы против ветра и снега, мы с Дэниелом вышли из теплой закусочной. Ледяное скопление продолжало кружить вокруг нас, пока мы тащились через парковку, наши ботинки скользили, неустойчивые в замерзших осадках, когда мы шли к арендованной машине. Всматриваясь сквозь снег, я увидела, что с тех пор, как мы вошли в закусочную, накопилось еще несколько дюймов. Его тяжелый вес согнул сосновые ветви — довольно красивое зрелище, если бы я не была так обеспокоена возвращением в Чикаго.

Выход на стоянку был скрыт, погребен под белым одеялом. Единственным признаком того, что дорога назад к мотелю все еще существовала, были быстро заполняющиеся борозды шин.

Машина прогрелась, и я пристегнула ремень безопасности вокруг нашего ребенка.

— Мне нужно в Чикаго, к доктору Джейкобс, — сказала я как можно спокойнее.

— Что она сказала, когда ты позвонила ей из автомата в закусочной?

— Она сказала, чтобы я постаралась расслабиться. Официально я должна родить только через две с половиной недели, а схватки Брэкстон-Хикса продолжаются уже несколько недель. Возможно, не о чем беспокоиться. Она сказала, чтобы я попробовала пройти через них. Брэкстон-Хиксы исчезают, а настоящие наоборот становятся сильнее.

Дэниел заставил себя улыбнуться и дал задний ход.

— Тогда вот что мы сделаем, Энни. Мы пойдем пешком.

Колеса крутились вхолостую, не находя сцепления.

— Пешком по той крошечной комнате в мотеле?

— Да, если это то, что нам нужно сделать.

— Может, есть врач, который приедет в отель или, еще лучше, больница поблизости?

— Когда мы вернемся в мотель… — Машина, наконец, тронулась, хотя и медленно, и неуверенно. — …Я спрошу в офисе.

Когда мой живот сжало, я закрыла глаза и начала считать. Это длилось дольше, чем предыдущие схватки, заставляя меня напрягать мышцы и выдыхать, как меня учили на занятиях в больнице.

Расслабься.

Так сказала доктор Джейкобс.

Когда я открыла глаза, Дэниел смотрел на белизну.

— Мне очень жаль. Это было ошибкой. Я бы отвез тебя домой, но, черт возьми, я даже не вижу дороги.

Деревья, стоявшие по бокам, помогали ему. Однако когда мы приехали, я вспомнила, что видела овраги по обе стороны некоторых дорог. Покрытые теперь снегом, они были маленькими долинами, ждущими, чтобы заманить нас в свои глубины.

— Пожалуйста, оставайся на дороге.

Роды начались около двух часов ночи. Не то чтобы я хорошо спала, но боль разбудила меня. Вскрикнув, я потянулась к Дэниелу.

Он провел большую часть вечера и до самого утра, прогуливаясь со мной по кругу. Каждый раз, когда мы это делали, схватки ослабевали, как и обещала доктор Джейкобс.

— Эта совсем другая, — сказала я со слезами на глазах.

Боль была сосредоточена не в животе, а вокруг тела, в нижней части спины.

Дэниел потянулся к телефону на прикроватной тумбочке.

— Не работает, — напомнила я ему, паника закипела во мне.

— Я собираюсь в офис, — ответил он. — Та девушка сказала, что меньше чем в двадцати милях отсюда есть маленькая больница.

Слезы пузырились у меня в горле и в носу.

— Мне не нужна маленькая больница. Мне нужна Университетская больница. Мне нужна доктор Джейкобс. Мне нужен блок интенсивной терапии, если он нам понадобится. Дэниел, мы должны вернуться в Чикаго.

Я откинула покрывало. Не была уверена, как я не поняла, что произошло. Возможно, мой разум был слишком переполнен, чтобы что-то осмыслить. Тем не менее, зрелище передо мной заставило мое учащенное сердцебиение замереть. Простыня и ночная рубашка промокли насквозь.

— Боже. У меня отошли воды.

Мгновение спустя я согнулась пополам, вскрикнув, когда самая большая схватка еще стянула мое тело, сжимая меня и нашу дочь.

— Иди! — закричала я. — Приведи помощь.

Торопливо натянув брюки и одновременно сунув ноги в сапоги и накинув на плечи пальто, Дэниел кивнул.

С моей позиции, когда он открыл дверь, ночное небо было черным за огнями парковки.

Слава Богу. Снегопад прекратился.

— Дэниел, — позвала я, прежде чем дверь закрылась.

Он остановился и оглянулся.

— Позвони Рубио, он может прислать вертолет или еще что-нибудь.

Кадык Дэниела дернулся, он снова кивнул.

— Арания, — сказала я, когда дверь закрылась и мы остались одни. — Малышка… — По моим щекам текли слезы. — Мама здесь. Ты скоро придешь к нам. Мы любим тебя.

Мои ноги опустились на грязный ковер, я попыталась встать, но, прежде чем смогла, следующая схватка опустила меня на корточки. Я крепко вцепилась в мокрые простыни. Мои пальцы сжались в кулаки, когда я подавила крик, вместо этого застонав от боли.

Пот покрывал кожу, как клей, приклеивая ночную рубашку, я выдыхала и вдыхала снова. Тяжело дыша, я пыталась найти мысли, которые помогли бы мне пройти через это, перенести меня из грязного номера мотеля в лучшее место.

На ум приходили не воспоминания, а видения того, что должно было произойти: красивая, здоровая девочка, завернутая в розовое одеяло у меня на руках. Я представила себе мягкую золотистую корону волос, идущую вслед за мной, и хотя я любила голубые глаза Даниэла, в моем воображении у нашей дочери тоже были мои глаза, карие, как сливки в чашке кофе. Мысленно я развернула одеяло, пока взгляд Арании был прикован к моему голосу — тому самому, который она слышала, находясь внутри меня, — и пересчитала ее шевелящиеся пальцы на руках и ногах. Ее пальцы были крошечными, но длинными и тонкими, с идеальными маленькими ногтями. Верная своему имени, она держала ими крепко, как тисками.